кажем, как Янги, которые только что прибыли.
О, смотрите-ка, Элинор помахала мне. Она единственная, кто общается вне семьи. А вот ее сын Николас – еще один красавчик. Лучший друг Колина. Девушка, держащая Николаса за руку, должно быть, та самая Рейчел Чу, о которой все говорят и которая не имеет отношения к тайваньским Чу. Да я бы с первого взгляда поняла. Эта девочка росла, употребляя американское молоко, обогащенное витамином D и кальцием. Но у нее все равно нет шансов поймать Николаса. Вот и Араминта со всеми Ху. И она здесь своя.
Аннабель в ту же секунду поняла, что принимала правильные решения относительно своей дочери: записала ее в хороший детский сад, Методистскую школу для девочек вместо Сингапурской американской школы, вынудила ее вступить в Братство молодых христиан, хоть они и были буддистами, и отвезла в Челтнемский женский колледж в Англии для окончательной «огранки». Ее дочь росла как одна из этих людей – воспитанных и с хорошим вкусом. В высшем обществе ни у кого нет бриллиантов больше пятнадцати карат, ни одной сумочки «Луи Вюиттон», никто не смотрит тебе через плечо в ожидании, что проплывет рыбка покрупнее. Это семейный сбор, а не возможность завязать полезные связи. Здесь публика ведет себя в высшей степени непринужденно и благопристойно.
Снаружи на восточной террасе Астрид спряталась за плотным рядом итальянских кипарисов, ожидая, когда Майкл появится в доме ее родителей. Завидев его, она бросилась к входной двери, чтобы встретить. Нужно было сделать вид, что они приехали вместе. После раунда приветствий Майкл сумел загнать ее в угол у лестницы.
– Кассиан наверху? – пробормотал он почти себе под нос.
– Нет, – быстро ответила Астрид, прежде чем ее кузина Сесилия Чэн заключила ее в объятия.
– Где он? Ты прячешь его от меня всю неделю? – не унимался Майкл.
– Скоро увидишь, – прошептала Астрид, улыбаясь двоюродной бабушке Розмари.
– Ты пытаешься обманом заманить меня к себе? – рассердился Майкл.
Астрид взяла его за руку и потащила в небольшую приемную рядом с лестницей.
– Майкл, я же обещала, что ты сегодня увидишься с Кассианом. Просто прояви терпение и давай переживем этот ужин.
– Это не сделка. Я ухожу.
– Майкл, ты не можешь уйти. Нам еще предстоит согласовать планы на свадьбу в субботу. Тетя Алекс устраивает завтрак перед церемонией и…
– Астрид, я не собираюсь на свадьбу.
– Что за шутки. Все туда идут!
– Под «всеми» ты подразумеваешь тех, у кого есть миллиард долларов или больше? – закипел Майкл.
Астрид закатила глаза:
– Да ладно тебе, Майкл, я знаю, у нас были разногласия, и понимаю, что тебе, вероятно, стыдно, но повторяю: я прощаю тебя. Давай не будем раздувать из этого вселенскую проблему. Поедем домой…
– Ты не поняла, да? Я не поеду домой. И на свадьбу тоже не пойду.
– Но что скажут люди, если ты не придешь на свадьбу? – нервно спросила Астрид.
– Астрид, я же не жених. И даже не родственник жениха. Да всем плевать, буду я там или нет.
– Ты не можешь так поступить со мной. Все заметят, начнутся разговоры, – взмолилась Астрид, пытаясь не паниковать.
– Скажешь, что я в последнюю минуту сорвался и улетел в командировку.
– И куда же ты собираешься? Полетишь в Гонконг к любовнице? – укоризненно спросила Астрид.
Майкл помолчал немного. Ему не хотелось опускаться до такого, но выбора не оставалось.
– Если тебе так хочется знать, то да, я лечу к любовнице. Я уеду в пятницу после работы, чтобы со спокойной душой пропустить этот карнавал. Я не могу смотреть, как эти люди спускают на ветер «дофигаллион» долларов на свадьбу, когда половина мира голодает.
Астрид оцепенело посмотрела на него, в ужасе от того, что он сказал. В этот момент Кэтлин, жена ее брата Генри, вошла в комнату.
– О, слава богу, ты здесь, – сказала Кэтлин Майклу. – Повара бьются в истерике, потому что какой-то трансформатор сгорел и эта чертова высокотехнологичная коммерческая печь, которую мы поставили в прошлом году, не работает. Видимо, она переключилась в режим самоочистки, а там жарятся четыре утки по-пекински…
Майкл сердито зыркнул на невестку:
– Кэтлин, у меня, на минуточку, диплом Калифорнийского технологического института по технологии шифрования. Я, черт побери, не мастер по починке бытовой техники! – заорал он и выскочил из комнаты.
Кэтлин уставилась ему вслед в недоумении:
– Что это с Майклом? Никогда его таким не видела.
– Не бери в голову, Кэтлин, – сказала Астрид, изображая слабое подобие улыбки. – Майкл расстроен, поскольку только что выяснил, что придется срочно лететь в командировку в Гонконг. Он боится пропустить свадьбу.
Когда «даймлер», который вез Эдди, Фиону и их детей, подъехал к особняку на Нассим-роуд, глава семейства устроил последнюю проверку:
– Каллиста, что ты сделаешь, когда начнут выносить кофе и десерты?
– Я попрошу двоюродную бабушку Фелисити разрешения сыграть на пианино.
– И что ты сыграешь?
– Партиту Баха, а затем Мендельсона. А можно еще сыграть новую песню Леди Гага?
– Богом клянусь, если ты сыграешь что-нибудь из этой проклятой Леди Гага, я тебе пальцы сломаю!
Фиона уставилась в окно, не обращая внимания на мужа. Он всегда так себя вел перед встречей с сингапурскими родственниками.
– Августин, в чем дело? Застегни пиджак.
Мальчик подчинился и аккуратно застегнул две золотые пуговки на пиджаке.
– Августин! Сколько раз тебе говорить: НИКОГДА не застегивай верхнюю пуговицу! Ты меня слышишь?
– Папа, ты говорил не застегивать верхнюю пуговицу, если их три, но не говорил, что нельзя так делать, если их две, – захныкал мальчик.
– Доволен? – язвительно спросила Фиона у мужа, сажая сына на колени и убирая ему волосы со лба.
Эдди недовольно посмотрел на нее:
– А теперь внимание! Константин, что мы сделаем, когда выйдем из машины?
– Выстроимся после вас с мамой, – пробурчал старший сын.
– В каком порядке?
– Августин первый, потом Каллиста, и я замыкаю, – протянул Константин скучающим тоном.
– Прекрасно! Пусть все увидят наше эффектное появление! – ликовал Эдди.
Элинор вошла в зал за сыном и его подругой, желая посмотреть, как примут девушку. Ник, очевидно, готовил ее. Рейчел весьма предусмотрительно облачилась в скромное темно-синее платье, и на ней не было никаких украшений, кроме крошечных жемчужных серег.
Заглянув в гостиную, Элинор увидела клан своего мужа в расширенном составе, столпившийся у дверей на террасу. Как будто вчера встречалась с ними впервые. Это было в старом поместье Цянь около Чанги, прежде чем место превратилось в ужасный загородный клуб, куда таскались все иностранцы. Мальчики семейства Цянь, рыская взглядом по сторонам, наперегонки неслись, чтобы поговорить с ней, но Шаны едва удосужились взглянуть в ее сторону. Шаны привыкли общаться только с семьями, которых они знали как минимум два поколения. Но сейчас Ник смело вел девушку в самое пекло, собираясь представить Рейчел Виктории Янг, самой коварной из сестер Филипа, и Кассандре Шан, влиятельной сплетнице, известной как Радио Азия Один.
Аламак, сейчас будет жарко.
– Рейчел, это моя тетя Виктория и моя кузина Кассандра, прямиком из Англии.
Рейчел нервно улыбнулась дамам. Виктория, с каре до подбородка и в слегка помятом персиковом хлопчатобумажном платье, выглядела эксцентричной скульпторшей. Поджарая Кассандра, с седеющими волосами, грубо разделенными на пробор и собранными в узкий пучок на манер Фриды Кало, была одета в свободное платье-рубашку цвета хаки, а на ее шее болталось африканское ожерелье с маленькими деревянными жирафами.
Виктория холодно пожала руку Рейчел, а Кассандра так и осталась стоять, скрестив тонкие руки на груди, сжав губы в презрительной улыбке и окидывая Рейчел оценивающим взором с головы до пят. Рейчел хотела было спросить, как прошел их отпуск, но тут Виктория взглянула куда-то через ее плечо и сообщила с тем же рубленым английским акцентом, который был у всех тетушек Ника:
– Алекс и Малкольм. А вон Эдди и Фиона. Господи, только посмотри на детей. Разодеты в пух и прах!
– Алекс сетовала, сколько денег Эдди и Фиона спускают на детей. Такое впечатление, что они носят только дизайнерскую одежду, – сказала Кассандра, растягивая слово «дизайнерскую» в гротескной манере.
– Расточительство! – выругалась по-кантонски Виктория. – О чем только думал Эдди? На улице жарища, сорок градусов, а они одеты как на съемки в Балморале[147].
– Наверное, потеют в этих твидовых пиджаках, как поросята! – покачала головой Кассандра.
В этот момент Рейчел заметила пару, входящую в комнату. К ним направлялись молодой человек с взъерошенными волосами корейского поп-идола и девушка в платье-футляре лимонно-желтого цвета с белыми вставками. Оно облегало ее, как оболочка сосиску.
– Мой двоюродный брат Алистер. А это, наверное, Китти, в которую он безумно влюблен, – заметил Ник.
Даже с такого расстояния бросались в глаза наращенные волосы Китти, накладные ресницы и ярко-розовая губная помада, а когда парочка приблизилась, Рейчел поняла, что вставки на самом деле не белые, а прозрачные и через платье явственно видны крупные соски.
– Внимание, внимание! Хочу познакомить вас с моей девушкой Китти Понг! – просиял Алистер.
В комнате повисла гробовая тишина, поскольку все смотрели разинув рот на эти соски шоколадного цвета. Пока Китти купалась во внимании, Фиона быстро выставила своих отпрысков из комнаты. Эдди в ярости смотрел на младшего брата, затмившего их «эффектное появление». Алистер, взволнованный внезапным вниманием, выпалил:
– И я хочу объявить, что прошлой ночью я отвез Китти на вершину горы Фабер и попросил ее выйти за меня замуж!
– Мы помолвлены! – завизжала Китти, демонстрируя всем огромный розовый бриллиант на пальце.