стерства в этой игре. Очень неплохо.
— Тэтур… — подозвал официанта.
Оказалось, в заведении имелись доска и фишки для этой игры. И да, можно было принести набор на мой столик.
— Сыграем?
— Легко, — без тени сомнения в голосе сразу получаю ответ.
Вначале хотел сыграть три партии, но после первой понял, что остальные две не нужны. У меня не будет и одного шанса на тысячу. Руки Джио буквально летали над доской: за то время пока я двигал две фишки, он передвигал пять. Представил, как его ладони порхают над приборной панелью силовых эмиттеров — да, пожалуй, такому я бы доверил защиту «Цикады».
— Отлично. Я впечатлен.
— Всегда готов сыграть. — Улыбка осветила его лицо, на мгновение разогнав тьму в его глазах.
— Нет, не надо убирать, — остановил официанта, который подошел забрать игровую доску со стола. «Образу» настолько понравились фишки, что он самозабвенно бегал по игровому полю, пыхтя и перетаскивая фигурки с места на место. — Что ж, первое впечатление о вас у меня сложилось. Не желаете вина, Джио?
— Спасибо, но я предпочитаю красный брас, а не белый глор.
Отлично! Он еще и умеет отстаивать свои предпочтения, а не стелиться перед возможным работодателем. Еще один плюс, «тряпки» на «Цикаде» мне не нужны. Попросил официанта принести красного вина. Дождался, пока он наполнит нам бокалы, и продолжил собеседование:
— Несколько вопросов.
— Конечно.
— Почему такой профессионал, как вы, без работы?
— Сложно ответить так вот сразу. — Джио задумчиво прикрывает глаза. — Ну, во-первых, я не работаю на крупные корпорации.
— Вы знаете, что означает шеврон у меня на рукаве?
Лучше сразу расставить все точки над Ё.
— Конечно. Но говоря «корпорации», я имел в виду образования вроде Лиги, Консорциума или государственных структур.
— Причина такой неприязни?
— О! Нет никакой неприязни, просто я не люблю четкие предписания и регламенты. Чем крупнее структура, тем больше в ней значит не человеческое слово, а груда бумажек.
— Почему такой образованный человек, как вы, выбрал такую работу?
Построение фраз, манера речи, все говорит о том, что он явно не из крестьянской семьи.
Чем дольше мы разговаривали, тем больше у меня формировалось мнение, что его непременно надо нанять. Игра в вопросы и ответы несколько затянулась, мы уже допивали принесенное вино, когда я наконец-то решил завершить собеседование, предложив Джио должность на катере. Правда, были некоторые нюансы.
— И последний вопрос. Что я как капитан обязательно должен знать о вас?
Есть в нем какая-то скрытая и непонятная мне черта.
— У меня есть определенная репутация. Не очень хорошая.
— Причина?
— Я покушался на жизнь капитана нависа, на котором работал, и убил старпома. — Он говорит это так спокойно.
Да, черт! Ну что мне так не везет-то? Вот вроде нормальный профи и как человек понравился, и вот те нате.
— Если есть такая репутация у вас, значит, о вашем… поступке, знают многие?
— Да.
— Тогда почему вас еще не схватили охотники? На месте того капитана, я бы приложил все усилия и средства, но добрался бы до вас.
— Охотники не приняли заказ на меня. Это личное дело. Оно касается только Заф Игвара, капитана «Карателя», и меня.
— «Карателя»?
Если я прав в размышлениях о названии нависов, то очень нервирующая параллель возникает.
— Это навис боевого флота Торговой Лиги.
— Получается, наняв вас, я не смогу посещать миры Лиги?
— О нет. Я же говорю, это только мое с ним совершенно личное дело. Ни Лига, ни охотники — никто не будет вмешиваться.
— Причина?
— Мы лично хотим перегрызть друг другу горло, без посредников.
В этот раз улыбка Джио какая-то мечтательная. Н-да!
— Вы мне подходите.
Он явно ждал не такого ответа и уже поднимался из-за стола.
— Э-э-э… Никто из капитанов, узнав, что я вам сказал, даже не думал меня нанимать.
— И тем не менее я — не все. Вы мне подходите. Вы честны, даже когда знаете, что честность невыгодна. Это огромный плюс. И вы сумасшедший.
— Сумасшедший?
— Ну да, как и я, как и мой энергетик. Вы идеально впишетесь в экипаж. — А он молодец, растерялся буквально на секунду, не более. — К тому же вы понравились ему, — киваю на «образ».
— Понравился?
Мне все же удалось пробить броню его невозмутимости.
— Да, и для меня это важно. А теперь еще один вопрос. — Делаю паузу на глоток вина. — Вы не подошли ни к одному из капитанов за соседними столиками. Почему?
— Я хотел наняться именно к вам.
— Причина такой неожиданной ко мне симпатии?
— Это трудно объяснить.
— И все же попытайтесь, я человек понятливый.
— Это личное…
— Не понял?
Какое отношение я имею к «его личному»? Я его первый раз вижу, и, уверен, он меня тоже.
— Сложно объяснить словами…
Джио достает из нагрудного кармана рубахи сложенный вчетверо листок бумаги. Листок потрепан, в нескольких местах надорван, но видно, что парень относится к нему бережно. Развернув бумагу, он протягивает листок мне.
Это фотография, точнее, что-то похожее на очень старую фотографию. На ней изображена «Цикада». «Цикада»?!! Уф-ф, нет, не она. Просто навис, очень похожий на мой катер. Корабль стоит на стартовой площадке. Ничего экстраординарного, подумаешь, фото. Если бы не одна деталь. Рядом с нависом явно детской рукой пририсован силуэт человечка, над головой которого корявая подпись «ПАПА». К моему горлу подкатил комок. Джио наблюдал за моими руками, будто в них сейчас находилась самая большая ценность в его жизни.
— Лимирский боевой попрыгунчик, не так ли?
А чему еще быть на фотографии? «Цикаду» уже не раз принимали за этот мифический класс катеров.
— Да, как и ваш навис.
— О как. Получается, вы знали капитаном какого нависа я являюсь.
— Два часа назад я прилетел на Праз и увидел на посадочном поле «Цикаду».
Он и название успел выяснить. Ничего не скажешь — расторопный.
— Что ж, спасибо, что сказали.
— Этот рисунок он дл…
— Стоп. Не надо объяснений. — Джио с благодарностью кивает. А мне просто не нужны знания о чужих личных трагедиях, а что за этой фотографией стоит воспоминание именно о чем-то трагичном, становится понятно, стоит посмотреть ему в глаза. — Перейдем к финансовым вопросам. Оплата ваших услуг?
— Семь тысяч кредитов в месяц и пятнадцать процентов от чистой прибыли.
А у него губа не дура.
— Выбирайте или — или. Фиксированная оплата или процент.
— Как принято на «Цикаде»?
Вот вопрос. Единственный член моего экипажа уже почти два месяца в «реаниматоре», и мы как-то не обсуждали с ним этот вопрос. Но как ни плохо я знаю Вима, уверен, оклад ему неинтересен.
— Процент.
— Тогда двадцать.
— Двенадцать.
— Семнадцать.
— Давайте не будем морочить друг другу голову и сойдемся на пятнадцати?
Нет у меня желания сейчас торговаться.
— Договорились! Но мне нужны подъемные.
— Сколько?
— Пятьсот кредов.
— Сейчас?
— Да. Мне надо закупить вооружение и рабочую одежду.
— Обмундированием обеспечиваю я.
— Тогда… Тогда я готов хоть сейчас.
— Вы же понимаете, во что ввязываетесь? — Похлопываю по шеврону клуба.
— Более чем.
— Жду вас на борту через полчаса…
Отправил Джио собирать вещи и задумался. Оплаченного времени у меня оставалось не более трех четвертей часа. Расплатился по счету и покинул «Свет Лиасы». Искать оружейника, нет уж, хватит с меня этих собеседований. Как там говорил Ери: «Найми хоть кого-нибудь». Я это сделал. О полной комплектации экипажа речи не шло. Точнее, Ери мог вкладывать в свои слова именно это определение, но пусть в следующий раз более четко формулирует задачу.
Перед тем как выйти из ресторана, осведомился у метрдотеля, где они закупают вино. Очень мне понравился вкус…
Через двадцать минут я уже шел по бетону стартовой площадки, а за мной семенили два грузчика, которые тащили каждый по ящику. В одном ящике были керамические бутылки с красным вином, в другом — с белым. Отдал за них тысячу кредов, по полтиннику за каждую емкость, и тем не менее был доволен. На Милисе такого классного вина было не сыскать, да и вообще хорошие напитки — редкость, и не только в скоплении.
У «Цикады» пришлось остановиться, упершись в техноброню конда. Тот стоял, заложив руки за спину, прямо перед входной рампой нависа. Это что за хрень? Сделал шаг в сторону, пытаясь обойти стража, тот отзеркалил мое движение, не пуская меня к «Цикаде».
— Что это значит?
Тяжело разговаривать с тем, у кого не видно лица, как будто что-то пытаешься сказать роботу.
— Вы капитан этого нависа?
Уф-ф, не робот, а то при взгляде на любого конда, все время складывается такое впечатление. Нормальный, человеческий голос.
— Да. По какому пр…
— Вас просили зайти в здание порта.
— Куда?
Тьфу, опять язык опережает голову.
— В космопорт. От входа сразу налево.
— Зачем?!
Смотрю на отражение своего лица в матовом забрале шлема стража. Хочется прожечь дырку в его лбу! Какого хрена? Почему меня не пускают на борт моего же корабля?!
— Все вопросы к управляющему Фрасину Жагруду.
— Но…
— Я не уполномочен отвечать на вопросы.
Твою ж..! Как с машиной говорю.
— Мне надо загрузить на борт багаж.
Указываю на топчущихся на одном месте грузчиков.
— Оставьте тут, я прослежу. С вашим багажом ничего не случится.
— Верю, — шиплю, как гадюка, которой наступили на хвост. Шиплю, но «кусать» опасаюсь… И уже к носильщикам: — Ставьте ящики прямо здесь. И вот ваша оплата.
Рассчитал грузчиков и, проглотив бешенство, направился к космопорту. Очень хотелось устроить бедлам и истерику. Точнее, не истерику, а с кем-нибудь поругаться на повышенных тонах. Было же такое замечательное настроение! И так его испортили, скоты…
Влетел в здание как разъяренный вепрь. И потерялся в толпе снующего туда-сюда народа. Пока толкался плечами в этом людском потоке и искал Франсина Жагруда, мой запал немного истаял. И когда я нашел этого человека, то достаточно вежливо спросил: