ам нравственности». В этом контексте высказывание Циолковского: «Мы должны оставить все внушенные нам правила морали и закона, если они вредят высшим целям. Все нам можно, но не все полезно. Вот основной закон новой морали» – почти дословно совпадает с мыслями Раскольникова, героя Достоевского.
Одна из наиболее странных идей космической философии состоит в том, что атом-дух переживает более благоприятные и светлые «ощущения», когда он находится в высокоразвитых структурах, и чувствует себя несчастным, находясь в низших формах существ. Вот почему задача космического разума – преобразовать космос, уничтожив низкие формы жизни, и сделать так, чтобы атомы-духи чувствовали как можно большее «блаженство».
Циолковский считал, что «разум и сила высших животных», посещая миры, на которых развивается «несовершенная, неразумная и мучительная жизнь», уничтожает ее – «по возможности без мучений и заменяют своей совершенной природой». Вот почему в космосе возможна только жизнь «разумная, могущественная и счастливая». Всякую иную «устраняет разум и могущество передовых планет». Иными словами, животных, вследствие их «несовершенства», следует уничтожать: «…недопустимо также и рождение: коров, лошадей, овец и других животных. Нельзя, чтобы материя облекалась в дурную бессознательную форму.
По мере сил, человек этому должен препятствовать. Только растения, бактерии, насекомые имеют право на рождение, насколько человеку они не вредны, – так как их жизнь не жизнь, а только проблески жизни, сон материи, в форме, мало чувствующей и не страдающей серьезно».
Рассуждения об ощущениях атома-духа, блуждающего по всей вселенной, позволяют понять и метафизические причины необходимости выхода человека в космос. Считалось, что, по Циолковскому, космос должен быть преобразован в интересах человека, но на самом деле это не совсем так.
Условием «истинного себялюбия» в этике Циолковского неожиданно является не забота о собственной личности, а такие наши поступки, «при которых всякому атому Вселенной было бы хорошо». В то же время это будет благом и для человека, представляющего собой союз атомов-духов, живущих в согласии. И поскольку атом-дух, по Циолковскому, «блуждает по всей Вселенной», и каково ее состояние, «таково и состояние атома», то мы должны согласно космической иерархии совершить преобразования, при которых в космосе осталась бы лишь высокоразвитая жизнь. Тогда будут «счастливы» и атомы-духи, и состоящие в них люди, и другие разумные существа в космосе.
В научно-техническом плане Циолковский разработал ряд проектов и сценариев освоения космоса, первый этап которого охватывает нашу Землю, второй – Солнечную систему, третий – пространство звездных систем. Основа всех подобных сценариев – научно-технический прогресс. Каждый этап освоения космоса связан не только с расширением экологической ниши человека, но и последовательным преобразованием биосоциальной природы человека для его приспособления к новой среде обитания.
Так, чтобы жить в условиях космоса, Циолковский предлагал создать существо, которое «не нуждается ни в растениях, ни в почве, ни в атмосфере. Ему довольно одного своего тела и солнечных лучей». Такие 2-эфирные существа», по словам Циолковского, «непроницаемы для газов, потому что переносят пустоту, и проницаемы для эфирных лучей, потому что живут солнечной энергией». Дальнейшие изменения биологического облика человека будут направляться превращением его самого в «лучистую энергию». Таким образом, Циолковский последовательно разрабатывал идею перехода от человека к постчеловеку, кото очень сильно напоминает учение Ницше о сверхчеловеке.
По поводу философии Циолковского ученые писали, что «будучи лишь средством выражения утопии, сама научность в данном случае подвергается чудовищной деформации».
Но как оказалось возможно, что действительно архаический и ненаучный во многих моментах контекст космической философии Циолковского сочетался у этого глухого ученого-самоучки с точными научно-техническими прогнозами, многие из которых стали пророческими? Благодаря этим прогнозам и наступила эра космонавтики. Каким же образом столь мифологические образы, с одной стороны, и опередившие свое время замечательные научно-технические проекты, с другой, были продуцированы одной и той же творческой личностью?
Все дело в том, что в случае с Циолковским логические связи не являлись «единственно возможным типом связей между продуктами интеллектуального творчества».
Циолковский – это еще один пример того, что русское сознание развивается каким-то своим особым способом, о чем уже шла речь в предисловии. В России многие замечательные научно-технические достижения зарождались на древнейшем мифологическом, полуязыческом уровне.
Жизнь ученого не была богата событиями. После получения места учителя народных училищ Циолковский переехал в центр русского старообрядчества, Боровск. Там он женился, пережил пожар и наводнение. Написал несколько научных работ, и в 1892 году был переведен в Калугу. В этом городе и прошла вся его дальнейшая жизнь. Помимо космонавтики Циолковский всерьез увлекался дирижаблями. Он был избран действительным членом Русского физико-химического общества. Получил одобрение со стороны Д.И. Менделеева, А.Г. Столетова, И.М. Сеченова.
Круг интересов Циолковского был очень широк. Однако из-за отсутствия систематического образования он часто приходил к результатам, уже известным в науке.
После дирижабля ученый перешел к исследованию аэродинамики самолета. Он детально исследовал влияние формы крыла на величину подъемной силы и вывел соотношение между сопротивлением воздуха и необходимой мощностью двигателя. Эти работы были использованы Н.Е. Жуковским при создании теории расчета крыла.
В дальнейшем интересы Циолковского переключились на исследование космического пространства. В 1902 году покончил жизнь самоубийством сын Константина Эдуардовича. В своих воспоминаниях он напишет: «Опять наступило страшно грустное, тяжелое время. С самого утра, как только проснешься, уже чувствуешь пустоту и ужас». А через год после смерти сына, в 1903 году, Циолковский опубликовал книгу «Исследования мировых пространств реактивными приборами», где впервые доказал, что единственным аппаратом, способным совершить космический полет, является ракета. Правда, Циолковскому не хватило математических знаний, и он не мог дать детальные расчеты ее конструкции. Однако ученый выдвинул целый ряд важных и интересных идей, которые основывались на философии, лишь отдаленно напоминающей науку.
В дальнейшем Циолковский заложил основы теории ракет и жидкостного ракетного двигателя. Им впервые была решена задача посадки космического аппарата на поверхность планет, лишенных атмосферы. Циолковский также решает практический вопрос: сколько же нужно взять топлива в ракету, чтобы получить скорость преодоления земного тяготения и покинуть Землю (7,9 км/с). Константину Эдуардовичу удалось вывести формулу, которая называется формулой Циолковского.
После революции Циолковский был включен в состав Социалистической академии и стал получать зарплату, а с 1921 года специальным постановлением Совнаркома ему была назначена пенсия в полмиллиона рублей в месяц.
К старости у Циолковского значительно улучшился слух, но лишь на время, потом снова наступило ухудшение. Рассказывали, что, привыкнув к голосу человека, Константин Эдуардович мог различать слова без приставленной к уху трубы. Но с незнакомыми людьми он всегда разговаривал, приставив к уху трубу собственного изобретения. Ученый не любил высоких тонов и совсем не мог переносить свиста.
Какое-то время спустя умер и внук. Ученый стал плаксив и сентиментален. В 1935 году Циолковский серьезно заболел. Он упорно отказывался лечь в Кремлевскую больницу. Наступает частичная непроходимость кишечника. Циолковский соглашается на операцию. Оперировали в калужской железнодорожной больнице.
Операция продолжалась всего полчаса… Хирурги взглянули на ткани, пораженные опухолью, и зашили вновь. Ученый не сразу понял, что произошло. Он от всей души благодарил всесильную медицину. Однако страдания усилились.
13 сентября ученый направляет письмо в ЦК ВКП(б), в котором завещает свои труды партии и правительству. Сталин, еще один экспериментатор с не менее архаическим сознанием, присылает Циолковскому телеграмму.
17 сентября Циолковский диктует ответ вождю народов. Они явно испытывают по отношению друг к другу симпатию. Состоялся разговор по телефону между мифологом-практиком и мифологом-утопистом, и 19 сентября 1935 года отец русской космонавтики ушел в небытие, а его атомы-духи распались навсегда.
Русские учёные в «Мой прекрасный жалкий век!»
В XX веке, особенно во второй его половине, космизм русской науки проявил себя ещё ярче, чем в предшествующие эпохи. Парадокс заключался в том, что это была эпоха тоталитаризма, эпоха абсолютной несвободы и общей экономической отсталости России от стран Запада. Послереволюционная разруха, почти поголовная безграмотность, голод как следствие сталинской коллективизации, курс на индустриализацию, который довёл население почти до полного обнищания: «Мы голодные // Мы нищие // С Лениным в башке // И с наганом в руке». И при всём при том именно в это время вдруг вспоминают о всеми забытом учителе из Калуги Циолковском. Его идея межпланетных связей становится необычайно популярной. На волне этой популярности А.Н. Толстой создаёт роман «Аэлита», а на экраны выходит фильм Протазанова под таким же названием, в котором путешествие на Марс рассматривается в русле экспорта мировой революции в межгалактическое пространство. Кстати сказать, в повести указан адрес дома в Петрограде, в котором жил инженер Лось и близ которого 18 августа 1921 года состоялся запуск его ракеты – Ждановская набережная, 11. Этот дом действительно существует и сохранился до XXI века. Это место, по нескольким причинам, имеет отношение и к реальной истории российской космонавтики: