Вот только что он замышляет? Хотелось бы знать.
Астрид недоверчиво уставилась на документ.
– Папа, сделай одолжение – пожалуйста, не говори ни слова об этом Майклу или кому-либо еще, пока я не узнаю больше.
После того как все разошлись, Астрид осталась на кладбище. Несколько минут она сидела в своей машине с работающим кондиционером, готовясь ехать, но затем выключила двигатель и вышла. Ей нужно было немного погулять. У нее кружилась голова, и ей отчаянно хотелось осмыслить потрясающие новости, которые она только что узнала. Почему Чарли купил компанию ее мужа? И почему умолчал об этом? У Чарли и Майкла было какое-то секретное соглашение с самого начала? Или это куда более темная схема, которую она не могла понять? Мысли путались, и ей казалось, что Чарли странным образом предал ее. Астрид излила ему душу, а он ее обманул. Сможет ли она когда-нибудь снова ему доверять?
Астрид спустилась по заросшей тропинке в чащу, минуя длинные лианы, свисающие с ветвей высоких деревьев, и старые могилы, покрытые мхом. Птицы громко щебетали над головой, и маленькие бабочки выпархивали из гигантских папоротников. Наконец она снова могла дышать. Астрид чувствовала себя совершенно свободно в этих джунглях, ведь она провела свое детство в Тайерсаль-парке, играя в лесу бабушкиного поместья. На поляне, где лучи солнечного света просачивались сквозь зеленую листву, Астрид наткнулась на маленький надгробный камень, укрытый воздушными корнями большого баньянового дерева. На вершине могилы стояла скульптура ангела, его огромные крылья разворачивались за спиной. На надгробии висел крошечный овальный портрет, изображавший серьезного маленького мальчика в белом костюмчике. Малыш был примерно того же возраста, что и Кассиан… В этом могильном камне было что-то глубоко трагичное и вместе с тем прекрасное, и Астрид вспомнила о могилах на кладбище Пер-Лашез в Париже.
Во время учебы в Лондоне она частенько моталась в Париж вместе с Чарли, и однажды он показал ей знаменитую гробницу Абеляра и Элоизы.
Могильная плита была усыпана любовными письмами, и Чарли объяснил: «Абеляр был великим философом, которого наняли обучать Элоизу, знатную молодую женщину, племянницу влиятельного парижского каноника Фульбера. Они полюбили друг друга, завязался роман, в результате чего Элоиза забеременела и они тайно поженились. Когда дядя Элоизы узнал о случившемся, то распорядился оскопить Абеляра, а Элоизу отправить в монастырь. Они так больше никогда и не увиделись, но отправляли друг другу страстные письма всю оставшуюся жизнь, благодаря чему и прославились. Пара воссоединилась здесь спустя долгое время после кончины, лишь в тысяча восемьсот семнадцатом году, и с тех пор влюбленные со всего мира оставляют письма на этой могиле».
«О, как романтично! – вздохнула Астрид. – Ты обещаешь, что никогда не перестанешь присылать мне любовные письма?»
Чарли поцеловал ее руку и заявил: «Я обещаю, что никогда не перестану присылать тебе любовные письма, Астрид. До самой своей смерти».
Когда Астрид стояла одна посреди леса, вспоминая его слова, ей вдруг послышалось, как деревья разговаривают с ней. В шелесте листьев она слышала шепот: «Он делал это из любви, он делал это из любви». И вдруг все стало предельно ясно: Чарли купил компанию Майкла, чтобы спасти ее брак. Он переплатил сотни миллионов, потому что хотел, чтобы у Майкла появилось состояние и тот смог преодолеть ощущение собственной неполноценности. Это был акт чистой, бескорыстной любви. Все, что Чарли сделал три года назад, теперь обретало смысл. Чарли посоветовал ей подождать не менее года, прежде чем согласиться на развод, дескать, у него такое чувство, что Майкл изменится. И Майкл действительно изменился, но неожиданным образом. Он превратился в совершенно другого человека. Скромный солдат стал наглым маньяком-миллиардером. И ему была нужна жена под стать. Астрид поняла, как сильно она пыталась измениться ради Майкла и насколько ей этого не хотелось. А ведь ей на самом деле необходимо совершенно другое! Рядом с ней должен быть тот, кто любит ее такой, какая она есть. Кто-то вроде Чарли… О Чарли! В другой жизни они могли бы быть счастливы вместе. Если бы только она не разбила тогда его сердце. Если бы только она была сильнее и отстояла свою любовь в битве с родителями. Если бы он не был сейчас мужем другой женщины и отцом двух чудесных детишек. Если бы, если бы…
12Мар-Виста
Лос-Анджелес, Калифорния
Когда вы в последний раз видели их? – спросила Коринна Китти.
Они удобно устроились в автомобиле «тесла», который приехал забрать их из аэропорта.
– Три недели назад. Я стараюсь проводить здесь неделю каждый месяц, но, честно говоря, в последнее время это стало огромной проблемой из-за режима моей дочери.
– Так что, это правда? Бернард и ваша дочь здесь, в Лос-Анджелесе, на лечении?
Китти устало рассмеялась:
– Я понятия не имею, откуда взялся этот слух. Бернард был здесь на лечении, но не таком, о котором вы думаете…
– Что это за редкое заболевание? – спросила Коринна, и ее глаза расширились.
Глубоко вздохнув, Китти стала рассказывать свою историю:
– Все началось сразу после того, как мы поженились в Лас-Вегасе. Мы пробыли там несколько дней и однажды вечером пошли смотреть последний фильм о Бэтмене. Тогда я не понимала, насколько Бернард одержим Бэтменом. Он считал себя азиатской версией Брюса Уэйна! Учитывая его навязчивую любовь к экзотическим автомобилям и жуткие эксперименты в дизайне интерьера, стоило бы догадаться… Когда мы вернулись в Гонконг, Бернард зациклился на желании выглядеть как тот актер из фильма и нашел известного пластического хирурга, который специализировался на таких операциях. Его пациенты становились просто клонами знаменитостей. Этот врач работал в Сеуле. Мы долго обсуждали операцию, и я не возражала, чтобы мой муж напоминал какого-то красивого актера. На самом деле идея казалась довольно захватывающей, но потом…
– Боже мой, они не справились с операцией, да? – ахнула Коринна, заерзав на краю ковшеобразного сиденья.
– Нет, сама операция прошла идеально. Но на этапе подготовки команда допустила колоссальный промах. Это была компьютерная ошибка – в наши дни самая совершенная пластическая хирургия в Корее полностью автоматизирована, а программа 3D-визуализации, которая «проектировала» новое лицо Бернарда, получила неверную информацию. Все дело в знании иностранного языка: медсестра неправильно услышала слова доктора перед операцией и ввела имя не того актера в компьютер. Таким образом, все анатомические подсчеты были ошибочны и все имплантаты изготовлены не для того лица. Бернард получил не то, что хотел.
– Кого с кем спутала медсестра?
Китти вздохнула:
– Вместо «Кристиан Бэйл» она услышала «Кристен Белл».
Коринна раскрыла рот:
– Та самоуверенная белокурая актриса?!
– Да. Оказывается, там был другой пациент из Гонконга, который готовился к операции по смене пола.
– Так вот почему Бернард скрывается от всех в Азии?
– Нет. То есть поначалу – да, но теперь причина не в этом. Мы приехали в Лос-Анджелес, чтобы он мог сделать корректирующую пластическую операцию. Он нашел замечательного доктора, который постепенно возвращал его лицо в нормальное состояние. Но теперь проблема выходит далеко за рамки операции…
– Что вы имеете в виду?
– Этот опыт полностью изменил Бернарда. Не только физически, но и психологически. Вы поймете, когда увидите его.
Машина подъехала к небольшому двухэтажному дому в стиле английского коттеджа, где во дворе маленькая девочка и мужчина занимались йогой с высоким белокурым инструктором.
– О боже мой, эта милая малышка – ваша дочь? – спросила Коринна, уставившись на девочку с длинными косичками, которая изобразила идеальную позу «собаки».
– Да, это Жизель. Вот, прежде чем вы познакомитесь, нанесите органическое дезинфицирующее средство для рук.
Как только машина остановилась, Жизель нарушила статичную позу и побежала навстречу.
– Нанесли «Доктор Боннер»? – закричал Бернард.
– Конечно! – закричала Китти в ответ, крепко обнимая дочь. – Лапулечка моя, я так скучала!
– Нельзя так говорить! Мы же не хотим, чтобы у нее возникли проблемы с привязанностью, – отчитал Бернард. – А еще ты должна говорить с ней только на путунхуа, а я на английском и кантонском, не забыла?
– Но ведь сегодня день испанского? – сказала маленькая китаянка на испанском, нахмурив бровки.
– Боже мой, она уже так хорошо говорит по-испански! Сколько языков она изучает? – поинтересовалась Коринна.
– Сейчас только пять. У нее колумбийская няня, работающая неполный рабочий день, которая говорит с ней только по-испански, а наш шеф-повар – по-французски, – ответила Китти. – Жизель, это тетя Коринна. Поздоровайся!
– Буэнос диас! – промурлыкала Жизель.
– Мы начнем говорить по-русски, когда ей исполнится три года, – сказал Бернард, подходя, чтобы поприветствовать дам.
– Бернард, как давно мы не виделись!
Коринна, стараясь скрыть изумление, изучала его новое лицо. Человек, которого она видела на стольких гала-концертах, преобразился до неузнаваемости. Вместо мягких черт, свойственных кантонцам, – рубленый подбородок в странном сочетании с крошечным птичьим носом. Его скулы были выточены заново, а глаза казались эльфийскими, и уголки их были чуть приподняты к вискам.
«Он выглядит как любимое дитя Джея Лено и Гермионы из фильмов о Гарри Поттере», – подумала Коринна, не в силах отвести от него глаз.
– Давай-ка, – сказал Бернард дочке, уводя ее, и добавил, обернувшись: – У Жизель сейчас сеанс краниосакральной терапии, а потом мы сможем пообедать.
Коринна была потрясена. Мало того что Бернард Тай, выросший в огромных особняках и на громаднейших суперъяхтах, живет в скромной обстановке. Но превратить гостиную в настоящую клинику, оснащенную невиданными терапевтическими приспособлениями?! Такого Коринна совершенно не ожидала. Жизель тихо лежала на профессиональном массажном столе, а мануальный терапевт нежно поглаживал ее голову. Рядом находилась ниша, напоминающая скандинавскую классную комнату, с простыми табуретками из светлого дерева и столиками, подушками из мешковины на полу и стеной из пробковой доски, где были закреплены десятки детских рисунков.