Шаоянь сидела с каменным лицом, в то время как Гаолян обратился к своему сыну:
– Я рад, что Рейчел смогла помочь тебе, но это по-прежнему не оправдывает твое поведение. Расточительство в Париже, публичная драка, уличные гонки – все это говорит о том, что ты не готов к…
Карлтон резко встал со стула:
– Слушай, я извинился. Мне очень жаль, что я тебя разочаровал. И всегда разочаровываю. Я не собираюсь сидеть здесь и продолжать эту пытку. Особенно противно, что вы двое не в состоянии договориться даже между собой! Колетт, давай уйдем отсюда.
– А как же птичье гнездо? Еще не принесли десерт! – запротестовала Колетт.
Карлтон закатил глаза и молча вышел. Колетт поджала губы:
– Думаю, мне нужно пойти с ним. Но сначала позвольте мне оплатить ужин.
– Очень щедрый жест, Колетт, но мы сами! – отозвался Гаолян.
– Я же все заказала, мне и платить, – отрезала Колетт, махнув Роксане, которая церемонно протянула кредитку официанту.
– Нет, мы настаиваем, – возразила Шаоянь, поднимаясь с места и пытаясь силком сунуть свою карточку в руку официанта.
– Ни в коем случае, миссис Бао! – взвизгнула Колетт, вырвав карточку у несчастного парня.
– Ай-я, ну не будем спорить, – сдался Гаолян.
– Вы правы, это бесполезно. – Колетт победоносно улыбнулась.
Через несколько минут официант вернулся. Робко поглядывая на Колетт, он что-то шепнул на ухо Роксане.
– Это невозможно, – буркнула Роксана. – Попробуйте снова.
– Мы пробовали несколько раз, мэм, – сказал он негромко. – Возможно, вы превысили лимит?
Роксана вышла из кабинета вместе с официантом и рявкнула:
– Ты знаешь, что это? Это карта Банка Уитни «Титаниум», и она доступна только для людей со сверхвысоким доходом. Там нет лимита. Я могла бы купить самолет, расплатившись этой картой при желании. Давайте еще раз.
– В чем проблема? – к ним подошла Колетт.
Роксана с отвращением покачала головой:
– Он говорит, что карта была отклонена.
– Я не понимаю. Как кредитная карта может быть отклонена? Я ж не почкой предлагаю расплатиться! – Колетт засмеялась.
– Нет-нет, это банковский термин. Иногда карты обычных людей могут отклоняться, если превышен определенный лимит расходов, но в вашем случае такое невозможно, – пояснила Роксана.
Через мгновение официант вернулся с менеджером, который был одет в вычурную узорчатую рубашку от Джанни Версаче и черные джинсы. Он виновато улыбнулся и сказал:
– Мне очень жаль, мисс Бин, но мы перепробовали все. Не помогает. Вы не могли бы оплатить счет другой картой?
Колетт посмотрела на Роксану в полном замешательстве. Ничего подобного никогда не случалось с ней за всю жизнь.
– А у меня вообще есть другая карта?
– Я оплачу! – раздраженно вздохнула Роксана, вручая менеджеру свою черную карточку.
После того как Роксана и Колетт вышли из кабинета, чета Бао несколько минут сидела молча.
– Ну что, теперь ты доволен, я полагаю, – буркнула Шаоянь.
Гаолян нахмурился:
– О чем ты?
– Мы услышали, что твоя добродетельная доченька всех спасла, и теперь тебе кажется, что все прекрасно.
– Ты так думаешь?
Шаоянь холодно посмотрела на мужа и сказала мягко, но решительно:
– Нет. Думаю, все высокопоставленные семьи Китая теперь знают, что у тебя есть внебрачный ребенок. Наша семья станет посмешищем. А еще я думаю, что твоя политическая карьера закончилась и у Карлтона теперь тоже нет шансов.
Гаолян устало вздохнул:
– Сейчас меня больше волнует ближайшее будущее Карлтона, а не его политическая карьера. Интересно, где мы ошиблись? Как мы умудрились воспитать сына, который считает нормальным выкинуть десять миллионов на гонку?! Он мне больше не сын!
– И что? Собираешься выставить его за дверь?
– И даже хуже. Я мог бы пригрозить, что лишу его наследства. Может, мозги у него встанут на место, когда он осознает, что у него нет состояния, которое легко пустить по ветру…
Глаза Шаоянь расширились от тревоги:
– Ты же не серьезно?
– Я не лишу его наследства полностью, но после всего случившегося дать ему полный контроль над деньгами было бы большой ошибкой. Рисковать тем, ради чего мы так усердно работали? Особенно ты – ты взялась за отцовскую компанию по снабжению медикаментами и в одиночку превратила ее в империю стоимостью в миллиард долларов. Ты действительно считаешь, что Карлтон способен взять бразды правления в свои руки в ближайшее время? Я думаю о том, чтобы привлечь Рейчел к участию в бизнесе. Она очень уважаемый экономист – по крайней мере, не разорит компанию.
В этот момент дверь открылась, и вошла Роксана:
– Ой, вы еще тут? Простите, что прерываю ваш разговор, но Колетт, кажется, оставила здесь телефон.
Гаолян увидел мобильный на соседнем стуле и протянул его Роксане.
Когда за ней закрылась дверь, Шаоянь снова заговорила:
– Как тебе вообще такое в голову пришло? Как к этому отнесся бы Карлтон?
– Я думаю, Карлтону наплевать. У него и к собственной жизни никакого интереса… Ради самого себя пальцем не пошевелит.
– Он все еще восстанавливается после несчастного случая!
Гаолян разочарованно покачал головой:
– За последние несколько лет Карлтон не сделал ничего хорошего, кругом сплошные провалы, но ты все время его оправдываешь. Он гоняет на машине по Лондону и едва не гибнет, а ты запрещаешь мне критиковать его – якобы это плохо скажется на его самочувствии после лечения! Он возвращается в Китай и каждый день закатывает вечеринки с Колетт Бин, а мы ничего ему не говорим. Потом он едет в Париж и имеет наглость планировать участие в другой безрассудной гонке, а ты все равно защищаешь его.
– Я его не защищаю. Я вижу его внутреннюю борьбу, – запротестовала Шаоянь. Если бы муж знал всю правду про Лондон, то все понял бы. Но ему нельзя об этом рассказывать.
– Что за внутренняя борьба? Единственная борьба, которую я вижу, – то, как ты душишь его своим баловством.
Уязвленная замечанием мужа, Шаоянь зло рассмеялась:
– А в чем моя вина? Ты слишком слеп, чтобы видеть это, но, вообще-то, ты сам виноват! Ты позволил этой девушке приехать в Китай. Именно она разрушила гармонию в нашей семье. Из-за нее Карлтон ведет себя так безрассудно!
– Что за ерунда! Ты же слышала: Карлтон сам сказал, что именно Рейчел урезонила его, когда он хотел из-за пустяка рискнуть жизнью!
– Да как же мальчик может ценить свою жизнь, если родной отец никогда не ценил его?! Даже когда Карлтон был малышом, я чувствовала, что ты никогда не любил его так, как я. И теперь я знаю почему… Потому, что ты не переставал любить Керри Чу, эту тупую проститутку, да? Ты постоянно тосковал о ней и о своей давно потерянной дочери!
– Не смеши! Ты отлично знаешь: несколько месяцев назад я понятия не имел, что Керри жива. И не подозревал, что у меня есть дочь!
– Тогда ты еще более жалок, чем я думала! Готов отдать наследие семьи девице, которую едва знаешь! Я в поте лица пахала на эту проклятую компанию более двадцати лет, и ты только через мой труп отдашь ее в руки этой ублюдочной девчонки! – Шаоянь схватила со стола полупустой чайник и швырнула его в зеркальную стену.
Гаолян мрачно уставился на осколки фарфора и янтарные капли чая, скатывающиеся по стене.
– Я не могу говорить с тобой, пока ты в таком состоянии. Ты сбрендила! – сказал он, встал из-за стола и вышел.
Шаоянь крикнула ему вслед:
– Все из-за тебя!
7Озеро Сиху
Ханчжоу, Китай
Редеющий туман висел над тихими водами, слышен был лишь осторожный плеск единственного деревянного весла, когда лодочник вез Рейчел и Пейк Лин на прогулку по озеру Сиху.
– Я так рада, что ты вытащила меня из постели. Это невероятно! – Рейчел удовлетворенно вздохнула, вытянув ноги на мягком сиденье традиционной китайской лодки.
– Я же тебе говорила, что озеро красивее всего на рассвете, – сказала Пейк Лин, глядя на воспетые поэтами очертания сходящихся гор.
Вдали на фоне жемчужно-серого неба виднелся древний храм на вершине. Что-то в этом пейзаже трогало до глубины души, и Пейк Лин внезапно поняла, почему на протяжении веков все великие китайские поэты и художники вдохновлялись Сиху, Западным озером.
Когда лодка медленно проплывала под одним из романтических каменных мостов, Рейчел спросила лодочника:
– Когда были построены эти мосты?
– Я не знаю, мисс. Ханчжоу был убежищем императоров на протяжении пяти тысяч лет, а Марко Поло назвал его раем на земле, – ответил он.
– Не могу не согласиться, – сказала Рейчел, смакуя свежеобжаренный чай лунцзин, который заварил для нее лодочник.
Лодка плыла среди зарослей диких лотосов, и девушки заметили крошечного зимородка – подстерегая добычу, он замер на лотосовом стебле.
– Жаль, что здесь нет Ника, – протянула Рейчел.
– Да, я тоже жалею об этом, но скоро вы воссоединитесь. Ну что, ты покорена Ханчжоу?
– Господи, да нужно было раньше сюда приехать! Когда ты впервые сказала, что в Китае есть свое озеро Комо, у меня оставались сомнения, но после того, как мы вчера посетили великолепную чайную плантацию, а потом поужинали в храме на вершине горы, я совершенно очарована.
– Я тут подумала: нужно было договориться, чтобы Джордж Клуни выскочил из-за этих ив, – пошутила Пейк Лин.
Вернувшись к изящной деревянной пристани фешенебельного отеля «Фор сизонс», они медленно выбрались из лодки. Прогулка по озеру навеяла негу и как будто убаюкала их.
– Как раз пора в спа. Приготовься, это будет вообще крышеснос! – взволнованно щебетала Пейк Лин, пока девушки шли по тропинке к роскошной вилле с серыми стенами, в которой располагался спа-салон курорта. – Что ты там себе на закуску запланировала?
– Я решила начать день с массажа нефритом и лотосом, – ответила Рейчел.
Пейкл Лин подняла бровь:
– А какие конкретно части тела тебе будут массировать?
– Да ну тебя с твоими шуточками! Кожу полируют семенами лотоса и измельченным нефритом, а затем интенсивно растирают. А у тебя что?