— Я не уверена, что мне нужна защита от тебя, — признаюсь я.
Его взгляд пронзает меня насквозь.
— Нам пора идти. Пойдем, я подброшу тебя домой.
Доминик встает и протягивает мне руку. Я без колебаний беру ее. Но я еще не готова идти домой. Я хочу узнать этого богоподобного мужчину; хочу испытать, каково это – быть с ним в отношениях.
Вот только мы не вместе. Поэтому я не могу называть его своим, верно?
Мы молча идем к машине. Доминик, как джентльмен, открывает для меня пассажирскую дверь, а затем садится за руль. Я и не надеюсь, что он захочет встречаться с девушкой, которая его не помнит. Да я и не уверена, готова ли сейчас к этому. Хотя я точно не откажусь от того, чтобы разделить с ним постель. У девушки есть потребности, а либидо этой девушки слишком долго находилось в спящем состоянии.
— У меня есть вопрос. — Я поворачиваюсь к Доминику, пытаясь снять напряжение в машине.
Он смотрит на меня, вздернув бровь.
— Вопросы могут быть опасны. Прежде чем задавать их, будь уверена, что ты действительно готова к ответам, — говорит он.
Я улыбаюсь.
— Как часто у меня возникало желание переспать с тобой, когда мы встречались? Может, я круглосуточно держала тебя в своей спальне?
Доминик запрокидывает голову назад и громко смеется.
— Если бы, — говорит он. — Кстати, я не против, чтобы ты это сделала. Тебе даже не понадобится запирать дверь, потому что я никогда не попытаюсь сбежать из твоей спальни, Люси.
— Приятно слышать, — говорю я. — Значит, я не использовала тебя в качестве секс-игрушки. Ммм, на меня это не похоже. Думаю, я тебе не верю. — Я изо всех сил стараюсь сохранить серьезное выражение лица.
— Не стесняйся. Войди в образ и сделай именно это, Пчелка.
— Может быть, я так и сделаю.
Оставшуюся часть пути до квартиры я задаю случайные вопросы, а Доминик отвечает на каждый из них. Мы легко общаемся друг с другом. Несмотря на то, что мы практически не знакомы, мне не нужно прилагать усилий, чтобы поддержать разговор. Все происходит само собой. Он заезжает прямо в гараж моего дома и, не спросив меня, вводит код на клавиатуре. Если задуматься, он также и не спросил, где я живу.
— Ты часто сюда приезжал?
— Чаще, чем ты думаешь, — бормочет он, разворачивая машину на месте.
Заглушив двигатель, Доминик с опаской оглядывает гараж, словно ожидая, что на него кто-то нападет. Я смотрю в лобовое стекло, пытаясь понять, что он видит. Вдоль дальней стены выстроилась куча мотоциклов Harley Davidson. Я никогда раньше не видела здесь этих мотоциклов. Может, в здании поселился какой-то новенький? Я отстегиваю ремень безопасности, и как только моя ладонь ложится на дверную ручку, Доминик снова заводит машину.
— Пристегнись, — говорит он за секунду до того, как шины его машины с визгом выезжают с парковки.
— Что? Зачем? — Спрашиваю я, хватаясь за ремень. Что-то его напугало. Он, словно обезумев, выезжает из гаража, как будто его жизнь зависит от того, насколько быстро он сможет оказаться как можно дальше от этого здания. Доминик не отвечает мне, его взгляд сосредоточен на дороге, пока он едет по улицам города. — Доминик, останови машину! Выпусти меня, — кричу я ему. Я не хочу попасть в очередную аварию.
— Абсолютно нет, Пчелка, — ворчит он.
— Что, черт возьми, происходит? — Спрашиваю я его.
Как только он открывает рот, чтобы ответить, из динамиков автомобиля раздается мелодия звонка. Доминик нажимает кнопку на руле, чтобы ответить.
— Я занят, — говорит он вместо приветствия.
— Мне, блять, плевать, даже если ты занимаешься решением проблемы голода во всем мире. Тащи свою задницу в Unhinged сейчас же. — После этого загадочного сообщения его собеседник вешает трубку.
— Блять, — ругается Доминик.
— Кто это был? — Спрашиваю я.
— Эш, мой кузен, — говорит он.
— Ладно, что происходит, Дом?
— Я не знаю, но нам нужно сделать небольшой крюк, а потом я отвезу тебя домой, — говорит он.
— Что ты увидел в моей квартире, что тебя так напугало?
Он смотрит на меня со страдальческим выражением на лице.
— Не хочу тебя пугать, но эти мотоциклы принадлежат байкерскому клубу.
— Ладно, а как это связано с моим возвращением домой?
— Думаю, они ищут меня. — Он пожимает плечами. — Единственный способ добраться до меня – через тебя, Люси. Ты – моя гребаная слабость, и любой, у кого есть хоть капля мозгов, это знает.
— Какого черта за тобой охотится байкерский клуб? Господи.
— Самолет разбился не случайно. Сегодня утром я узнал, что самолет был поврежден. Вот почему мой дядя заехал к нам домой. Чтобы сообщить мне об этом.
— Что значит поврежден? Зачем кому-то понадобилось портить твой самолет? Я не понимаю. — Я потираю пальцами виски. Я не понимаю, что, черт возьми, происходит.
— Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, Люси. Клянусь, я буду оберегать тебя, — говорит он.
— Чего они добиваются, Доминик?
— Я не могу тебе этого сказать. Причину ты знала раньше, но тогда ты... — Он замолкает на полуслове.
— Тогда я что?
— Тогда ты была влюблена в меня. Сейчас ты меня не любишь, и если бы ты знала правду, то не захотела бы быть рядом со мной.
— Насколько это может быть плохо? — Спрашиваю я его. Доминик открывает бардачок и достает маленькое черное устройство. Он нажимает на кнопку сверху, и начинает мигать красная лампочка. — Что это?
— Это скремблер, он защищает нас от записи и прослушки.
— Зачем тебе оно нужно?
— Потому что я поведаю тебе то, в чем раньше никогда не признавался, — говорит он.
Глава 17

Я провожу рукой по волосам. Неужели я собираюсь рассказать ей о том, какое я чудовище?
Думаю, да. Возможно, именно это напугает ее и она убежит куда подальше. Раньше она могла остаться. Но это было тогда, когда она любила меня.
— Ты знала все до аварии. Ты знала и не сбежала, — напоминаю я ей, как будто сейчас это что-то изменит.
— Дом, ты меня пугаешь. Просто скажи мне уже, — говорит она.
Глубоко вздохнув, я мысленно молюсь.
— За день до аварии ты пошла в байкерский бар со своей подругой Шэр. Я нашел вас обеих там. — Мои пальцы сжимаются на руле, а костяшки белеют.
— Ладно, что случилось? — Спрашивает Люси.
— Какой-то мудак схватил тебя. Ты пыталась вырваться, а он тебя не отпускал. У меня перед глазами возникла красная пелена, Пчелка. Мне не нравится, когда другие люди прикасаются к тебе. И я не буду стоять в стороне и позволять какому-то ублюдку причинять тебе боль, — говорю я ей.
— Что ты сделал?
— Я надрал им задницы. — Я улыбаюсь, вспоминая об этом. Потом улыбка сходит с моего лица, когда я вспоминаю, как вернулся в тот бар позже той ночью. Запер этих ублюдков внутри и поджег здание. Я слышал их крики, их жалкие попытки найти выход. Я подумываю о том, чтобы признаться во всей правде прямо сейчас, но здравый смысл заставляет меня закрыть свой гребаный рот. Мне нужно как-то подготовить Люси осознать мое безумие. Если я брошу ее в омут с головой, это не поможет мне снова влюбить ее в себя.
— И это все? Кажется, это не так уж плохо, Дом, — говорит она.
— Это плохо, если ты сын Дина и Эллы Маккинли. Ты должна знать, что произойдет, если папарацци раздобудут что-нибудь компрометирующее меня, — вру я. Мне похуй, что скажут репортеры. А вот моим родителям глубоко не плевать, и я не хочу, чтобы мама расстраивалась из-за того, что я сделал.
— Я понимаю. Но небольшая драка в баре вряд ли отпугнет меня от тебя. — Улыбается Люси и берет меня за руку.
— Ты слишком хороша для меня, Пчелка. — Я подношу наши соединенные ладони ко рту и целую костяшки ее пальцев.
— Почему ты меня так называешь? — Спрашивает она. — Пчелка?
— Раньше ты тоже знала ответ на этот вопрос. У меня смертельная аллергия на пчел, Люси, и единственное, что еще больше вредит моему здоровью, – это ты, то как ты влияешь на меня.
— У тебя смертельная аллергия на пчел?
— Да, если меня ужалят, у меня случится анафилактический шок. Я раздуюсь, как воздушный шар, и все такое прочее.
— Спасибо за информацию, — говорит она.
— Не волнуйся, здесь повсюду есть эпинефрин. Если меня ужалят, просто сделай мне укол в ногу, и я буду в порядке.
— Это не очень-то утешает. Я не умею оказывать помощь в экстренных ситуациях. Знай, если тебя ужалят у меня на глазах, ты, скорее всего, умрешь раньше, чем я вспомню, что мне делать.
— Я не боюсь умереть, — говорю я ей. — Я боюсь оставить тебя здесь одну.
— Ну что ж, тогда тебе придется вернуться и преследовать меня в виде призрака. — Смеется она.
— Можешь рассчитывать, что так и будет.
Она даже не представляет, насколько правдивы эти слова. Мертв я или нет, я ни за что не оставлю эту девушку.

— Почему бы тебе не посидеть в баре и не выпить? Я надолго его не задержу, — обращается Эш к Люси.
Мы только что зашли в Unhinged. Сейчас середина дня, поэтому заведение пустует. Эш ждал меня на первом этаже. Волосы у меня на затылке встают дыбом от тона его голоса. Я слышу в нем напряжение.
Что, черт возьми, происходит?
— Я не оставлю ее здесь одну, — говорю я ему. Мне плевать на то, что он скажет. Я ни за что не пойду куда-либо без Люси.
— Она будет не одна. Я выпью с ней. — Моя кузина Бри подходит к нам с двумя бокалами, уже наполненными янтарной жидкостью. — Давай, Люси, я умирала от желания встретиться с тобой. — Она протягивает Люси один из бокалов.
— А, конечно, почему бы и нет. — Люси делает глоток напитка.
— Я сейчас вернусь. Никуда не уходи, — шепчу я ей на ухо.
— Хорошо, — говорит она.
Я иду за Эшем к лифту, который поднимет нас в его офис.
— Что, блять, происходит? — Спрашиваю я его. Я хочу спросить у него о Фейт: где она и все ли с ней в порядке. Но я уверен, что с ней все хорошо, потому что Бри не стала бы так спокойно себя вести, если бы ее дочь была в опасности.