— Еды вам поискать? — спросил я, глядя, как жадно они пьют.
— Спасибо, не надо, — вежливо ответил Артём. — Еда у нас осталась, только вода кончилась.
Здорово их, судя по всему, потрепало. Сначала я хотел спросить, что случилось, но потом решил, что на самом деле мне плевать, а проявлять вежливость незачем. Я их в гости не звал, и видеть не рад. Впрочем, Артём сам всё сказал.
— Нам перекрыли все пути в Коммуну. На каждом узловом репере либо засада, либо ловушка.
— Ну да, если угнать и заминировать чужую машину, её владельцы обычно не бывают рады. Даже и не знаю, почему так, — пожал плечами я.
— Не в этом дело… — вскинулся было Артём, но видимо понял, что я не собираюсь спорить и сменил тему:
— Что это за машина? Мой планшет реагирует на неё. Не как на репер, но близко к тому.
— Ты можешь её… Ну, не знаю… Активировать что ли? Включить, или что там с ней делают, — спросил я с надеждой.
— Да, но я не уверен, что произойдёт. Я вообще не очень понимаю, что она такое. Возможно, мой планшет не вполне подходит для такого взаимодействия… К ней не прилагалось никакого похожего устройства?
Я покачал головой — на передней панели слева от водителя был самопальный крепёж под что-то большое и плоское, но в нём ничего не было, и при сушеном дедушке в подвале тоже ничего подходящего не нашлось. Может, действительно, у меня просто не было какой-то важной части? Пульта управления какого-нибудь?
— Так ты можешь запустить эту штуку?
— Наверное… даже точно могу. Но куда?
— Неважно, — твёрдо ответил я, — надо хоть что-то делать.
— Погоди, — слабым голосом отозвалась Ольга, — на ней резонаторы?
Тогда нам есть, что предложить друг другу!
— Да, есть, — я не стал спорить, — вы от меня от отъебётесь, а я вас не убью. Отличная сделка.
— Ты не можешь активировать систему без м-оператора, — продолжала настаивать Ольга.
— Ты в прошлый раз говорила, что с костюмом можно провести двух человек. Но я тут на досуге подумал, и сдаётся мне, что это был развод. И, если бы костюм не пропал, ты бы меня пристрелила и его забрала. Разве не так? — на самом деле эта мысль окончательно оформилась только сейчас, хотя подозрения были и раньше. Просто как-то я это отчетливо понял, глядя в бесстыжие голубые глаза.
Ольга не сказала ни «да» ни «нет», но мне это было и не нужно. И так предельно ясно.
— Я даю слово, что это не повторится, — сказал Артём.
— Извини, приятель, — покачал я головой. — Ты вроде мужик нормальный, но эта рыжая тебя не спросит.
— Давай так — я заведу эту штуку, а ты подкинешь нас до Коммуны, — предложил Артём.
— Это вам что, такси? — удивился я такой наглости.
— Но ты действительно не запустишь её сам!
Я задумался. С одной стороны, он прав — я могу тут до морковкина заговенья просидеть, пытаясь разобраться, как её включить. С другой — если в Коммуне рулят такие, как Ольга, то у меня «Раскоряку» просто отожмут. С третьей стороны — там то ли будет, то ли нет, а тут я точно ничего не высижу. И уж, по крайней мере, я там от них избавлюсь.
— Ладно, загружайтесь, — сказал я с острым ощущением того, что ещё пожалею о своём решении.
Поскольку водительское место в «Раскоряке» посередине, Артём и Борух сели с двух сторон от меня, а Ольга расположилась сзади. В общем, я опять был в руках коммунаров, и опять — вынужденно. Борух, вон, и пулемёт свой ненавязчиво подобрал. Ну почему всегда на мне кто-то ездит?! Почему я такой лузер-то по жизни? Риторический вопрос, не надо мне на него отвечать. Не хочу я слышать ваши ответы.
— Ну, делай уже что-нибудь, оператор на букву «му»! — сказал я Артёму, который с трудом устраивал повреждённую ногу в узком проёме между сиденьем и панелью.
Тот взял свою чёрную каменную доску, задвигал по ней руками… Мне показалось, что я вижу какие-то точки и линии в камне, но он почти сразу сказал:
— Включаю…
И мир вокруг заволокло туманом.
Теперь «Раскоряка» стояла одновременно там же, где была — возле башни, — и при этом на дороге, которой тут раньше не было. На самом деле, её и сейчас не было, вернее, она была, но не возле башни, где стояли и как бы не стояли мы. В общем, подходящих слов для описания этого состояния у меня нет. Я более или менее отчётливо видел кусок дороги метров на двадцать вперёд и назад от машины, несколько мутновато и без цвета — башню, зато вдали резким контуром проглядывала Чёрная Цитадель, которая от башни на самом деле не видна — её закрывает лес. Перспектива странно исказилась — казалось, что мы в каком-то полупрозрачном шаре, за пределами которого всё смутно, в карандаше и блёклой пастели с растушёвкой.
— Куда нам? — спросил я и поразился, как странно звучал тут мой голос. Плоско, глухо, неестественно — как будто звук ниоткуда не отражался, и я слышал его только внутри своей головы.
— Туда, по дороге, — таким же странным тусклым голосом ответил Артём. Поморщился от звука и продолжил, — я не могу манипулировать дорогой как реперами, но направление понять можно.
Я нажал на педаль тяги, и мы плавно покатили вперёд. Башня почти сразу растаяла, и за обочинами дороги замелькали какие-то силуэты лесов, гор, даже городов. Долгое время на краю поля зрения навязчиво маячила Чёрная Цитадель — контур среди размытых теней, — но потом исчезла и она. Я подумал, что хрен я теперь обратную дорогу найду, с дороги вообще не поймёшь, где она проходит. Я даже не мог разобрать, какое у неё покрытие — она выглядела то асфальтовой, то грунтовой, то бетонной с потрескавшимися косыми плитами, то вдруг оказывалась гравийным грейдером, на котором нас начинало противно мелко трясти. Без всякой уверенности я предположил, что это связано со срезами, которые мы проезжаем, и, если свернуть на обочину, то мы, возможно, окажемся в каком-то мире. Но, может быть, и нет. Экспериментировать не тянуло — периодически в окружающем нас тумане мелькали чьи-то движущиеся силуэты. И то ли они так искажались, то ли действительно выглядели не очень — но знакомиться с ними совершенно не хотелось. Несколько раз мне казалось, что на нас сейчас кто-то бросится — но очередная тень бессильно скользила по сфере окружающего нас туманного пузыря и исчезала сзади.
— Тут кто-то водится, Оль? — нервно спросил бывший бородатый, обняв пулемёт.
— Я тоже в первый раз здесь, Борь, — ответила сзади рыжая, — но лучше бы нам не задерживаться.
Я прибавил скорости, но очередной силуэт спереди внезапно не соскользнул в сторону по поверхности сферы, а оказался внутри. Я рефлекторно нажал изо всех сил на тормоз, но «Раскоряка» далеко не образец управляемости, и существо оказалось у нас на трубчатом переднем отбойнике. С учётом полного отсутствия капота, я мог дотянуться до него рукой. Но желания такого не возникло: человекообразное по форме, это нечто имело подобие лица, но абсурдно искажённые его черты не выражали ничего, кроме лютого голода. Серая гладкая маска голодного духа скалила на меня редкие кривые зубы тонкогубого чёрного рта. Это было страшно и омерзительно. Я нажал на педаль тяги, машина начала медленно разгоняться и, когда эта тварь потянула ко мне тонкие длинные руки, она не удержалась и соскользнула вниз. Заднее колесо на чём-то подпрыгнуло.
— Там ещё, ещё! — закричала сзади Ольга.
Зеркалами заднего вида «Раскоряку» никто оборудовать не позаботился, но тон у рыжей был такой, что я сразу поверил.
Борух завозился справа, разворачиваясь с пулемётом назад.
— Винтовку, дай мне винтовку, Зелёный! — Ольга дёргала меня за жилетку так, что я еле удерживал руль.
Я выдернул из самопального зажима на панели свою винтовку и, не глядя, сунул стволом назад. Рыжая выдернула её у меня из рук, и вскоре сзади раздались резкие хлопки — даже они здесь звучали как-то отстранённо, как будто из соседней комнаты через тонкую стенку. Ну вот, теперь меня и разоружили, забрав уникальную и наверняка адски дорогую винтовку… Лох — это судьба.
Впрочем, у меня остался пистолет — и я его выдернул из кобуры, когда впереди появились сразу три серых твари. Эти были человекообразны настолько, что на них оказалась грязная драная одежда, а двое держали в руках здоровенные палки. Я сразу почувствовал себя очень неуютно в полностью открытой машине. Держа руль левой, я успел выстрелить всего два раза до того, как отбойник ударил переднего в грудь. В одного я попал, и он, споткнувшись, отлетел куда-то в сторону, второй взмахнул палкой и Артём внезапно заорал от боли, а тот, который повис на отбойнике, только яростно скалился, но не мог отпустить руки — его ноги волочились по дороге под днищем высокой машины не давая залезть в кузов. Я вытянул руку, приставил пистолет к его башке и спустил курок. И вообще ничего во мне не дрогнуло, как таракана раздавил. А ведь ещё недавно я не держал в руках ничего опаснее бутылки пива…
Сбоку грохнул короткой очередью пулемёт, потом ещё и ещё, но я не видел, куда он стреляет, мне было не до того. Я пытался одновременно удержать руль, не уронить пистолет, и не дать вывалиться из машины Артёму, который, получив палкой по лбу, заливался кровью и норовил потерять сознание. Пулемёт молотил уже непрерывно, ему вторили частые хлопки винтовки, а я продолжал давить на педаль, всё увеличивая и увеличивая скорость. И, в конце концов, они, видимо, просто отстали. Во всяком случае, пулемёт умолк, винтовка хлопнула пару раз, и стало тихо — только шины рокотали по дороге.
— Что с ним? — Ольга схватила Артёма за плечи, наконец-то дав мне возможность убрать пистолет и взяться двумя руками за руль, что на такой скорости было явно не лишним.
— Дрыном каким-то по кумполу прилетело… — я начал постепенно притормаживать, потому что хрен его знает, куда мы так умчимся без штурмана.
Впереди замаячило тёмное сооружение, и дорога, похоже, уходила в него. С этим надо было что-то делать, а единственный, кто хоть как-то понимал, куда мы едем, был в отрубе и весь в кровище, как зарезанный. Мы уже медленно подкатились к чему-то вроде высокой беседки — её четыре опоры сходились вверху в небольшой шпиль, образуя как бы четыре арки, между которыми расположился… Перекрёсток? Чего с чем? Это архитектурное излишество как будто отлито без единого шва из отполированного чёрного камня и на общем туманом фоне выглядит избыточно реальным. Реальнее реальности, я б сказал. И вот куда нам теперь? Прямо? Направо? Налево?