Карлтон горько рассмеялся:
– Думаешь?! Ты ведь не знаешь, на что способна мама. Ты понятия не имеешь, что она сделала в…
– КАРЛТОН! – одернула его Шаоянь.
– Что мама сделала в Лондоне!
– О чем ты? – удивился Гаолян.
– О том, как она меня отмазала, чтобы тебя защитить!
Шаоянь бросилась к сыну и в панике схватила его за плечи:
– ЗАТКНИСЬ, КАРЛТОН!
– Я не заткнусь! Я устал молчать в тряпочку! – взорвался Карлтон.
– Тогда отвечай! Что случилось в Лондоне? – потребовал Гаолян.
– Пожалуйста, Карлтон, ничего больше не говори, во имя всего святого! – взмолилась Шаоянь.
– В моей машине погибла пассажирка!
– НЕ СЛУШАЙ ЕГО! Он пьян! Он умом тронулся! – завизжала Шаоянь, пытаясь ладонью закрыть сыну рот.
– Что такое? Я думал, девушка парализована.
Карлтон отпихнул мать и отбежал в противоположный угол.
– Со мной в «феррари» было две девушки, папа! Одна выжила, другая погибла. Но мама все замяла. Она устроила так, что мистер Тин и твой банкир из Гонконга всех подкупили. Она хотела, чтобы ты и дальше пребывал в блаженном неведении, – и все ради твоей драгоценной карьеры! Она никогда не позволяла мне говорить об этом. Не хотела, чтобы ты знал, какое я дерьмо. Однако признаю это сейчас, папа: я убил девушку!
Гаолян в ужасе уставился на них обоих, Шаоянь рыдала.
Карлтон продолжил:
– Я никогда не прощу себя, и это будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Но я пытаюсь взять на себя ответственность за то, что натворил, папа. Я не могу изменить прошлое, но пытаюсь изменить себя. Рейчел помогла мне понять все это, когда мы были в Париже. Но мама узнала, что Рейчел в курсе этого секрета, и поэтому попыталась убить ее!
– Нет! Это неправда! – воскликнула Шаоянь.
– Как тебе такое, мама? Твой секрет раскрыт, и худший кошмар сбывается. Наша фамилия будет запятнана, как ты и боялась, но не из-за Рейчел и не из-за меня! Полиция придет и потащит тебя в тюрьму!
Карлтон выбежал из дома. Его мать корчилась на полу библиотеки, а отец сидел рядом с ней, закрыв лицо руками.
11Кладбище Букит-Браун
Сингапур
Шан Суи и ее брат Альфред в каждую годовщину смерти отца посещали могилу родителей. Члены семьи Суи и несколько близких родственников традиционно собирались на завтрак в поместье, перед тем как отправиться на кладбище, но в этом году все решили приехать прямо туда. Астрид прибыла рано, сразу после того, как отвезла Кассиана в детский сад, и в одиночестве прогуливалась по старому сингапурскому кладбищу.
Новых захоронений здесь не появлялось с 1970 года, и вокруг разросся лес, благодаря чему место упокоения отцов-основателей Сингапура превратилось в райский заповедник, где встречались редчайшие растения и дикие животные. Астрид любила гулять по извилистым тропинкам, восхищаясь пышными надгробиями – подобных не найти в целом свете. Над пологими курганами высились гигантские помпезные гробницы в китайском стиле. Одни напоминали дворцовые сторожки с собственным внутренним мощеным двориком, где могли собираться скорбящие, другие были украшены красочной перанаканской плиткой и статуями сикхских стражей, Гуаньинь или других китайских божеств в человеческий рост. Астрид начала читать надписи на надгробиях и время от времени узнавала имена сингапурских «праотцов»: Тан Кхам Хок, Онг Сэм Леонг, Ли Чу Нео, Тан Еан Киам, Чу Бун Лэй. Все они нашли здесь последний приют.
Ровно в десять часов тишину кладбища нарушило появление автоколонны. Впереди двигался «ягуар-ванден-плас» эпохи 1990-х годов, в котором ехали мать Астрид, Фелисити Леонг – старшая дочь Суи – и ее муж Гарри. Следом тарахтел маленький «киа-пиканто», за рулем сидел брат Астрид, Генри Леонг-младший[139]; потом показался старинный черно-бордовый «даймлер» с младшей дочерью Суи Викторией, Розмари Цянь, Лилиан Мэй Тань и епископом Сингапура. Несколько минут спустя появился черный «Мерседес 600 Пульман» с тонированными стеклами, и еще до того, как огромный лимузин остановился, средние дверцы распахнулись и оттуда выскочили двое охранников-гуркхов.
Альфред Шан, невысокий плотный мужчина лет семидесяти, с аккуратно расчесанными седыми волосами, вылез из машины, щурясь от яркого утреннего света даже в солнечных очках без оправы. Он помог своей старшей сестре Суи выйти из автомобиля, а за ней последовали две ее горничные в элегантных платьях из переливчатого синего шелка. Суи была одета в кремовую блузку, тонкий кардиган цвета шафрана и светло-коричневые брюки. В своих круглых солнцезащитных очках в черепаховой оправе, соломенной шляпе и коричневых замшевых перчатках пожилая леди выглядела так, будто собралась поработать в саду. Увидев епископа, она сердито проворчала, обращаясь Альфреду:
– Виктория снова пригласила этого чудаковатого епископа, хотя я специально велела ей не делать этого! Отец в гробу перевернется!
После обмена приветствиями величественная процессия двинулась по одной из наиболее ухоженных дорожек. Суи вышагивала впереди под желтым шелковым зонтиком, который держал один из охранников. Гробница Шан Лунма находилась на самом высоком холме, в уединенном месте, окруженном зарослями деревьев. Сама надгробная плита не казалась очень уж монументальной по сравнению с некоторыми другими, зато отличалась редкостной красотой. Ее украшали большая круглая площадка из глазурованной плитки и изысканные барельефы, изображающие сцену из романа «Троецарствие». У могилы ждали несколько буддийских монахов в темно-коричневых одеяниях, а перед площадкой над длинным банкетным столом раскинулся шатер. На столе сверкало серебро и, помимо прочего, красовался бледно-желтый веджвудский фарфор XIX века. Суи всегда использовала этот сервиз для трапез на открытом воздухе.
– Боже мой! Мы обедаем здесь? – воскликнула Лилиан Мэй Тань, глядя то на упитанного поросенка с вишенкой во рту, то на выстроившийся по струнке персонал из поместья.
– Да, мама подумала, что было бы неплохо поесть здесь для разнообразия, – сказала Виктория.
Семья собралась перед могильным камнем, и буддийские монахи запели. Когда они смолкли, епископ вышел вперед и произнес краткую молитву за упокой души Шан Лунма и его супруги Ван Ланьинь: дескать, хотя те и не были крещены, добрые дела и вклад в развитие Сингапура послужат им гарантией избавления от вечных мук. Виктория одобрительно кивнула, шевеля губами в молитве и игнорируя мать, которая буравила ее взглядом.
Когда епископ убрался из поля зрения, тайские служанки вручили Суи и Альфреду маленькие серебряные ведра с мыльной водой и зубные щетки, и двое пожилых отпрысков рода Шан подошли к могиле и начали чистить надгробия. Астрид всегда до глубины души трогал этот простой жест благочестия и уважения к родителям. Бабушка, которой уже перевалило за девяносто, встала на четвереньки и тщательно вычистила крошечные расщелины в сложной резной панели гробницы.
После того как ритуал был закончен, Суи возложила букет самых дорогих орхидей перед надгробным камнем своего отца, а Альфред поставил вазу с камелиями рядом с надгробием любимой матери. Затем каждый из членов семьи по очереди приблизился к могиле с подношением в виде свежих фруктов и сластей. Все это изобилие сияло красками, как натюрморт Караваджо. Наконец буддийские монахи зажгли благовония и прочли заключительные молитвы.
Семья начала рассаживаться в шатре. Альфред Шан, проходя мимо Гарри Леонга по пути к столу, вынул свернутый листок бумаги из кармана брюк и сказал:
– О, вот та информация, которая тебе нужна. К чему все это? Мне пришлось выкрутить на несколько рук больше, чем я ожидал.
– Я объясню позже. Вы будете в поместье на ужине в пятницу вечером?
– У меня есть выбор? – хихикнул Альфред.
Гарри сел за стол и быстро просмотрел документ. Затем убрал его и принялся за первое блюдо – охлажденный бобовый суп.
– Астрид, я слышала, ты ездила в Париж. Это было прекрасно, как всегда? – спросила Лилиан Мэй Тань.
– Да, просто замечательно. Самым большим сюрпризом стала неожиданная встреча с Ники.
– Ники?! В самом деле? Я не видела его целую вечность!
Астрид покосилась в сторону бабушки, чтобы убедиться, что та сидит на безопасном расстоянии.
– Да, он был там с Рейчел, мы провели чудесный вечер вместе.
– И как выглядит его жена? – тихо поинтересовалась Лилиан Мэй.
– Знаешь, мне очень нравится Рейчел. Даже если бы она не была замужем за Ники, я бы все равно с ней подружилась. Она вполне…
В этот момент кто-то слегка коснулась плеча Астрид. Это была одна из служанок Суи.
– Ваша бабушка хочет, чтобы вы сейчас же прекратили говорить о Николасе, – прошептала она, – или же покинули шатер.
После обеда, когда все направились к машинам, Гарри мимоходом спросил у Астрид:
– Ты все еще общаешься с тем парнем? С Чарли У.
– Время от времени, а почему ты спрашиваешь?
– Дядя Альфред только что снабдил меня весьма интригующим документом, в котором содержатся прелюбопытные факты. Помнишь, ты спросила на днях, не я ли приобрел первую компанию Майкла? Я решил копать глубже, потому что мне всегда казалось странным, как он мог продать эту компанию за такие деньжищи.
– И Чарли тебе помог?
– Дело в том, Астрид, что именно Чарли и купил компанию.
Астрид замерла:
– Ты шутишь?
– Нет. Настоящая шутка в том, что Чарли У тайно выложил триста миллионов долларов за крошечный технический стартапчик.
– Папа, ты абсолютно уверен в этом?
Гарри вынул листок бумаги и показал его Астрид.
– Послушай, эту информацию действительно было сложно добыть. Даже наши лучшие финансовые аналитики оказались в тупике, поэтому мне пришлось попросить дядю Альфреда помочь, а он, как ты знаешь, никогда не ошибается. Очевидно, Чарли приложил немало усилий, чтобы скрыть свою собственность в сложной сети подставных корпораций, но ты можешь увидеть доказательства в этом документе так же ясно, как божий день.