[119] Конечно, я получу эксклюзив, – раздраженно процедила Кармен.
– Я вовсе не киасу, просто хотел убедиться, что ты наготове. Я слышал, что Вилли Сим из «Эона» уже кружит над этим домом, как ястреб. Ты в курсе, что он ходил с Квентином Вонгом в одну школу?
– Вилли Сим может кружить сколько хочет. Ведь я-то уже на посту.
Шесть месяцев спустя Кармен оказалась именно на «наблюдательном посту», в маленькой комнате, спрятанной на чердаке старого бунгало ее покойного дяди. Она показывала дом своей подруге Астрид.
– Какой милый уголок! Для чего использовали эту комнату? – спросила Астрид, оглядывая крошечное помещение.
– Та семья, которая построила этот дом, назвала ее «наблюдательный пост». Дело в том, что жена была поэтессой и хотела писать стихи в тихом месте вдали от детей. Из окна открывается вид на палисадник и проезжую часть, поэтому она всегда могла следить за тем, кто приходит и уходит. К тому времени, когда дом купил мой дядя, здесь была просто кладовая. В детстве мы с двоюродными братьями и сестрами собирались в этой комнатке, как в своем клубе, и окрестили ее «Убежище капитана Хэддока».
– Кассиану здесь понравится. Он бы отлично проводил тут время.
Астрид выглянула в окно и увидела черный «Порше 356 Спидсер» 1956 года, сворачивающий на подъездную дорожку.
– Наш Джеймс Дин только что прибыл, – невозмутимо сказала Кармен.
– Ха-ха. Он выглядит как настоящий бунтарь, правда?
– Я всегда знала, что ты связалась с плохим парнем. Давай-ка устроим ему грандиозный тур.
Когда Майкл вышел из классической спортивной машины, Кармен не могла не заметить в нем грандиозные перемены. В последний раз она видела его два года назад на вечеринке в доме родителей Астрид, тогда он был в брюках карго и в поло, с короткой стрижкой «по уставу». Теперь, шагая к лестнице в сером костюме от «Берлути», солнцезащитных очках «Роберт Марк», с модной растрепанной стрижкой, Майкл казался совершенно другим человеком.
– Привет, Кармен. Мне нравится твоя новая прическа, – сказал Майкл, целуя ее в щеку.
– Спасибо, – ответила Кармен.
Несколько недель назад она подстригла свои длинные прямые волосы и теперь носила каре до линии подбородка. Майкл был первым, кто сделал ей комплимент.
– Мои соболезнования по поводу дяди, он был великим человеком.
– Спасибо. Но нет худа без добра: вы можете посмотреть дом прежде, чем его завтра официально выставят на продажу.
– Да, Астрид заставила меня покинуть офис и приехать прямо сейчас.
– Ну, мы ожидаем безумства, как только предложение будет опубликовано. Такая недвижимость не появится на рынке в течение долгих лет, и, скорее всего, она пойдет прямо на аукцион.
– Могу себе представить. Сколько тут? Два или три акра? В этом-то районе? Я уверен, что каждый застройщик хотел бы отхватить себе такой лакомый кусочек, – сказал Майкл, рассматривая обширную лужайку перед домом, обрамленную высокими пышными пальмами.
– Именно поэтому семья позволила мне показать особняк исключительно вам. Мы не хотим, чтобы его снесли и возвели здесь огромный жилой комплекс.
Майкл вопросительно посмотрел на Астрид:
– Это не под снос? Я думал, ты хотела нанять какого-нибудь крутого французского архитектора, чтобы спроектировать что-нибудь на этом участке.
– Нет-нет, ты путаешь с участком на Тревос-Кресент. Такое сокровище, как этот дом, вообще нельзя сносить, – решительно заявила Астрид.
– Мне нравится территория, но скажите мне, что такого особенного в этом доме, он не похож на исторические черно-белые особняки[120].
– О, это куда большая редкость, чем черно-белый особняк, – сказала Кармен. – Это один из немногих домов, построенных Фрэнком Брюэром, выдающимся архитектором Сингапура тридцатых годов. Он спроектировал здание «Катая». Давайте сначала погуляем по улице.
Они обошли дом, и Астрид указала на характерный щипец, который придавал зданию тюдоровское величие, элегантные кирпичные арки и другие гениальные детали, например вентиляционные решетки в духе Макинтоша, благодаря которым в комнатах было прохладно даже в тропическую жару и духоту.
– Посмотри, как он сочетает эстетику народных промыслов с манерой Чарльза Ренни Макинтоша и испанским миссионерским стилем? Вы не встретите такой эклектики ни в одном другом доме на планете.
– Это мило, дорогая, но ты, наверное, единственный человек в Сингапуре, который обратил внимание на эти детали! Кто жил здесь до твоих родственников? – спросил Майкл у Кармен.
– Дом был построен в тысяча девятьсот двадцать втором году для председателя правления «Фрейзер и Нив»[121], а позже стал резиденцией бельгийского посла, – ответила Кармен, добавив без особой необходимости: – Это редкий шанс приобрести одну из настоящих исторических жемчужин Сингапура.
Все трое вошли в дом, и, пока они бродили по элегантным пропорциональным комнатам, Майкл все больше проникался уверенностью, что место это дорого́го стоит.
– Мне нравятся высокие потолки первого этажа.
– Местами немного скрипит, но я знаю архитектора, который может сделать щадящую реставрацию, – он работал над домом моего дяди Альфреда в Суррее и только что переделал историческое поместье Дамфрис-хаус в Шотландии для принца Уэльского, – сказала Астрид.
Стоя в гостиной, где солнечный свет лился в окна и отбрасывал мозаичные тени на паркетные деревянные полы, Майкл внезапно вспомнил гостиную в Тайерсаль-парке и ощущение невыразимого страха, которое охватило его, когда он впервые вошел в ту комнату для знакомства с бабушкой Астрид. Первоначально он представлял свой новый дом как нечто, напоминающее современное крыло музея, но теперь пришло другое ви́дение: вот он, Майкл, через тридцать лет достигший небывалых высот, седовласый и почтенный, царит в этом великолепном пространстве, пропитанном духом истории, а коллеги по бизнесу стекаются сюда со всего мира, чтобы отдать ему дань уважения… Он ударил рукой по одной из укрепленных стен и сказал Астрид:
– Мне нравится эта старая каменная кладка. Крепкий дом, не то что у твоего отца.
– Рада, что тебе понравилось. Этот дом кардинально отличается от папиного черно-белого особняка, – ответила Астрид.
А еще он больше, подумал Майкл. Он уже воображал, что скажут его братья, когда подъедут к особняку: «Черт подери, этот домина ну офигенно огромный!» Он повернулся к Кармен и спросил:
– Итак, что нужно, чтобы получить ключи от входной двери?
Кармен задумалась на мгновение.
– На открытом рынке этот дом легко уйдет за шестьдесят пять, а то и за семьдесят миллионов. Вы должны сделать достаточно убедительное предложение для моих родственников, чтобы они не выставили его на торги завтра утром.
Майкл стоял на верху лестницы и трогал резные украшения из дерева на перилах. Эти солнечные лучи в стиле ар-деко напоминали ему архитектуру Крайслер-билдинг.
– У Вонга четверо детей, верно? Я предлагаю семьдесят четыре. Таким образом, каждый из них получает дополнительный миллион за неудобства.
– Дайте я просто звякну своей кузине Гейк Чу, – сказала Кармен, роясь в сумке от Ива Сен-Лорана в поисках телефона, и тихонько вышла из гостиной. Через несколько минут она вернулась. – Кузина благодарит вас за предложение. Но, учитывая сборы и мою комиссию, семье понадобится больше. Восемьдесят миллионов – и по рукам.
– Я знал, что ты скажешь именно это, – фыркнул Майкл. Он посмотрел на Астрид и спросил: – Дорогая, ты сильно этого хочешь?
«Погоди-ка, ведь это ты хочешь переехать», – подумала Астрид и произнесла:
– Я буду очень счастлива в этом доме, если ты будешь счастлив.
– Хорошо, тогда пусть будет восемьдесят.
Кармен улыбнулась. Это оказалось намного проще, чем она себе представляла. Она снова исчезла в спальне за дверью в конце коридора, чтобы перезвонить двоюродной сестре.
– Интересно, сколько потребуется денег на внутренний декор? – спросил Майкл у Астрид.
– На самом деле все зависит от того, что мы хотим сделать. Здесь многое напоминает о загородных домах в Котсуолде, так что я представляю простую английскую мебель и ткани Джеффри Беннисона. Я думаю, это будет хорошо сочетаться с твоими историческими артефактами и некоторыми из моих китайских предметов старины. А внизу мы могли бы…
– Весь нижний этаж будет переделан в современный музей автомобилей для моей коллекции, – перебил ее Майкл.
– Весь?
– Разумеется. Это первое, что я представил, когда вошел в дверь. Давай-ка снесем все эти перегородки и сделаем один большой зал. В пол я бы вмонтировал вращающиеся платформы. Будет так здорово видеть, как мои машины крутятся между всеми этими колоннами.
Астрид уставилась на мужа, ожидая, что он сейчас скажет: «Шутка!» – но потом поняла, что Майкл говорит совершенно серьезно, и в итоге лишь пискнула:
– Ну раз ты так хочешь…
– Слушай, где там застряла твоя подружка? Только не говори, что эти Вонги от жадности решили раскрутить меня на дополнительные бабки!
В этот момент в комнату ворвалась Кармен с раскрасневшимся лицом:
– Извините, надеюсь, я не слишком громко кричала?
– Нет. А что случилось? – спросила Астрид.
– Э-э-э… не знаю, как это сказать, но боюсь, что дом продали кому-то другому…
– В СМЫСЛЕ?! Я думал, ты показываешь нам дом ДО торгов, – возмутился Майкл.
– Мне очень жаль. Я тоже так думала. Но мой двоюродный брат, этот козел Квентин, облапошил меня. Он воспользовался вашим предложением, чтобы озвучить цену еще одному потенциальному покупателю.
– Я перебью его предложение! – заявил Майкл.
– Я уже предложила, но, похоже, сделка заключена. Покупатель удвоил цену, и дом полностью снят с торгов. Он продан за сто шестьдесят миллионов.
– Сто шестьдесят миллионов? Это смешно? Черт побери, кто его купил?!
– Я не в курсе. И мой двоюродный брат тоже не знает. Некая компания с ограниченной ответственностью в Китае – очевидно, в качестве прикрытия.