— Ладно, ладно! — угомонился Сеня. — У нас там кросс-локус… Ну, точка перехода, то есть. Сейчас мы отряхнём прах этого мира с наших ног!
Эх, молодость, молодость. Одна баба на всю башку отмороженная и слишком для него взрослая, другая — вообще несчастный ребёнок, но, при виде двух самок хвост распускается как бы сам собой. Не может Сеня не повыпендриваться.
Я оглядел квартиру, в которой после утреннего обыска всё было вывернуто наизнанку и выпотрошено на пол — нет, вроде ничего больше отсюда не нужно. Убирать тем более глупо — мы сюда не вернёмся. Прислушался к себе — нет ли ностальгических чувств? Ничего не обнаружил. Устал, зол, жрать хочется. Никто мне тут не дорог, никого не жалко. Нехороший я человек, недобрый.
Зашли в туалет — девица затравленно озиралась, то ли ожидая, что мы её сейчас группово изнасилуем в душе, то ли ещё чего себе дурацкого надумав, но зашла безропотно. Рыжая продолжала действовать с невозмутимым лицом индейского вождя, но к самой идее перехода относилась, кажется, положительно. Я выключил свет, Сеня закрыл дверь и засопел, сосредотачиваясь. Минута, две…
Сеня распахнул дверь — за ней был всё тот же коридор моей старой хрущёвки.
— Не работает, — констатировал он очевидное.
— В смысле? Перегруз?
— Нет. Такое ощущение, что я тут и не ходил никогда. Ну, или вообще — ходить некуда. Как в стену уперся.
— Может, на той стороне проблема? — ляпнул я первое, что пришло в голову. — Пришли толпой единороги, повалили сортир…
Сеня задумался.
— Не похоже… — с сожалением сказал он. — Я как будто чувствую, что конечный пункт на месте, но что-то не пускает.
— Может, тебе ещё раз попробовать одному, без балласта?
— Да, пожалуй… — ответил он неуверенно. Зашёл в сортир и закрылся.
— Нет прохода? — впервые за долгое время открыла рот Лена. Я аж вздрогнул — привык, что она всё время молчит.
— Какой-то сбой, — пояснил я.
— Не сбой. Изоляция, — ответила она так же спокойно. — Срез блокирован.
— И когда разблокируется?
— Никогда. Коллапс.
Отличная перспектива, чего уж там.
— Теперь все умрут, да? — звенящим от трагизма голосом произнесла девица.
— Все когда-нибудь умрут, — пожал я плечами рассеянно, прокручивая в голове варианты. Если не выходит пока — будем считать, что «пока», — свалить из среза, надо валить из города, и срочно. На каком расстоянии от окраин они там стену строили?
— Это всё из-за меня, всё! — зарыдала она снова.
— Умыться бы тебе… — посмотрел я на потеки туши на её лице. — Ах, да, там же Сеня…
— Я всё, — сказал Сеня, выходя. — Но вы туда не спешите, я там посрал. Чего зря сидеть? Всё равно глухо, как в танке. Походу, что-то сломалось. То ли у меня в башке, то ли в Мироздании.
— Тут вот говорят, — кивнул я на Лену, — что срез блокирован, хотя я ума не дам, как это может быть, и что с этим делать…
— А, так это не во мне проблема? — с облегчением вздохнул Сеня. — Это хорошо…
— Это во мне проблема… — всхлипнула распухшим носом девица.
— Да-да, мы уже поняли. Умойся сходи, воплощение Мирового Зла.
— Там насрано, — сказал ей вслед Сеня, но она проигнорировала.
— В голове у неё насрано… — проворчал я тихо. С подростками всегда сложно.
— И воды нет, — добавил Сеня.
Так, уже и воду отключили. Ну, или трубы от толчка полопались. Вряд ли кто-то сейчас побежит их чинить. Валить надо из города, срочно.
— Эй, как там тебя… Ира? Иди, из баклажки солью над тазиком…
Макияж у девицы оказался на удивление стойким, но, пожертвовав последним относительно чистым полотенцем, его удалось смыть. Ну, почти. Некоторый намёк на помесь панды с Пьеро в тенях остался, но это ей даже каким-то странным образом шло к пронзительно синим глазам. Главное — манипуляции перед зеркалом отвлекли её от вселенской скорби.
— У меня есть инструмент… — неожиданно сказала рыжая. — Оборудование. Устройство. Средство покинуть заблокированный срез.
— И что же ты молчала? — вскинулся Сеня. — Давай, включай!
— Не здесь, надо ехать. Забрать, — невозмутимо ответила она.
— Секунду! — сказал я и выскочил в подъезд. С трудом открыл присохшее окно на площадке и выглянул вниз. Перед подъездом всё так же стоял «Патриот», на его капоте сидел унылый Пётр, перед ним в свете переноски были разложены детали разобранных автоматов.
— Ты что там делаешь? — удивился я.
— Пытаюсь понять, из какой сраным вантузом ёбаной жопы они достали такие ушатанные «калаши». Хуем они их чистили, что ли? — сказал он грустно. — Из трёх один еле собрал, да и тот…
— Небось, из учебки, пособие для новобранцев, — предположил я. — Хорошо хоть, нехолощёные…
— Наверное… А вы чего ещё здесь?
— Концепция изменилась, — ответил я уклончиво. — И у тебя появился шанс.
— Серьёзно? — обрадовался Пётр. — Вы заберёте меня отсюда?
— Если будешь себя хорошо вести!
— Буду! Говно вопрос! Что угодно, шеф!
— Заводи, сейчас спустимся.
— Где твоё оборудование? — спросил я у Лены, вернувшись в квартиру. — В городе, я надеюсь?
Она назвала адрес, который мне ничего не сказал — я не большой знаток локальной географии, — но Сеня закивал понимающе:
— Это почти в центре, ближе к северу. По прямой километров пять, но на машине придётся объезжать через виадук.
— Тогда погнали, машина подана, — поторопил их я.
Ночной город был пуст, фонари не горели, машины не ездили, но по переулкам тот тут, то там шныряли какие-то робкие тени. Тени передвигались с коробками в руках и от света фар разбегались по кустам, как тараканы.
— Начали потихоньку магазины зачищать? — спросил Сеня, вглядываясь в темноту. — Долго тянули…
— В темноте не так ссыкотно, — пояснил Пётр. — Кстати, как у нас насчёт пожрать?
— Никак, — мрачно ответил я. — Мы тут задерживаться не планировали.
— Тогда, может, и нам?.. Ну, слегка подержать за тёплое вымя розничный бизнес?
— Давай доедем для начала, — не ответил я ни «да», ни «нет». Чёрт его знает, что там у рыжей за «оборудование». Если оно сходу не заработает, придётся как-то решать текущие проблемы за чужой счёт. Своего-то нет.
Первая серьёзная проблема оказалась на виадуке. Четырёхполосный автомобильный мост над железкой частично обрушен, а частично забит сгоревшей военной техникой.
— Вот по кому вертолеты отработали… — сказал Пётр, заворожённо уставившись на груду горелого металла. — Лютый пиздец тут творился…
Судя по направлению, колонна шла на выезд из города. Судя по остаткам техники… Грузовики, из-под сгоревших тентов которых торчали остовы аппаратных шкафов, знакомый «Тигр»… Это не сюда ли грузили оборудование? Интересно, генерал тут остался или с тем штатским улетел? Кто-то очень серьёзно подошёл к карантинным мероприятиям…
— Пиздуем в объезд, — сказал Пётр, — пока и по нам не въебали. Торчим тут, как залупа с фонариком.
Он решительно свернул в какие-то переулки, и я через пару минут полностью перестал понимать, где мы едем. Стройка-помойка-частный сектор-рельсы-рельсы-рельсы… Машина, сильно раскачиваясь, переваливалась через железнодорожные колеи — скорее всего, это подъездные пути к вокзалу. Тогда то, что догорает справа — сам вокзал… И поезда на его платформах. Кто-то не успел уехать? Весело тут, ничего не скажешь.
Наконец мы закончили блуждать по тёмным улицам, и Пётр объявил:
— Вот, этот двор должен быть, а где дом?
Причудливая карта сейсмических разрушений города оказалась выборочно неласкова к этому кварталу — часть домов осталась целёхонька, даже стёкла на месте. Но рядом с ними протянулась полоса руин, где из земли торчали огрызки стен, заполненные строительным мусором. И посредине этого апокалипсиса кучей битого кирпича обозначено место, где когда-то стоял искомый дом.
— Это он? — спросил я рыжую в смутной надежде, что Пётр привёз нас куда-то не туда.
— Да, — просто сказала она и вылезла из машины.
Направившись к руинам, она встала напротив чудом уцелевшей подъездной двери.
— Здесь. В подвале, — она показала рукой.
Неподалёку горит костер, у которого на обломках пыльной мебели сидят, по всей видимости, уцелевшие жители. Разбирать завалы явно никто не планировал.
— Каких-то сто тонн битого кирпича — и мы у цели… — задумчиво сказал подошедший Пётр.
— Да там, небось, всё в лепёшку раздавило… — махнул рукой Сеня.
— Нет. Не раздавило, — ответила ему Лена.
— Я же говорю — это всё из-за меня, — вставила свою унылую тему девица. — Пока я с вами, ничего у вас не выйдет…
— Все высказались? — спросил я раздражённо. Денёк выдался, мягко говоря, утомительным.
Никто не ответил, и я скомандовал:
— Грузимся в машину и поехали отсюда. До утра в любом случае ничего умного не сообразим, надо выспаться.
— Куда едем? — тоном профессионального «бомбилы» спросил Пётр.
— На вашу базу, в промзону — решил я после секундного колебания.
Я видел там воду в бутылях для кулера и всякие сухие продукты в шкафах, да и место само по себе достаточно уединённое. Отдохнём, а там будем думать дальше.
Доехали, как ни странно, без приключений — в промзоне мародёрам делать нечего, и, хотя я периодически высовывался в окно, прислушиваясь, не рокочет ли над городом винт «ночного охотника»20, было тихо и спокойно. Электричество так и не появилось, но в пристройке к гаражу оказался небольшой бензиновый генератор, так что даже холодильник не растаял. А главное — вода подаётся собственным насосом и в крохотной душевой на стене висит электрический водогрей. Право на приоритетный расход горячей воды отдали женщинам, и первой в душ убежала девица.
Телевидение не работает, интернета и сотовой связи нет, но Сеня нашёл старый приёмник и отловил на средних волнах новости. Про наш город не было, что характерно, ни слова, но всё остальное слушалось как радиопостановка в жанре чёрной фантастики.