— Вы что, лохи позорные, вам уши заложило? Так я сейчас исправлю! — неожиданно перешел на крик главарь шайки и выстрелил над головами. — Я сказал, куртки на землю. Живо!
— Выполнять! — громко скомандовал Бригадир и бросил свою куртку. — Ты скажи, командир, чего тебе надо, — примирительно предложил он. — Может, без пальбы обойдемся.
— Застегни хлеборезку. Параше слово не давали. Тявкать будешь, когда я разрешу.
— Как знаешь. Я думал, мы тут две недели уже, может, подсказать чего.
— Молчать! — Бандит выстрелил под ноги Бригадиру. Пуля ткнулась в камень совсем рядом. Выбитый ею осколок больно подбил колено. — Куртки на пол. Три шага назад. Молодцы. Теперь брюки. Снимаем — и пять шагов назад.
— Ты че, мужик?! — неожиданно подал голос Боцман. — Брюки-то на хрена?
— Боцман, снимай брюки, я прошу, — тихо прошипел Бригадир.
От звука его голоса на душе закипела злость.
— Да пошел ты, — громко огрызнулся Боцман. — Раскомандовался тут. Мужик, с брюками это перебор. Я голым задом на ветру свистеть не буду. Не по возрасту.
Он сделал шаг вперед и получил пулю в ногу. Боцман вскрикнул и тут же рухнул, схватившись за бедро. Между пальцами появилась кровь. Крот и Док бросились к раненому, но были быстро остановлены выстрелом под ноги.
— Я сказал, снимайте штаны и кидайте на пол, — хищно улыбаясь, произнес бандит. — Следующему прострелю живот, чтобы кишки по камням собирал.
Он брезгливо глянул на Боцмана, скрючившегося от боли и пытающегося зажать сильно кровоточащую рану.
— Быстрее, я сказал. Мне начинает надоедать эта игра.
Бригадир смотрел на истекающего кровью друга. Из глубин груди начала подниматься тяжелая черная злость. Это не в Боцмана стреляли. Это его ранили. Боцман был не просто его человеком. Боцман был другом. Лучшим другом, несмотря на все разногласия и ссоры. В свое время Боцман ему жизнь спас, вытащив из ледяных объятий тундры. Теперь, похоже, пришло время отдавать долги. Бригадир оскалился, начал медленно бледнеть, вгоняя себя в ярость, на лбу вздулись жилы. Он изготовился и прыгнул на врага, целясь в глотку. Но не преуспел. Главарь каким-то невероятно пластичным, кошачьим движением увернулся, а выдвинувшийся из-за его спины гориллообразный мордоворот встретил прикладом в голову. В затылке отдало мгновенной болью, перед газами вспыхнуло, поплыло, и Бригадир провалился в темноту.
— Унесите идиота, — разочарованно выдохнул Спец. — Не люблю самоубийц. Всю игру испортил.
Он немного постоял, наблюдая за тем, как оттаскивают тело Бригадира, и приказал Саньку:
— Ты собери все шмотки и тащи вон туда.
Санек с энтузиазмом енота-полоскуна бросился выполнять поручение.
— Гном, Малыш, прошманайте робу. Все цацки на стол.
Два гиганта начали профессионально быстро и тщательно просматривать одежду, потроша карманы, прощупывая подкладки. На брезент посыпались фонари, ХИСы, складные ножи, жумары, кроли, спусковухи и карабины. Кроме всей этой спелеологической и туристической дряни, которой набиты карманы всякого уважающего себя спелеолога, на свет божий извлекли несколько старинных монет и два перстня.
— Неплохо, неплохо, — приговаривал старший уголовник, рассматривая находки. — Вещи старинные, цены немалой. Хороший коллектив. Крысятник на крысятнике. «Ты здесь хозяин, а не гость, тащи с завода каждый гвоздь», — процитировал он старую советскую присказку и противно заржал.
— Закончили, тренер, — подал голос гигант, откликающийся на кличку Малыш. — Чисто.
— Добро. Прошмонайте вон того, — старший махнул в сторону сидящего на земле Боцмана. — Будет брыкаться — пристрелите.
— Сделаем, тренер. Поработаем в партере. Чую, на перевороте баллов наберем.
Мерзко улыбаясь, гиганты подошли к Боцману.
— Вот тут. — Боцман указал в область левого накладного кармана. — В клапане. Только режьте аккуратно. Прошу.
— Сабмишн, — разочарованно произнес Малыш.
— Туше, — согласился Гном.
Ловким движением Гном вскрыл клапан, и оттуда выпали две старинные монеты.
— Ух ты, крыса в призерах! — воскликнул Малыш, демонстрируя добычу, и вдруг резко ударил Боцмана ногой в голову. Боцман опрокинулся на камни и потерял сознание.
— Зачем? — удивленно спросил Гном.
— Не люблю крыс, — пояснил Малыш. — Надо пояс прошманать. Наверняка еще что-то заныкал.
Гном быстрыми точными движениями прощупал брюки, немного задерживаясь на поясе и клапанах многочисленных карманов, потом могучим пинком перевернул тело на живот и повторил процедуру обыска. Нащупал что-то на поясе, разрезал ткань и достал большой перстень из желтого металла с большим камнем и круглый костяной амулет с синими камнями. Повернувшись к напарнику произнес:
— Я в призах. С тебя котлета. — Немного подумал и добавил: — Крепко ты его, Малыш. Зря. Еле дышит. Помрет, не ровен час. Неспортивно.
— А мне похрен, — равнодушно бросил Малыш. — Тренер сказал, можно хоть с трупа снимать. Да оклемается еще. Они, крысы, живучие, страсть. Сам знаешь. Пуля по касательной прошла, даже кость не задета. А от нокаута отойдет. Воздухом подышит и отойдет.
Мордовороты неспешно повернулись и лениво зашагали на свои огневые позиции.
— Ну что, мальчики, — обратился главарь к сбившимся в кучу, ежащимся от холода «искателям сокровищ». — Можете одеваться. Сидите здесь. Мы осмотрим лагерь, потом решим, что с вами делать. Рыпаться не советую. Мои бойцы нервные. Не любят. Из круга не выходить. Кто выскочит — словит пулю. Захотите в туалет — гадьте здесь. Санек, проводи в лагерь, покажешь, что там к чему.
Санек с готовностью засеменил за новым хозяином.
Бандиты в основной своей массе скрылись в палаточном лагере. Охранять остались двое. Они разместились по разные стороны, грамотно перекрыв все возможные пути бегства. Перепуганные туристы сбились в кучу, зло и беспомощно поглядывая по сторонам.
— А ведь Бригадир был прав. Он хотел предупредить, — сказал в пустоту Крот. — А мы не слушали. Он всегда опасность нутром чуял.
— Согласен, — поддержал Глыба. — Мы на речи Боцмана повелись. Тогда это правильным казалось.
— Хорош ныть, — оборвал всех Док. — Все не так хреново. Шансы еще есть. Мы живы, значит, зачем-то нужны. Иначе бы постреляли всех — и дело с концом.
— Ага, ты Боцману об этом скажи.
— Да, Боцмана прибили как муху. У всех на виду. Значит, ничего не боятся. Уверены, что не заявим, — уныло проворчал Макс. — Как говорил мой прапрадед Сулейман ибн Обстулзадом-бей, мир с ними с обоими, если свидетеля не боятся, значит, его уже нет. Обыщут нас, заберут, что хотели, и в расход.
— Не вонять в танке! Мы еще живы, и пока нас никто не убивает. Боцман не в счет. Это случайность. А потом, с чего ты взял, что он мертв? В отключке — да. Но чтобы ударом убить, тут сильно постараться надо. Скорее всего, нокаут глубокий.
— Док верно говорит, — вступил в разговор Каа. — Лагерь им Санек и покажет, и расскажет все. Значит, для другого мы нужны. Скорее всего, сейчас допрашивать будут. По одному. Что видели, где лежит, где что спрятали.
— А что это нам даст, кладезь прозорливости? Лишь ненадолго отвлечет погонщика похоронного верблюда.
— А я не тороплюсь. Пусть отвлекает, — раздраженно рявкнул Док. — Лучше заткнись. Времени нет сопли разводить. Значит, так. Крот и Глыба, расскажете, что спрятали ценные монеты в дальней пещере. Остальные говорим, что монеты были. Сколько — никто не знает. Но доставали их в основном Крот и Глыба. Макс, ты расскажешь, что достал старинную диадему и отдал Кроту, чтобы тот ее припрятал. Где припрятал, ты не знаешь. Все рассказываем, что два дня назад Крот и Глыба занимались расчисткой дальней пещеры.
Док внимательно посмотрел в глаза товарищам и продолжил:
— Это я говорю для того, чтобы они повели нас в дальнюю пещеру. Ни они, ни Санек ее не знают. Там вначале ход широкий, что не вызовет подозрений. А потом она сразу переходит в узкую и извилистую галерею. Мы ее еще не исследовали и не знаем, чем она заканчивается, но сразу за поворотом, где развилка, очень удобное место для побега. По моей команде Крот, Макс, Каа и Глыба бегут в правый ход. Остальные в левый. Через пятьдесят метров они сходятся. Там точка сбора. За нами, скорее всего, вряд ли пойдут. Завалят вход, и все. А мы пару дней переждем и либо разберем завал, либо найдем новый выход.
— Либо сдохнем, как в мышеловке, — буркнул Макс.
— Есть идеи получше? Тогда говори. Не тереби меня за тестис. А нет — что сопли жевать? Там по стене вода бежит. Значит, ручей рядом. А значит, и выход, скорее всего, есть. Мы просто дальше не пошли. Паук сбил.
— Я согласен с Доком, — произнес Каа. — Мы там с Пикселем были. Пиксель говорил, что там ход направо поворачивает, откуда тянет холодом и влагой. Значит, рядом река. Тогда без оборудования не полезли.
— А стрелка́м в пещере не развернуться, — вступил Глыба. — Пока сообразят, мы уже в лазах. Толково придумано, Док.
— Это если они нас всех в пещеру поволокут, а не только Глыбу и Крота?
— В пещере трупы прятать проще, — оптимистично заявил Док. — Просто завалил, и самим таскать не надо. К тому же там вход широкий. Выглядит безопасным. А сразу за поворотом реально темно. Из-за перепада вообще ничего не видно. Пока глаза к свету привыкнут, мы смоемся.
— Ладно, шайтан с вами. Закрою сундук своего разума на замок надежды. Только как заставить их туда нас повести, да покарает аллах их икотой?
— Для этого говорим, что я сказал. Остальные говорят правду. Не врать, не злить, в глаза не смотреть. Могут бить, но врать только в рамках легенды.
Бригадир очнулся у медицинской палатки. Он лежал на небрежно брошенном коврике из полиуретана. Под голову была подсунута его куртка. Его еще мутило, перед глазами плыли коричневые круги, в голове стоял звон, как в пустом колоколе. Он слегка размежил веки и, стараясь не привлекать внимания, осмотрелся. Непосредственно около него охраны не было. Чуть в стороне сидел один бандит и перебирал аптечку.