[132]. Убедись, что ты достаточно глубоко поклонилась, когда будешь впервые приветствовать его родителей. Все это знаки почтения.
– Я в курсе, мам. Ты ведешь себя со мной как с пятилетним ребенком. Почему ты вдруг так разволновалась?
– Это первые твои серьезные отношения с китайцем. Ты многого не знаешь о правилах этикета в китайских семьях.
– Вот уж не думала, что ты можешь быть такой старомодной, – поддразнила ее Рейчел. – Кроме того, семья у Ника не то чтобы китайская. Скорее уж британская.
– Не важно. Ты-то китаянка и должна вести себя как воспитанная китайская девушка, – сказала Керри.
– Не волнуйся, мам. Это всего лишь ужин, – весело отмахнулась Рейчел.
Тем не менее она беспокоилась все сильнее.
18Янги
Учитывая выгодное положение на Кэрнхилл-роуд, резиденция Янгов была потрясающим сочетанием архитектурного консерватизма и волшебства мысли застройщиков. Первоначально это был дом известного банкира Ка Чин Ки, построенный в конце викторианского периода и долгое время считавшийся местной достопримечательностью. За последние пару десятков лет цены на землю взмыли до небес, поэтому остальные крупные особняки уступили место башням, выросшим вокруг элегантного дома, словно бамбуковая роща. В 2006 году банкир отправился в мир иной, и к тому времени дом уже считался слишком ценным с исторической точки зрения, чтобы его можно было просто взять и разрушить. Однако одну-единственную резиденцию оставлять здесь было невыгодно. Тогда наследники банкира решили сохранить изначальную структуру, превратив особняк в основание изящной тридцатиэтажки, где жили родители Ника (когда приезжали в Сингапур).
Пока такси ползло вверх по холму к внушительной галерее с коринфскими колоннами, Ник рассказывал Рейчел:
– Дядя Чин Ки был другом моей бабушки, поэтому мы приходили сюда на каждый Новый год, и меня заставляли читать витиеватые стихотворения на китайском. После этого старик, пахнувший сигарами, вручал мне хунбао[133] с пятью сотнями долларов.
– Просто безумие! – воскликнула Рейчел. – Самая большая сумма, которую мне дарили в конвертике, – пятьдесят баксов, их вручил мне придурок, который встречался с мамой и пытался завоевать мое доверие. И что ты сделал с этими деньжищами?
– Шутишь? Родители забрали хунбао себе. Как и все деньги, что были подарены мне на Новый год. Я не видел потом и цента.
Рейчел посмотрела на него в ужасе:
– Это неправильно! Хунбао так же священны, как и рождественские подарки!
– Не заставляй меня рассказывать, что они делали с моими подарками рождественским утром! – засмеялся Ник.
Когда они вошли в лифт, Рейчел сделала глубокий вдох, готовясь к знакомству с родителями Ника – по совместительству похитителями хунбао.
– Эй, дышать не забывай! – Ник нежно массировал ее плечи.
На тридцатом этаже лифт открылся, двери выходили прямо в холл пентхауса. Через огромную стеклянную панель открывался панорамный вид на торговый район Орчард-роуд.
– Ух ты! – прошептала Рейчел, восхищаясь глубоким пурпурным закатом, сгущавшимся над горизонтом.
Какая-то дама выплыла из-за угла и воскликнула:
– Ай-я, Ники, ты почему так оброс?! Выглядишь как головорез какой-то! Подстригись перед свадьбой Колина!
– Привет, мам, – просто сказал Ник. Рейчел все еще не могла перевести дух, настолько внезапной была для нее эта встреча, когда Ник продолжил: – Мама, я хотел бы представить тебе Рейчел Чу, мою девушку.
– О, приветствую, – произнесла Элинор, как будто понятия не имела, кто это. Вот ты какая, Рейчел Чу. А она выглядит лучше, чем на фотографии из школьного альбома, раздобытой детективом.
– Мне так приятно познакомиться с вами, миссис Янг, – услышала Рейчел свой голос, тогда как мозг все еще пытался воспринять, что перед ней действительно мать Ника.
Рейчел ожидала увидеть величественную даму с напудренным до белизны лицом и упругими кудрями, одетую в брючный костюм а-ля Хиллари Клинтон, но перед ней стояла яркая женщина в модном топе с круглым вырезом, черных легинсах и балетках, выглядевшая слишком молодой, чтобы иметь тридцатидвухлетнего сына. Рейчел склонила голову и вручила ей мандарины.
– Ой, как мило! Не стоило утруждать себя! – проворковала Элинор. Какого черта эта курица притащила мандарины! Она что, думает, что сегодня китайский Новый год? И почему постоянно кланяется, как глупая японская гейша? – Тебе нравится в Сингапуре?
– О да, очень! Ник возил меня попробовать самые фантастические блюда с лотков!
– Куда вы ездили? – Элинор с сомнением посмотрела на сына. – Ты сам уже почти турист и не знаешь, в отличие от меня, всех секретных мест.
– Мы ездили в Лау Па Сат, а еще в Голландскую деревню… – начал Ник.
– Аламак, да что там вкусного, в этой Голландской деревне?! – фыркнула Элинор.
– Много всего! Мы на обед ели прекрасный роджак.
– Чушь! Все знают, что нормальный роджак подают только на верхнем этаже «Лаки Плаза»!
Рейчел засмеялась, постепенно расслабляясь. Мама Ника такая забавная, и чего было так нервничать?
– Ну вот и наша новая квартира, – сказала Элинор, жестом указывая сыну на пространство перед ними.
– Не знаю, чем ты недовольна, мама, по мне, так все идеально.
– Аламак! Ты просто не знаешь, сколько головной боли мне это стоило! Пришлось перекрашивать полы шесть раз, чтобы добиться нужного оттенка! – (Ник и Рейчел уставились на прекрасные блестящие полы из беленого дуба.) – И переделывать часть мебели, изготовленной на заказ для гостевых спален. Больше того, автоматические светонепроницаемые шторы в моей комнате оказались очень даже светопроницаемыми, и там не было достаточно темно. Мне больше месяца пришлось спать в гостевой спальне на другой стороне квартиры, пока мы ждали повторной доставки штор из Франции.
Из прихожей они прошли в большую комнату с тридцатифутовым потолком и решетчатым рисунком на стеклянной крыше, через которую в комнату лился дневной свет. Картина казалась еще более впечатляющей из-за утопленной овальной зоны в центре, по обе стороны которой стояли блестящие диваны из оранжевой кожи от «Эрме». С потолка свисала спиральная люстра из золота и стеклянных капель, почти касаясь овального кофейного столика с основанием из коряги. Рейчел с трудом верилось, что родители Ника жили в таком месте, – это больше похоже на вестибюль какого-то невероятно модного отеля. В другой комнате зазвонил телефон, и в дверях показалась горничная, чтобы объявить:
– Миссис Фу и миссис Леонг.
– Ох, Консуэло, попроси их подняться, – сказала Элинор. Наконец-то подкрепление прибыло.
Ник взглянул на мать с удивлением:
– Ты пригласила кого-то еще?! Я думал, это будет ужин в семейном кругу.
Элинор улыбнулась. Так бы и было, если бы собралась только наша семья.
– Ой, будут только близкие друзья, лах! Кухарка приготовила суп лакса, а тут чем больше едоков, тем лучше. Кроме того, всем хочется повидаться с тобой и не терпится познакомиться с Рейчел!
Ник улыбнулся Рейчел, пытаясь скрыть свое смятение. Ему хотелось, чтобы родители уделили ей все свое внимание, но мать всегда преподносила сюрпризы в последнюю минуту.
– Пойди разбуди папу. Он дремлет в кинозале дальше по коридору, – велела Элинор.
Ник и Рейчел направились к кинозалу. Изнутри доносились звуки стрельбы и взрывов. Дверь была открыта. Рейчел увидела отца Ника, спящего в эргономичном датском кресле, в то время как на плоском экране телевизора, встроенного в дубовую стену, шел «Звездный крейсер „Галактика“».
– Давай не будем тревожить его, – предложила Рейчел, но Ник уже стоял у кресла.
– Просыпайся, – тихонько сказал он.
Отец Ника открыл глаза и уставился на сына с удивлением:
– Ой, привет. А уже время ужинать?
– Да, пап.
Отец поднялся, огляделся и заметил Рейчел, робко стоявшую в дверном проеме.
– А ты, наверное, Рейчел Чу, – сказал он, приглаживая волосы.
– Да, – ответила Рейчел и вошла.
Отец Ника протянул руку.
– Филип Янг, – улыбнулся он и крепко пожал ей руку.
Рейчел сразу же он понравился, и наконец-то она увидела, от кого ее парень унаследовал внешность. Большие глаза Ника и красивый рот были точно такими же, как у матери, но тонкий нос, упрямый подбородок и густые черные волосы, несомненно, достались ему от отца.
– Когда ты прилетел? – спросил Ник.
– Утренним рейсом из Сиднея. Я планировал вернуться чуть позже, но твоя мама настояла, чтобы я приехал сегодня же.
– Вы работаете в Сиднее, мистер Янг? – спросила Рейчел.
– Работаю? О нет! Я переехал в Сидней, чтобы не работать. Там слишком красиво. От работы отвлекают погода, море, долгие прогулки и отличная рыбалка.
– Понятно. – Рейчел обратила внимание, что его акцент был уникальной смесью британского, китайского и австралийского.
В этот момент в дверь постучали, и заглянула Астрид.
– У меня приказ загнать вас за стол, – объявила она.
– Астрид! Не знал, что ты тоже будешь сегодня, – сказал Ник.
– Твоя мама хотела устроить сюрприз. Сюрприз! – Она взмахнула рукой и иронически улыбнулась.
Все вернулись в гостиную, где Ника и Рейчел окружила толпа гостей. Лорена Лим и Кэрол Тай пожали руку Рейчел, а Дейзи Фу обняла Ника. (От Рейчел не ускользнуло, что Дейзи была первой, кто обнял его за весь вечер.)
– Ай-я, Ники, почему ты прятал от нас свою прекрасную девушку так долго? – промурлыкала Дейзи Фу, сжав и Рейчел в своих объятиях.
Рейчел хотела было что-то ответить, но вдруг ее схватили за руку. Она увидела рубиновое кольцо размером с вишню и длинные красные ухоженные когти, а затем в шоке подняла взгляд на женщину с темно-зелеными тенями и румянами, наштукатуренную похлеще трансвестита.
– Рейчел, я Надин, – представилась та. – Я столько о тебе слышала от своей дочери!