рукция повалилась назад, а за ней показался длинный коридор, освещенный голубыми светодиодными лампами.
– Вам сюда, – сказал аптекарь.
Пока парни шли по коридору, звук, напоминающий сдавленный рев, становился все громче и громче. В конце коридора перед ними автоматически раздвинулись двери из матового стекла, явив взору потрясающее зрелище: помещение напоминало своего рода крытый спортзал с трибунами по обе стороны от ямы; на трибунах стоя ликовали зрители. Хотя спины собравшихся мешали рассмотреть происходящее в яме, оттуда доносился леденящий кровь рык, не оставлявший сомнений: там псы рвали друг друга в клочья.
– Добро пожаловать на величайшую арену собачьих боев в мире! – с гордостью объявил Бернард. – Здесь сражаются только канарские доги, они в сто раз злее, чем питбули. Это будет офигительно, мужики!
– А где делать ставки? – заволновался Джонни.
– Э-э-э… это же незаконно? – спросил Лайонел, нервно поглядывая на клетку, где шел бой.
Ник готов был поклясться, что Лайонел хотел отвернуться, но тот увлекся зрелищем: две огромные собаки, мускулистые, с гигантскими клыками, злобно сцепившись, катались клубком в яме, измазанные кровью.
– Разумеется, незаконно! – ответил Бернард.
– Я даже не знаю, Бернард… Мы с Колином не можем рисковать. А вдруг нас поймают на нелегальных собачьих боях прямо накануне свадьбы?
– Ой, ты такой типичный сингапурец! Всего на свете боишься! Не будь занудой.
– Бернард, дело даже не в этом. Это просто жестоко, – вмешался Ник.
– Аламак, ты у нас что, в «Гринписе» состоишь?! Вы являетесь свидетелями великой спортивной традиции! Этих собак веками разводили на Канарских островах, и только ради драки, – фыркнул Бернард, щурясь.
Крики толпы стали оглушительными, когда бой достиг ужасного апогея: псы вцепились друг другу в горло. Ник видел, что шкура на шее коричневой собаки наполовину оторвана и этот лоскут шлепает по морде вторую.
– Мы видели достаточно. – Ник состроил гримасу и повернулся спиной к яме.
– Да ладно тебе! Это же МАЛЬЧИШНИК! Не порти веселье, Ники-бой! – завопил Бернард, перекрикивая толпу.
Один из псов пронзительно завизжал, когда противник ухватил его за живот.
– Не вижу ничего веселого, – твердо заявил Мехмет, которого затошнило при виде свежей крови.
– Ой, бхай сикх[113], не у вас ли традиция трахать овечек? Типа у овцы там как настоящая сами знаете что… – хрюкнул Бернард.
Ник сжал зубы, но Мехмет только рассмеялся:
– Это в тебе говорит опыт?
Ноздри Бернарда раздувались, он пытался понять, обижаться или нет.
– Бернард, почему бы тебе не остаться? А те, кто не хочет, могут поехать в отель, и чуть позже мы встретимся, – предложил Колин, взяв на себя роль дипломата.
– Да, согласен.
– Хорошо. Тогда я отвезу ребят в отель, и мы встретимся в…
– Твою мать! Я это специально для тебя организовал, и ты не останешься?! – В голосе Бернарда зазвучала обида.
– Честно сказать, мне такие развлечения тоже не по душе, – оправдывался Колин.
Бернард помолчал немного. Он явно стоял перед дилеммой. Хотелось посмотреть на собачьи бои, но не меньше хотелось, чтобы парни увидели, как управляющий отелем будет целовать его в десны с той самой минуты, как машины припаркуются перед входом.
– Лады. Это же твоя вечеринка, – угрюмо буркнул он.
В роскошном холле отеля «Уинн Макао» на потолке красовалась огромная позолоченная фреска с изображением животных китайского зодиака. По крайней мере половина группы почувствовала облегчение, оказавшись там, где животные покрыты золотом в двадцать два карата, а не обагрены кровью. На стойке регистрации Бернард закатил классический скандал, один из тех, которыми он славился на весь мир.
– Что за хрень? Я, супер-ВИП на минуточку, заказал самый дорогой номер в вашей дыре почти неделю назад. Как он может быть не готов?! – орал Бернард на менеджера.
– Приношу свои извинения, господин Тай. Но время выезда из президентского пентхауса – четыре часа, поэтому гости еще не освободили номер. Как только они уедут, мы тут же все приберем и подготовим для вас, – оправдывался менеджер.
– Кто эти козлы? Уверен, гонконгцы! Эти надменные твари считают, что владеют всем миром.
Менеджер не переставал улыбаться на протяжении этой громогласной тирады. Он не хотел рисковать и потерять такого клиента, как сын дато, ведь парень поистине гениально проигрывался в пух и прах в баккару.
– Некоторые из люксов, зарезервированные для вашей компании, уже готовы. Позвольте мне проводить вас туда, захватив несколько бутылок вашего любимого шампанского «Кристал».
– Подошва моих мокасин не ступит ни в одну из этих крысиных дыр. Или мой номер, или ничего! – раздраженно выговаривал Тай.
– Бернард, почему бы нам не сходить сначала в казино, – спокойно предложил Колин. – Мы ведь так и планировали.
– Ладно, предоставьте нам лучший частный игорный салон во всем вашем вшивом заведении прямо сейчас! – потребовал Бернард у менеджера.
– Разумеется, разумеется. Самый эксклюзивный игорный салон всегда к вашим услугам, мистер Тай.
В этот момент в холле отеля показался взъерошенный Алистер Чэн.
– Алистер, как хорошо, что ты нас нашел! – горячо поприветствовал его Колин.
– Я же сказал, что это не проблема. Гонконг всего в тридцати минутах на ракете. Я знаю Макао как свои пять пальцев. Когда мы прогуливали уроки, то приезжали сюда с ребятами, – сказал Алистер.
Он заметил Ника и подошел поздороваться.
– Ой, как мило. Это твой парень, Ники-бой? – шутливо протянул Бернард.
– Алистер – мой двоюродный брат, – ответил Ник.
– То есть вы, мальчики, делали приятно друг дружке с самого детства. – Бернард заржал над собственной шуткой.
Ник пропустил его слова мимо ушей – можно было лишь удивляться тому, что Бернард со времен начальной школы не изменился ни на йоту! – и снова обратился к двоюродному брату:
– Эй, я думал, ты приедешь ко мне в Нью-Йорк весной. Что случилось?
– Девушка, Ник.
– Да? И кто же эта счастливица?
– Ее зовут Китти. Потрясающе талантливая актриса с Тайваня. Ты познакомишься с ней на следующей неделе. Я приведу ее на свадьбу Колина.
– Ух ты! Не могу дождаться, когда увижу девушку, которая наконец украла сердце покорителя женских сердец, – поддразнил его Ники.
Алистеру было всего двадцать шесть, но слава о его детской миловидности и беспечности уже разнеслась далеко – след разбитых девичьих надежд тянулся по всему тихоокеанскому побережью, не считая бывших подружек в Гонконге, Сингапуре, Таиланде, Тайбэе, Шанхае и одного летнего романчика в Ванкувере. Ах да, еще в него влюбилась дочка дипломата в Сиднее, где Алистер учился в колледже. Бедняжка была настолько одержима этим красавчиком, что наглоталась таблеток, лишь бы привлечь его внимание.
– Ой, я слышал, ты тоже привез девушку в Сингапур, – сказал Алистер.
– Слухами земля полнится, да?
– Маме передали «по Радио Азия Один».
– Знаешь, я начинаю подозревать, что Кассандра установила за мной слежку.
Вся компания вошла в просторное казино, где игровые столы, казалось, светились персиковым золотым светом. Колин, шагая по роскошному ковру с узором из морских анемонов, направился к столу для техасского холдема[114].
– Колин, салоны ВИП вон там. – Бернард потянул Колина в сторону отсеков, зарезервированных для тех, кто играл по-крупному.
– Куда веселее играть в покер со ставками в пять баксов, – возразил Колин.
– Нет-нет, мы же магнаты! Я скандалил с менеджером, чтобы нам дали лучший ВИП-зал. Зачем тебе тусить со всеми этими вонючими материковыми китайцами? – сказал Бернард.
– Дай мне сыграть несколько партий тут, а потом переберемся в ВИП-зал, хорошо? – взмолился Колин.
– Я с тобой, Колин, – произнес Алистер, скользнув в кресло.
Бернард напряженно улыбнулся. Он напоминал взбешенного бостонского терьера.
– Ладно, я пошел в ВИП-зал. Не могу играть за этими детскими столами. У меня стои́т только тогда, когда я ставлю минимум тридцать штук. – Он фыркнул. – Кто со мной?
Бо́льшая часть его свиты ушла вместе с ним, кроме Ника, Мехмета и Лайонела. Колин помрачнел. Ник сел рядом с ним:
– Предупреждаю, парни, после двух лет в Нью-Йорке я стал настоящим шулером. Будьте готовы, что мастер преподаст вам урок… Колин, напомни мне, что это за игра? – Он пытался разрядить обстановку.
Когда крупье начал профессионально метать карты на стол, Ник закипел от возмущения. Что ж, Бернард всегда был источником проблем, почему все должно быть иначе в эти выходные?
Все случилось стремительно. Следующее, что Ник помнил, было ощущение холодной липкой грязи на шее. Над ним склонилось незнакомое лицо. Смуглая кожа, россыпь веснушек, всклокоченные темные волосы.
– Все нормально? – спросил мальчик.
– Думаю, да, – пробормотал Ник.
Зрение постепенно сфокусировалось. Вся спина намокла от грязной воды, поскольку Бернард столкнул его в канаву. Ник медленно встал и огляделся. Бернард стоял поодаль и смотрел на него, весь красный, скрестив руки, как злой старик.
– Я расскажу твоей маме, что ты меня ударил! – крикнул Бернард смуглому мальчику.
– А я расскажу твоей, что ты обижаешь маленьких! Кроме того, я тебя не бил, а просто отпихнул, – ответил мальчик.
– Не твое собачье дело. Я пытался преподать этому мелкому придурку урок!
– А я видел, как ты толкнул его в канаву. Он мог серьезно ушибиться. Почему бы тебе не выбрать кого-то в своей весовой категории? – спокойно произнес мальчик, не реагируя на выпады Бернарда.
В этот момент к школе подъехал золотистый «мерседес». Бернард быстро взглянул на машину, а затем снова повернулся к Нику: