В настоящее время обычно выделяют три закона (закономерности, правила) Г. Менделя: закон единообразия гибридов первого поколения (F1) от скрещивания гомозиготных чистых линий; закон расщепления по генотипу и фенотипу во втором гибридном поколении (F2) и в возвратных скрещиваниях; закон независимого комбинирования генов и определяемых ими признаков. Позднее, уже в ХХ в., другими учеными было обнаружено сцепление генов, локализованных в одной хромосоме, которое накладывает ограничение на действие третьего закона. Законы Г. Менделя по праву считаются величайшим открытием в биологии.
Работа Г. Менделя намного опередила развитие естествознания того времени, и поэтому она не была по достоинству оценена современниками. Поэтому с 1868 г. он посвятил остаток своей жизни религиозному служению.
Официально признанным годом рождения новой науки генетики считается 1900 г., когда три исследователя: Э. Чермак, К. Корренс и Г. де Фриз – переоткрыли законы Г. Менделя.
В самых разных странах и лабораториях, на самых разнообразных объектах исследователи стали производить точные скрещивания, главным образом между чистыми сортами растений, а также на целом ряде видов животных; стали вычислять отношения расщеплений в F2 в возвратных скрещиваниях и всюду получали менделевские отношения. В течение буквально нескольких лет накопился огромный материал на сотнях видов живых организмов в тысячах опытов, которые подтверждали универсальность менделевских законов наследования. По словам всемирно известного генетика Н.В. Тимофеева-Ресовского, «результатом явилось то, что в ближайшие десятилетия в биологии образовалась мощная вещь, называемая менделизмом».
Не отрицая большого вклада И.В. Мичурина в селекции новых сортов плодово-ягодных культур, отметим, что он имел лишь начальное четырехлетнее образование в Пронском уездном училище, и разобраться в основах генетики ему оказалось не по силам. Он не признавал законы Г. Менделя, безуспешно пытаясь по-своему объяснить наследование признаков.
Творческое наследие Г. Менделя И.В. Мичурин всегда оценивал отрицательно и неуважительно. В его четырехтомном собрании сочинений Г. Мендель упоминается более тридцати раз, каждый раз в критическом плане. Вот это невежественное отношение к основам генетики как науки и «подхватил» от своего учителя Т.Д. Лысенко, который и начал настоящую травлю Н.И. Вавилова, великого русского генетика.
И, наконец, хочется привести здесь рассказ известнейшего современного режиссёра-документалиста и моего друга, Сергея Валентиновича Мирошниченко. Ещё в советское время он посетил город Мичуринск, бывший Козлов, со своей съёмочной группой. Должны были снимать документальный фильм о знаменитом естествоиспытателе. Дорога была долгой. Добрались рано утром. Решили зайти в местный продуктовый магазин. Дождались 11 часов, момента открытия. Помните, как это ожидание в трагических тонах выражено в поэме «Москва-Петушки» у Венедикта Ерофеева? Там сказано: «О, самое бессильное и позорное время в жизни моего народа – время от рассвета до открытия магазинов!» Вот в это позорное время и попала съёмочная группа моего друга. Наконец двери распахнулись, и – о, Ужас! На полках одни трёхлитровые банки с какой-то плодово-ягодной кислятиной и консервы. Хлеб обещали подвезти чуть позднее. Но мужики при этом активно ту кислятину принялись скупать. Москвичи в тоске вышли наружу. А кругом – веселье и радость! Радость неподдельная! Настоящая, народная, которую можно встретить лишь на свадьбах и проводах в армию, а ещё на некоторых поминках, если покойник был человеком так себе, короче, дрянью был, а не человеком вовсе. Мужики вскрыли банки свои трехлитровые разлили по стаканам светлую жидкость и предложили гостям присоединиться к трапезе. Москвичи поинтересовались: что за банки? «Вон оттуда, – кивает народ в сторону мичуринского сада. – Так наш Иван Владимирович заэкспериментировался, что все яблоки зжухлись после него и ничего с ними сделать нельзя кроме вот этой дряни». И тут вмешался ещё один сотрапезник: «Ну, а что вы хотите? Нас так и называют поныне – город Козлов».
А за пределами известного опытного хозяйства яблоневые сады так и ломились от плодов, сочных, вкусных, с детскую голову размером, как в первых кадрах фильма Довженко «Земля» – 15 копеек ведро. Известно, что Мичуринск в лихие 90-е вновь переименовали в город Козлов. Вот и вся недолга, что называется.
Виктор Михайлович Глушков
Академик Виктор Михайлович Глушков был выдающимся отечественным кибернетиком.
Наука, которой он занимался, очень близка к фантастике, многие из выдвигаемых им идей на первых порах тоже казались фантастическими, да и сам стремительный путь его в науку мог стать неплохим сюжетом для научно-фантастического романа.
Хотя, пожалуй, нет, путь этот закономерен и является ярким примером, демонстрирующим возможности упорного, настойчивого человека, одержимого какой-то идеей.
На физмат Ростовского университета Глушков поступил в 1947 году и блестяще закончил его… на следующий год. В двадцать восемь он уже кандидат наук, в тридцать два – доктор, в сорок – академик. В дальнейшем стал вице-президентом Академии наук Украины, директором Института кибернетики и руководителем одного из его отделов, главным редактором журнала «Кибернетика» и членом редколлегии многих других научных изданий, консультантом на самом ответственном уровне, лектором в самых высоких аудиториях, советником разнообразных комиссий и подкомиссий… Всего просто невозможно перечислить.
И одна из отличительных черт Глушкова в том и состоит, что он относился ко всем своим обязанностям не формально, а с полной ответственностью, каким-то понятным только ему одному способом успевая заниматься всем этим разнообразием дел.
Вторая его отличительная черта – увлеченность. Он увлекался многими вещами и всегда подходил к заинтересовавшим его вопросам с обстоятельностью настоящего ученого. А увлечений у него было много, и начались они с детства. В третьем классе – животные и растения, в пятом – геология и минералогия, в седьмом – телеуправляемые модели, в десятом – математика, физика и даже идеи моделирования человеческого мозга.
По чертежам, опубликованным в журнале «Техника – молодёжи», он собственными руками смастерил электрическую пушку, стрелявшую снарядами, сделанными в виде ракет.
Чтобы усовершенствовать ее и рассчитать траекторию полета снаряда, он занялся математикой и уже к восьмому классу знал ее в объеме технического вуза.
Когда началась Великая Отечественная война, он подал заявление в артиллерийское училище. Но, несмотря на увлечение детства, артиллерия так и не стала его профессией – в училище его не приняли из-за сильнейшей близорукости. И тогда он оказался на трудфронте под Сталинградом. Когда фронт подходил к городу, Глушков рыл окопы, противотанковые рвы.
После окончания института он стал математиком, увлекся теорией автоматов и конструированием ЭВМ.
За работы именно в этой области Виктор Михайлович был удостоен Ленинской и Государственной премий, звания Героя Социалистического Труда. Эти работы выдвинули его и в ряд крупнейших мировых авторитетов по кибернетике.
Но вот опять новое увлечение – проблемы экономики и применение компьютеров в управлении народным хозяйством. В.М. Глушков поставил перед собой поистине фантастическую проблему: создание таких автоматизированных систем, которые стали бы настоящим «искусственным интеллектом», верным помощником как в управлении народным хозяйством всей страны, так и в науке, литературе, искусстве и во многих других областях, расширяя и углубляя возможности человека.
Итак, кибернетика как наука будущего. Когда она возникла? И кто был первым? И прежде, чем мы продолжим наш рассказ о Глушкове В.М., давайте вспомним о Норберте Винере и его знаменитой книге «Кибернетика». Но сначала дадим само определение этой науки.
Кибернетика – наука об общих закономерностях получения, хранения, преобразования и передачи информации в сложных управляющих системах, будь то машины, живые организмы или общество. Само слово «кибернетика» переводится с древнегреческого языка как кормчий, или капитан корабля. Надо отметить интересную историю происхождения самого слова кибернетика, которое Норберт Винер выбрал в качестве названия новой науки. Это название происходит от греческого «кибернетес» или «кибернет», что значит управляющий, кормчий. В древности греки были опытными мореплавателями. От искусства кормчего часто зависела судьба всего путешествия, так что слово это довольно часто встречается в древнегреческой литературе.
Заметим, что греческое слово κοβερνω (гиберно) означает губернию – административную единицу, населенную людьми, a κοβερνετ (гибернет), или по-русски, губернатор, – управляющий ресурсами и людьми, населяющими его губернию. Но слово κοβερνω для греков означало нечто большее, чем «губерния». Гиберно – это объект управления, содержащий людей. Воинская часть – это гиберно. А вот корабль сам по себе как некоторая техническая система уже не гиберно, и лоцман не гибернет. Корабль же с командой и пассажирами – это гиберно, и его капитан, который не только ведет корабль, но и управляет командой и пассажирами, является гибернетом.
Винер считал, что он применил этот термин впервые. Однако он ошибался. В 1948 году он не знал, что этот же термин ещё в 1834 году использовал для обозначения науки об управлении общественными системами великий французский физик и философ А.М. Ампер. Более того, в 1843 году польский философ и ученый Ф. Б. Трентовский издал в Познани книгу, которая называлась «Отношение философии к кибернетике как искусству управления народом».
Этот же корень киберн присутствует в таких словах как гувернер или губернатор. Говоря о кибернетике, необходимо обратить особое внимание на значение связи или иначе – передачи информации при функционировании любых естественных организмов и технических устройств.
Кибернетика, в связи с этим, предполагает, что это наука об управлении живыми и неживыми системами в самом широком смысле этого слова, управлении на основе полученной исчерпывающей информации. Тем не менее, вплоть до начала 1950-х годов кибернетика в СССР считалась «буржуазной лженаукой». В самом начале 1950-х Анатолий Китов, инженер-полковник и один из пионеров отечественной кибернетики, получил возможность ознакомиться с книгой выдающегося американского математика Норберта Винера «Cybernetics», что определило всю его дальнейшую работу.