– Так разве вы не должны обращаться к ним «дядя Дики» и «тетя Нэнси»?
– Ну, чисто технически должен, но мне кажется, такое обращение еще нужно заслужить. Дики и Нэнси всегда на меня чихать хотели с высокой колокольни, так с чего я буду церемониться?
Рейчел подняла брови:
– Спасибо за экспресс-курс по Цяням. А что насчет третьей ветки?
– Ах да, Шаны.
– Мне кажется, я еще ни с кем из них не встречалась.
– Ну, сейчас никого из них здесь нет. Мы не должны вообще упоминать о них, однако я скажу вам, что царственные Шаны сбегают в свои великолепные поместья в Англии каждый апрель и остаются до сентября, чтобы не торчать тут в самые жаркие месяцы. Но не волнуйтесь, я думаю, что моя двоюродная сестра Кассандра Шан вернется на следующей неделе, когда будет свадьба, так что у вас появится шанс погреться в лучах ее обжигающей лампы накаливания.
Рейчел улыбнулась, услышав столь яркую характеристику. Этот Оливер – просто улет!
– А в каком они родстве с другими?
– Ой, тут все очень интересно. Внимание! Итак, старшую дочь моей бабушки, тетю Мэйбл Цянь, выдали замуж за младшего брата бабушки Ника, Альфреда Шана.
– Выдали замуж? То есть это был брак по сговору?
– Еще бы. Замысел принадлежал моему дедушке Цянь Цайтаю и прадедушке Ника Шан Лунма. Хорошо хоть молодые понравились друг другу. Но это был мастерский ход, поскольку брак стратегически связал семьи Цянь, Шан и Янг.
– А зачем? – спросила Рейчел.
– Ой, да ладно вам, Рейчел, не стройте из себя святую простоту. Ради денег, разумеется. Этот брак объединил состояния трех семей, надежно заперев все деньги на замок.
– Кого это заперли на замок? Уж не тебя ли наконец, Олли? – спросил Ник, вместе с Астрид подходя к столику.
– Мне-то пока ничего пришить не смогли, Николас, – парировал Оливер, потом повернулся к Астрид, и глаза его расширились. – Святая Мария, мать Тильды Суинтон, посмотрите на эти серьги! Где ты их взяла?
– У Стивена Чиа… они от ВБХ, – сказала Астрид, понимая, что Оливер захочет узнать имя дизайнера.
– Ясен пень! Только Брюс мог придумать что-то подобное. Они стоят минимум полмиллиона долларов. Я бы не подумал, что это твой стиль, но серьги смотрятся на тебе просто отпадно. Хм… Ты не перестаешь удивлять меня.
– Я стараюсь, Олли.
Рейчел уставилась с любопытством на серьги. Оливер правда сказал про полмиллиона?
– Как там Кассиан?
– Ну, сначала он сопротивлялся, но теперь проспит до рассвета.
– А где твой муженек, Астрид? Мистер Томный Взгляд? – спросил Оливер.
– Майкл задерживается на работе.
– Какая жалость. Компания выжимает из него все соки, да? Мне кажется, я уже лет сто не видел Майкла. Прошу, не принимай на свой счет. Хотя готов поклясться, недавно я видел его в Гонконге, он шел по Уиндхем-стрит с маленьким мальчиком. Я сначала решил, что это Майкл и Кассиан, но потом мальчик обернулся, и оказалось, он совсем не такой симпатяшка, как Кассиан. И я понял, что это обман зрения.
– Очевидно, – очень спокойно ответила Астрид. Она буквально ощущала, как ей только что дали под дых. – А когда ты был в Гонконге, Олли? – спросила она, лихорадочно подсчитывая в уме, совпадает ли поездка Оливера в Гонконг с «командировкой» Майкла.
– На прошлой неделе. Из-за работы весь этот месяц мотаюсь между Гонконгом, Шанхаем и Пекином.
Астрид задумалась. Майкл был тогда в Шэньчжэне. Он мог сесть на поезд и с легкостью доехать до Гонконга.
– Оливер – эксперт по азиатскому искусству и антиквариату для лондонского аукционного дома «Кристис», – объяснил Ник, повернувшись к Рейчел.
– Да, вот только теперь не слишком эффективно базироваться в Лондоне. Азиатский рынок произведений искусства просто раскалился.
– Я слышал, что все новоиспеченные китайские миллионеры пытаются сейчас заполучить Уорхола, – заметил Ник.
– Ну да, конечно, вокруг полно подражателей коллекционера Саатчи, но я чаще имею дело с теми, кто пытается выкупить предметы старины у европейских и американских коллекционеров. Или, как любят говорить, вещи, украденные заморскими дьяволами, – сказал Оливер.
– А они правда были украдены?
– Похищены, вывезены контрабандой, проданы обывателями – какая разница? Хотят китайцы признавать сей факт или нет, но бо́льшую часть прошлого века истинные ценители китайского искусства находились за границей, именно так многие экспонаты музейного качества оказались в Европе и Америке. Спрос был там. Богатые китайцы не очень ценили то, чем владели. За исключением нескольких семей, никто не удосужился собрать китайское искусство и древние артефакты, в любом случае это было бессистемно. Все хотели быть современными и утонченными, что означало подражание европейцам. И даже в этом доме, вероятно, куда больше образцов французского ар-деко, чем китайского искусства. Слава богу, есть несколько невероятных произведений самого Рульмана, но если подумать, Ник, жаль, что твой прадед сходил с ума по ар-деко, когда мог бы собрать все императорские сокровища Китая.
– Вы имеете в виду антиквариат, который был в Запретном городе? – уточнила Рейчел.
– Именно! Знаете ли вы, что в тысяча девятьсот тринадцатом году императорская семья Китая действительно намеревалась продать всю свою коллекцию банкиру Дж. П. Моргану? – сказал Оливер.
– Быть того не может! – Рейчел не поверила своим ушам.
– А это правда. Императорский двор переживал такие тяжелые времена, что готов был продать всю коллекцию за четыре миллиона. Все бесценные сокровища, собранные за пять веков! Это довольно сенсационная история: Морган получил телеграмму с предложением о продаже, но через несколько дней скончался. Не иначе как Провидение помешало самым ценным сокровищам Китая оказаться в Большом Яблоке.
– Только представь, если бы это случилось! – Ник потряс головой.
– О да! Это было бы потерей куда большей, чем мраморы Элгина, переданные в Британский музей. Но к счастью, ситуация изменилась. Богачи материкового Китая в конечном счете заинтересованы в выкупе собственного наследия и хотят только все самое лучшее, – сказал Оливер. – Кстати, вспомнил! Астрид, ты все еще ищешь хуанхуали? Я ведь знаю, что на следующей неделе в Гонконге на аукцион выставят замечательный столик с наборной столешницей времен династии Хань. – Он посмотрел на Астрид, но увидел, что та сидит с отсутствующим видом. – Земля вызывает Астрид! Прием!
– Ой, прости… отвлеклась на минутку, – пробормотала Астрид, внезапно занервничав. – Ты говорил что-то про Гонконг?
3Пейк Лин
Вай Мун и Нина Го развалились на темно-синих кожаных креслах в кинозале на своей вилле, жуя соленые дынные семечки за просмотром корейской мыльной оперы, когда в комнату ворвалась Пейк Лин.
– Выключите звук! Выключите! – потребовала она.
– Что случилось? – встревожилась Нина.
– Вы не поверите, откуда я сейчас приехала!
– Откуда? – буркнул Вай Мун, испытывая легкое раздражение: дочка помешала смотреть любимый сериал на самом интересном месте.
– Из дома бабушки Николаса Янга!
– И что?
– Вы бы видели размеры ее дома!
– Большой? – спросил Вай Мун на южноминьском.
– Большой – это мягко сказано. Громадный. Но вы бы видели территорию! Вы знали, что рядом с Ботаническим садом есть огромный земельный участок в частной собственности?
– Рядом с Ботаническим садом?
– Да, чуть в стороне от Галлоп-роуд. На улице, названия которой я никогда не слышала: Тайерсаль-авеню.
– Около старых деревянных домов? – уточнила Нина.
– Да, но это не один из колониальных домов. Архитектура очень необычная, в восточном стиле, а сады просто что-то с чем-то, около пятидесяти акров или больше.
– Чепуха, лах! – воскликнул Вай Мун.
– Папа, я тебе говорю, поместье просто огромное. Напоминает Истану. Одна только подъездная дорожка тянется несколько миль.
– Да быть того не может. Ну два акра, ну три, я бы еще поверил, но пятьдесят? Это невозможно!
– Минимум пятьдесят, а то и больше. Мне казалось, я сплю. Как будто я в какой-то другой стране.
– Ты пила? – спросила Нина на южноминьском, с тревогой глядя на дочь, но та пропустила вопрос мимо ушей.
– Покажи мне! – загорелся Вай Мун. – Давай посмотрим на «Гугл планета Земля».
Они подошли к компьютеру, стоявшему в углу, запустили программу, и Пейк Лин начала искать нужное место. Когда они настроили приближение объектов, Пейк Лин сразу заметила что-то неладное на спутниковом снимке.
– Смотри, пап! Участок пустой! Кажется, что это часть Ботанического сада, но на самом деле не так. Вот там и расположен дом. Но почему нет картинок? Он не отображается в сервисе! И мой навигатор тоже не находил этого адреса.
Вай Мун уставился на экран. Место, которое, как утверждала дочь, она видела, было в прямом смысле слова черной дырой на карте. Официально оно не существовало. Это очень и очень странно.
– А из какой семьи родом этот парень? – спросил он.
– Я не знаю, но у дома было припарковано множество ВИП-автомобилей. Я видела несколько с дипломатическими номерами. Старые «роллс-ройсы», винтажные «даймлеры» и все в таком духе. Наверное, эти люди невероятно богаты. Кто они, как думаешь?
– Мне не приходит на ум никто, кто жил бы в этом районе. – Вай Мун провел курсором по периметру затемненной области. Семья занималась строительством в Сингапуре более сорока лет, но он никогда не сталкивался ни с чем подобным. – Вау, это первозданная, прекрасная земля, прямо в сердце острова. Я даже не могу представить цену. Не может быть такой недвижимости, лах!
– Может, пап, я видела собственными глазами. И якобы там росла бабушка Ника. Это ее дом.
– Пусть Рейчел выяснит, как зовут бабушку. И дедушку заодно. Нам нужно узнать, кто они. Как может один человек отхватить себе такой жирный кусок земли в одном из самых густонаселенных городов мира?!
– Ох, похоже, Рейчел Чу выиграла джекпот. Надеюсь, она выйдет за этого парня! – взвизгнула Нина со своего кресла.