Сара вышла из пансиона и долго брела по улице, пока не нашла экипаж. Она велела вознице отвезти ее на пристань…
Когда экипаж стал спускаться по склону холма пристани, Сара почувствовала, что ее решимость постепенно тает. Она попросила возницу высадить ее у самого основания холма и расплатилась. На пристани царило обычное оживление: грузчики сновали с тюками и ящиками, хорошо одетые дамы и господа прогуливались вдоль судов, ожидая посадки. Сара смешалась с толпой и медленно побрела вдоль причала.
Наконец она увидела баржи Джеба, свежевыкрашенные и готовые к отплытию. Сердце подпрыгнуло у нее в груди, и Сара невольно ускорила шаг, сгорая от нетерпения. Все ее сомнения относительно необходимости этой встречи растаяли, как только она увидела Джеба.
Он стоял на палубе, опираясь на поручень, дымил сигарой и руководил погрузкой. Его рыжая борода на солнце казалась огненно красной, а от сигары поднимался вверх сизый дымок. Сара поймала себя на том, что готова броситься к нему бегом.
В этот момент из каюты вышла женщина. Она встала рядом с Джебом и ласково положила свою руку на его.
Женщина была одета по последней моде. Пышнотелая и молодая, с прекрасными волосами цвета спелой кукурузы.
Она была красива.
Джеб повернулся к ней, и ее лицо озарила нежная улыбка. Тогда он обнял ее за плечи и стал смеясь что-то нашептывать ей на ухо.
Сара резко остановилась. На плечи ей легла свинцовая тяжесть разочарования. Без сомнения, Джеба и эту женщину связывали самые близкие отношения. Они были любовниками! Страшная мысль поразила ее в следующий миг.
А вдруг они муж и жена?!
Отчаяние сковало Сару, она не находила в себе сил шевельнуться. Ну конечно, Джеб нашел другую любовь!
Сердце ее разрывалось от горя и обиды. Она развернулась и побрела прочь от места, где произошло крушение ее надежд на счастье. Хорошо, что Джеб не заметил ее. Она не пережила бы такого унижения.
Его баржи готовились к отплытию, которое, вероятно, было назначено на завтра. Через день она вернется сюда и купит билет до Нового Орлеана на какое-нибудь другое судно.
Часть IVОБЕЩАНИЕ
Глава 24
Джеб Хоукинс полюбил Миссисипи, старушку, Миссисипи, как называл ее Кэл Клейборн.
Баржи Джеба вот уже три года курсировали вверх и вниз по реке, и он прекрасно знал все мели и опасные водовороты, которыми была так богата Миссисипи. Джеб предполагал, что постичь строптивый нрав реки ему помогло то, что образ жизни, который он вел теперь, был ему по душе. Джеб долгие годы командовал большим судном, бороздящим моря и океаны, но они были безликими, неодушевленными, поэтому узнать их так близко, как реку, оказалось невозможно.
Когда-то давно старый Кэп сказал Джебу: «Эта старушка река — стервозная баба. Но ее можно завоевать, так же как любую строптивую женщину, если, конечно, потратить силы и время на то, чтобы узнать ее нрав. Ты должен знать ее, как свою спальню, тогда она тебе покорится. Каждую мель нужно запомнить. Многие моряки боятся ходить вниз по реке ночью. При лунном свете, когда каждое проплывающее мимо бревно отбрасывает тень и становится похожим на отмель, легко сбиться с правильного курса и не заметить мель настоящую. Крупные коряги вообще не видны в темноте, но если знать заранее, где они находятся, их можно обогнуть. Безлунные ночи — совсем другое дело. Тогда берега кажутся двумя прямыми линиями и можно налететь на песчаную косу, если у тебя в голове нет четкой карты русла. Вот что тебе нужно в первую очередь, сынок, — своя собственная карта, и не на бумаге, а в голове!»
Джеб последовал совету старого опытного капитана и стал изучать реку. Теперь он мог провести баржу через самые опасные места в любое время суток. Между тем река заставляла его изучать себя постоянно, каждый рейс. Она была очень изменчива, эта упрямая красавица! Одна мель вдруг исчезала, зато появлялась другая — и в самом неожиданном месте. Контуры берегов тоже менялись, потому что песчаные склоны размывало течение. Но Джеб был старательным учеником, к тому же с прекрасной памятью, поэтому быстро добился значительных успехов, которые не замедлили сказаться на его благосостоянии. Большинство капитанов не рисковали вести суда по реке ночью, а Джеб делал это с легкостью, поэтому тратил на рейс гораздо меньше времени, чем остальные.
Джеб стал состоятельным человеком, о таком быстроту процветании он и не мечтал. Утраченное положение капитана морского фрегата больше не вызывало сожаления, хотя иногда он вспоминал о «Северной звезде» с грустью.
К своему большому изумлению, Джеб вдруг обнаружил, что его нрав странным образом переменился, стал. более мягким и спокойным. Отчасти это было вызвано тем, что он разбогател. Но главное, между ним и командой установился род дружеских взаимоотношений. Той пропасти, которая разделяла капитана фрегата и матросов, больше не существовало. Они делали одно дело, их связывала общая судьба. Джеб полюбил грубоватый искрометный юмор матросов, ценил их готовность выкладываться, не жалея сил и не считаясь со временем, когда того требовали обстоятельства. Они давно стали одной семьей, и Джеб знал, что может во всем положиться на свою команду. Прекрасное состояние судов, хорошее жалованье и кухня, нововведения, которые облегчали труд матросов, — все это создало Джебу репутацию рачительного и человечного хозяина. О том, чтобы попасть к нему в команду, мечтали многие. Джеб не кутил со своими матросами в ночных заведениях Нового Орлеана, но часто и с удовольствием заходил к ним в каюту, где запросто мог пропустить стаканчик за общим столом. Джеб пользовался большим авторитетом у своей команды и гордился этим.
У него по-прежнему было две баржи, но ветхое корыто старого Кэпа давно пошло на слом, уступив место новому судну. Помимо грузовых перевозок, Джеб активно занимался пассажирскими. Ни на одном другом судне не было таких удобных и комфортабельных кают, как у Джеба. Кроме того, у него на борту была роскошная столовая, которой заправлял Эзра Боггс. Сомнения, которые испытывал Джеб по поводу того, сумеет ли Эзра справиться с новой должностью главного повара, быстро рассеялись, когда он увидел, с каким энтузиазмом и знанием дела тот принялся за работу. Его кухня пользовалась прекрасной репутацией, и это привлекало пассажиров, среди которых появлялось все больше постоянных клиентов, относившихся к путешествию по реке не как к вынужденной и малоприятной необходимости, а как к увеселительному речному круизу.
Отбоя от желающих приобрести билеты на его судно не было еще и потому, что Джеб гарантировал пассажирам безопасность. Жиль Брок со своей шайкой по-прежнему бесчинствовал на реке, грабя суда и убивая матросов и пассажиров. Однако его нападения на суда Джеба ни разу не увенчались успехом. Брок не оставлял попыток и примерно дважды в год атаковал их, но получал серьезный отпор.
Джеб гордился тем, что с того дня, когда Брок зверски расправился с Кэпом Клейборном и другими матросами, он не потерял ни одного человека из своей команды, не говоря уж о пассажирах.
Репутация Джеба способствовала тому, что на его баржу приобретали билеты женщины, которые вынуждены были путешествовать без сопровождения мужчин. Вскоре Джеб понял, что есть и другая причина. Он не отличался высоким самомнением, но догадывался, что дамы находят его привлекательным. Сначала он отвергал саму возможность подобных связей, но, поскольку новоорлеанские проститутки вызывали в нем стойкую брезгливость, в конце концов сдался и теперь зачастую во время долгого рейса делил ложе с какой-нибудь хорошенькой пассажиркой к обоюдному удовольствию.
Белокурая красавица Эстер Баланс отправлялась с Джебом в вояж по два-три раза в год. Эта тридцатилетняя вдова с большим состоянием, унаследованным от покойного мужа, жила в Новом Орлеане. Эстер ничего не требовала от Джеба, довольствуясь любовными отношениями Ему было хорошо с этой милой, общительной женщиной, наделенной прекрасным чувством юмора, и к тому же необычайно страстной в постели.
То, что он открыто жил с Эстер, также можно было отнести к кардинальным изменениям в его характере Джеб не делал никаких попыток скрыть их связь от команды и пассажиров. Раньше подобное поведение другого человека возмутило бы его, теперь он сам жил таким образом, не испытывая никаких угрызений совести. Разумеется, на борту «Северной звезды» такая свобода нравов была невозможна.
Вот почему он так серьезно переживал тогда близость с Сарой Мади.
Джеб время от времени думал о Саре со смешанным чувством боли и любовного томления. Сначала он пытался разузнать что-нибудь о ней и Шоне Фланагане, но тщетно.
Они оба как сквозь землю провалились, и никто ничего о них не слышал. С тех пор прошло два долгих года упорного и плодотворного труда. Горечь и обида, которые он испытывал сначала, стерлись из его сердца с течением времени. В конце концов, он дурно поступил с Сарой, и неудивительно, что она предпочла его другому. Так что он не имеет права винить ее за то, что она решила остаться со своим ирландским охотником.
Это случилось на второй год после исчезновения Сары.
Две баржи Джеба стояли у пристани в Сент-Луисе.
Шла погрузка. Эстер Баланс была с ним в тот раз.
Их путешествие из Нового Орлеана вверх по реке было восхитительным, как всегда.
Джеб руководил погрузкой, курил, опершись на поручень, и наслаждался солнечным весенним днем. Вдруг его внимание привлек всадник на муле, который галопом спускался вниз по склону холма к пристани. При ближайшем рассмотрении им оказался мальчик лет двенадцати. К удивлению Джеба, мул остановился возле его баржи.
— Вы капитан Хоукинс, сэр?
— Да, приятель, это я, — усмехнулся Джеб.
— Месье Фортьер узнал о вашем отплытии и послал меня передать его просьбу. Не могли бы вы заглянуть к нему в любое удобное для вас время? Это по делу, сэр.
— Месье Фортьер? А, Жак! — Джеб заинтересовался. — А что за дело он хочет обсудить со мной, малыш?