Филип вздохнул. С женой никакого сладу.
– Ладно, всем спокойной ночи. Мне пора смотреть «Место преступления Майами», – сказал он, поднимаясь с дивана и направляясь прямиком в кинозал.
Франческа подождала, пока он не завернет за угол.
– Во-первых, я думаю, что вы совершенно правы в отношении этой девушки, тетя Элли. Я провела все выходные в компании с Рейчел и увидела ее подлинную суть. Прежде всего она выбрала самые дорогие платья из курортного бутика, когда узнала, что Араминта платит. Сегодня на ней был один из этих нарядов.
– Простое сиреневое платье?! Аламак! У нее еще и вкуса нет! – посетовала Надин.
Франческа продолжила обвинительное выступление:
– Затем она провела весь вчерашний день, посещая различные занятия на курорте: йога, пилатес и все такое. Как будто пыталась избежать нас и получить своего рода денежный эквивалент в спа. А вы бы слышали ее за ужином! Эта нахалка прямо заявила, что начала встречаться с Ники, потому что он выгодная партия. Точные слова: «хороший улов»!
Надин поцокала языком:
– Ну ничего себе!
– Лили, и что ты будешь теперь делать? – спросила Кэрол.
– Думаю, надо отправить ее паковать чемоданы. Одно ваше слово, тетя Элли, и я с радостью помогу. – Франческа многозначительно посмотрела на Элинор.
Элинор понадобилось несколько минут, чтобы ответить. Она сидела и сосредоточенно помешивала кофе без кофеина. В течение нескольких недель на нее накатывала паника, но сегодня она наконец встретила эту Рейчел Чу и теперь ощущала сверхъестественное спокойствие. Элинор видела, какие шрамы может оставить бестактное вмешательство родителей. Об этом напоминали даже подруги, собравшиеся в ее доме сегодня. Отношения Дейзи с ее сыновьями в лучшем случае можно было назвать натянутыми, в то время как старшая дочь Лорены после иммиграции в Окленд со своим мужем-новозеландцем вообще не разговаривала с матерью.
– Спасибо, Франческа. Ты всегда готова прийти на помощь, – наконец произнесла Элинор. – Пока я не думаю, что следует что-то предпринимать. Нужно просто сидеть сложа руки и смотреть, потому что шоу только начинается.
– Ты права, Элли, не стоит торопиться. Тем более после Шэньчжэня у тебя все козыри, – кивнула Лорена, соскребая помадку со своего торта.
– А что случилось в Шэньчжэне? – полюбопытствовала Франческа.
Элинор пропустила вопрос мимо ушей и улыбнулась:
– Может, и не придется разыгрывать шэньчжэньскую карту. Не забывайте, что все Янги и Шаны соберутся в Сингапуре на свадьбу Ху.
– Ох! Готова поспорить, она даже до конца следующей недели не продержится, – хихикнула Надин.
Часть третья
Пусть Китай спит, потому что, когда он проснется, содрогнется весь мир.
1Тайерсаль-парк
– Мы с Колином катались по этому склону на велосипедах, не держась за руль. соревновались, кто дальше проедет, – сказал Ник, пока машина петляла по длинной подъездной дороге в Тайерсаль-парке.
С Ником все было совсем иначе, чем в первый раз с Пейк Лин. Во-первых, бабушка Ника прислала за ними в отель роскошный винтажный «даймлер», во-вторых, Ник всю дорогу что-то показывал и рассказывал.
– Видишь это огромное дерево рамбутан? Мы решили построить на нем домик. Три дня корпели на этой секретной стройке, но потом а-ма узнала и пришла в ярость. Она не хотела, чтобы что-нибудь испортило ее драгоценный рамбутан, и заставила нас разобрать домик. Колин так взбесился, что решил сорвать с дерева как можно больше рамбутанов.
– Вы постоянно во что-то влипали, да? – рассмеялась Рейчел.
– Ага. То и дело что-то отмачивали. Помню, поблизости был один кампонг[140], в который мы тайком бегали воровать цыплят.
– Маленькие хулиганы! Вы гуляли без присмотра взрослых.
– Что это такое – «присмотр взрослых»?
Машина подъехала к дому, и из боковой двери вышли несколько слуг, чтобы вытащить чемоданы из багажника. Индийский дворецкий спустился по лестнице и поприветствовал гостей:
– Добрый день, мистер Янг, мисс Чу. Миссис Янг ожидает вас на чай. Она в карамбольной роще.
– Спасибо, Санджит, дальше мы сами, – сказал Ник.
Он повел Рейчел мимо террасы из красного плитняка и спустился по красивой аллее, где белые медвежьи лапки и яркие вспышки гибискуса смешались с пышными зарослями циперуса.
– Эти сады еще более великолепны в дневное время, – отметила Рейчел, проводя пальцами по ряду стеблей циперуса, мягко покачивающихся на ветру.
Огромные стрекозы жужжали, их крылья сверкали на солнце.
– Напомни, чтобы я показал тебе пруд с кувшинками. У нас есть эти огромные кувшинки – Victoria amazonica, самые большие в мире. На них практически можно загорать.
Когда они подошли к роще, Рейчел ожидала самая любопытная картина: бабушка Ника, которой уже перевалило за девяносто, вскарабкалась на вершину деревянной лестницы, ненадежно прислоненной к стволу высокого фруктового дерева, и суетилась над какими-то пластиковыми пакетами. Два садовника замерли у подножия шаткой лестницы, удерживая ее ровно, в то время как охранник-гуркх и те две тайские «фрейлины» наблюдали за происходящим.
– Господи, она свалится оттуда и сломает шею! – встревожилась Рейчел.
– В этом вся бабушка. Ее не остановишь, – усмехнулся Ник.
– Но что она делает?
– Она проверяет каждый фрукт и заворачивает его в отдельный пластиковый пакет. Влажность ускоряет вызревание и защищает от птиц.
– Почему она не поручит это сделать одному из садовников?
– Ей нравится делать это самой. Тот же фокус она еще и с гуайявой проделывает.
Рейчел уставилась на бабушку Ника, безукоризненно одетую в отутюженный до хруста желтый садовый халат, и восхитилась ее ловкостью. Суи посмотрела вниз, заметила, что полку зрителей прибыло, и сказала на путунхуа:
– Минуточку! Два осталось!
Когда бабушка Ника благополучно спустилась по лестнице (к большому облегчению Рейчел), они направились по тропинке к огороженному английскому саду, где среди ухоженных живых изгородей из самшита цвели синие агапантусы. Посреди сада красовалась оранжерея, которую, казалось, вывезли прямиком из английской сельской местности.
– Именно здесь а-ма выращивает великолепные гибриды орхидей. Они собирают призы на выставках, – сообщил Ник.
– Ух ты! – только и смогла сказать Рейчел, войдя в оранжерею.
Сотни орхидей висели на разных уровнях по всей оранжерее, их тонкий сладкий аромат пронизывал воздух. Рейчел никогда не видела такого количества разновидностей: замысловатые «паучьи» брассии и ярко окрашенные ванды, роскошные каттлеи и почти неприлично вызывающие венерины башмачки. Посреди этого великолепия стоял круглый стол, казалось вырезанный из цельного куска азурмалахита. Его основание состояло из четырех величественно-гневных грифонов, смотрящих в разные стороны, и каждый из них был готов к полету.
Когда все удобно устроились на мягких стульях с ножками из кованого железа, как будто по команде появилось трио слуг, несущих огромный пятиуровневый серебряный поднос. Он был наполнен восхитительными нонья куэ, крошечными сэндвичами, фруктовыми мармеладками, напоминающими россыпь самоцветов, и золотистыми булочками.
Одна из тайских прислужниц подкатила к ним тележку с чаем, и Рейчел словно во сне наблюдала, как тайка изящно наливает свежезаваренный чай из чайника, украшенного разноцветными резными драконами. Рейчел никогда в жизни не видела более роскошного чайного сервиза.
– А вот и знаменитые бабушкины булочки! Налетай! – Ник облизнулся.
Булочки были еще теплыми. Рейчел раскрыла одну и намазала щедрой порцией взбитых сливок, как ее научил Ник. Сверху она собиралась положить немного клубничного джема, но тут Суи сказала на путунхуа:
– Ты должна попробовать булочку с небольшим количеством лимонного крема. Мой повар каждый день готовит свежий.
Рейчел не могла бросить вызов хозяйке, поэтому намазала на булочку лимонный крем и откусила. Это было райское наслаждение – маслянистая легкость теста в сочетании со сливками и нежной ноткой сладкого лимона. Идеальная алхимия вкусов. Рейчел громко вздохнула:
– Ты был прав, Ник! Это лучшие булочки на планете!
Ник победоносно улыбнулся.
– Миссис Янг, я все еще открываю для себя историю Сингапура. Подобные чаепития были традицией в вашей семье? – спросила Рейчел.
– Ну вообще-то, я родилась не в Сингапуре. Мое детство прошло в Пекине, и там мы, разумеется, не придерживались британских традиций, так что колониальные привычки приобрели уже здесь, когда семья перебралась сюда из Китая. Сначала подобные церемонии устраивались для наших английских гостей, поскольку им не особо нравилась китайская кухня, а потом я вышла за дедушку Ника. Он много лет провел за границей и настаивал на полноценном ежедневном чаепитии со всем этим антуражем. Разумеется, дети обожали такие чаепития. Вот и я привыкла, – медленно ответила Шан Суи в своей размеренной манере.
Только сейчас Рейчел поняла, что бабушка Ника даже не притронулась ни к булочкам, ни к сэндвичам. Она съела с чаем лишь пирожок нонья куэ.
– Скажи, ты правда профессор экономики? – поинтересовалась Суи.
– Да.
– Хорошо, что в Америке можно обучаться таким вещам. Мой отец был бизнесменом, но никогда специально не учился. Он всегда повторял, что через сто лет Китай станет самой могущественной державой, какая только существовала в мире. Я говорю то же самое детям и внукам. Да, Ники?
– Да, а-ма. Поэтому ты заставила меня учить китайский, – подтвердил Ник. Он уже понимал, к чему она клонит.
– И я правильно сделала, разве нет? Мне повезло своими глазами увидеть, как прогноз отца сбывается. Рейчел, ты смотрела церемонию открытия пекинской Олимпиады?
– Да.
– Видела, насколько это было потрясающее зрелище? Никто в мире не сомневается в мощи Китая после той Олимпиады.