— Я сейчас вернусь… — Мужчина шагнул вслед за Мастером. Тотчас словно по волшебству возникла Анджела, взяла девушку за руку.
— Он вернется. — Она ободряюще улыбнулась. — Пойдем со мной, сестричка, — Рыцаря ждет мужская работа.
…Небо на улице показало краешек розовой шали. Наступал рассвет. Гости тихо топтались в холле, ожидая свои шубы. Словно зрители после премьеры в театральном гардеробе. Только лица их были бледными и торжественными, будто они сами являлись лучшими актерами на этом спектакле. Рамзес носился так, будто и не было бессонной ночи.
— Прошу вас, мистер Свенберг… замечательные пуховики — и у вас и у вашей супруги… Благодарю! До следующего раза. Мадам Зоя! Чудесные соболя… Господин Данте… мистер Чюрленис… всегда ждем, очень рады… Следующий високосный год, обязательно!
Кто-то тронул его за руку. Шекли смотрел в змеиные глаза человека.
— Я все сделаю, Рамзес! Я обещаю.
— Я в этом не сомневался! — Мужчины обменялись крепким рукопожатием.
Рам быстро обнял дворецкого, просвистев что-то на ухо, и умчался, оставив после себя приторный запах горчичного меда и зеленую липкую пену на щеке. Кивнув на прощание, выбежали за дверь симпатичные гуты. Вскоре в холле остался один Шимшон. Он остановился на выходе и, смущенно глядя в пол, пробурчал:
— Еще раз спасибо, Рамзес! Я хотел попросить… передай Мастеру, что мне здесь скучно. Я очень благодарен за все, что он для меня сделал, но закисаю я тут, понимаешь… — Он неуверенно улыбнулся. — И еще иллюзия эта! Я не мог их спасти, понимаешь?! Я вытащил из-под обломков двадцать семь человек, старики и дети… Но когда вернулся за остальными, крыша рухнула! Я не виноват!
— Конечно, ты не виноват, дорогой Шимшон! Ты — герой. Сделал больше, чем мог.
— Там еще оставались люди… — прошептал великан. — Спасибо. Бывай! — Он обернулся. — Я краем уха слышал, что у тебя на родине вам ящерицы жить мешают?
— Да уж… мешают…
— Передай Мастеру, — он насупил кустистые брови, — Шимшон готов помочь, если надо! Слетаю на Айгур, развеюсь… точно, папаша? — Он подмигнул Шекли.
Мужчина вежливо наклонил седую голову, лукавые глаза сверкнули, он смело посмотрел в лицо богатырю:
— Именно так все и будет! До встречи, друзья!
— Странный кекс! — Здоровяк поправил спадающую львиную шкуру. — Такое впечатление, что мы с ним скоро увидимся.
— Обязательно увидитесь!
Дверь закрылась, Рамзес включил ионизацию воздуха. Помещение наполнилось голубым паром. Запахи алкоголя, пищи и человеческого пота мгновенно испарились. Над зеркальным полом вился слабый дымок.
— Не люблю я этот химический запах! — раздался голос Мастера.
Дворецкий робко постучал в дверь.
— Заходи!
Мужчина сидел на низкой кушетке и листал засаленные пожелтевшие от времени страницы. В изголовье горел мягким светом ночник. Рядом на полке стояла чашка с дымящимся кофе, на плите урчал старинный кофейник. Рядом на табуретке расположился Артур: мужчины как будто только что прервали разговор.
— Я не помешал?
— Заходи! — Мастер махнул рукой. — Садись… Будем пить кофе.
— Мастер, почему вы меня не попросили? — Рамзес укоризненно всплеснул руками.
— Ты сегодня устал, мой друг, отдохни…
Дворецкий опустился в кресло и с удовольствием вытянул ноги.
— Это все сила тяжести… — Он пошевелил кривым черным когтем. — Трудно привыкнуть…
— Столько лет прошло, а ты все не привыкнешь! — Мастер налил ему кофе в старую чашку. — Сахар?
— Нет, спасибо… Привычка — вторая натура! — Он с наслаждением пригубил ароматный напиток. — Что вы читаете? — вежливо покосился на затертую обложку.
— Рэй Брэдбери. Чудесный сказочник!
— Рассказ «Вельд», — поддакнул Артур.
— Он написал много чудесных историй.
— Вы размышляли на его счет? — вежливо спросил Рамзес. — Истории воплотятся?
— Да… Я надеюсь на это. Не все, конечно, — он указал на два пухлых тома, — нет времени, у меня на очереди немецкий сказочник… фу, черт — длинная фамилия…
— Эрнст Теодор Амадей Гофман.
— Именно так. Точно. Гофман. Ну как все прошло?
— Замечательно.
— Клоны приходили?
— Как обычно… — Рамзес бросил испытующий взгляд на Артура.
— Я все понял. Сейчас пойду. — Мужчина поднялся с места.
— Не спеши. — Мастер прихлебнул кофе. — Я освободил тебя от данного слова, Рыцарь, но схватки не избежать. Ангекок — могущественный колдун, и разозлил ты его не на шутку. Анджела принесет оружие, здесь чугунные кулаки и ТТ не помогут. — Сколько их там собралось?
— Не меньше сотни…
— Много… — Он задумчиво посмотрел на желтый свет лампы. — В прошлый раз их было около дюжины, в позапрошлый — пятеро… «Пришел один и привел с собой многих…»
— Они боятся света…
— Я знаю. В основном мелочь пузатая, призраки, упыри дешевые, зверюшки смешные, но есть парочка крепких колдунов. Опять-таки Свищи… Лучше их не злить, это надменные и спесивые господа. Тебе придется несладко, Рыцарь! Что еще было новенького? — обернулся он к слуге.
Рамзес замялся:
— Эсфирь… Она показала мне свое лицо, но просила никому не говорить. И госпожа Погодина подарила ей свое ожерелье.
— Секрет Полишинеля! — улыбнулся Мастер. — Красотка Нефертити — взбалмошная девица. Ума не приложу, как старина Джеймс с ней управляется? На каждый праздник она показывает свое чудесное лицо новому гостю! Не жалко было отдавать такие сокровища? Небось стоит уйму денег! — обратился он к Артуру.
— Я не покупал эти камни, даже не знаю, откуда они взялись. Фальшивая жизнь, напетая ментальными анализаторами, фальшивые драгоценности… Простые рубины гораздо красивее. А у девицы шикарная грудь!
— Пошляк ты, а не Любопытный Путешественник! — В комнату вошла Анджела. Она держала в руках старую кожаную сумку.
— А где Ольга?
— Не беспокойся, я о ней позабочусь. Подруга Рыцаря должна смиренно ожидать героя с поля битвы.
— Красиво сказано! — улыбнулся мужчина. В слабом свете горящей лампы он действительно был похож на рыцаря, какими их описывали в средневековых романах. Уверенный взгляд зеленых глаз, задубелая кожа, извилистый шрам на скуле…
— Рыцарь сильно изменился за время Каникул… — заметил Мастер.
— Ты справишься! — Рамзес ободряюще улыбнулся. — Главное, не позволяй клону завлечь тебя в его мир. Смертному оттуда нет исхода.
— Разберемся. — Мужчина поднялся. — Мне пора…
— Удачи! — Мастер улыбнулся одними губами, серые глаза холодно смотрели в пустоту.
— Я только хотел задать вопрос. Почему вы сразу мне все не рассказали? К чему были эти путешествия, туманные намеки?
— Ты жалеешь об этом?
— Нет! Ни в коем случае! Какой бы ни была моя участь, самые счастливые часы своей жизни я прожил в «Иллюзионе»! Оно того стоило!
— Ты сам ответил! Ну и потом, ты бы счел меня за сумасшедшего, кабы я с порога объявил финансисту Погодину, что компаньон погрузил его с женой в анабиоз несколько десятков лет назад, напичкав при этом смертельным вирусом!
— Так в старину транспортировали наркотики! — важно заявил дворецкий. — Нашпигуют труп кокаином и везут хоронить на родину!
— Ну ты лох, Рамзес! — брякнула Анджела. — Наши друзья совсем не похожи на трупы! И в ближайшую сотню лет едва ли ими станут. Да-да, благородный Рыцарь! Побочное действие той дряни, что вам привили, это замедление собственных биологических часов.
— Никогда не видел себя в роли долгожителя… А как же быть с Сычевыми? Ведь они говорили чистую правду, словно видели нас с Олей чуть ли не каждый день! И почему я с самого начала не разглядел шрама на скуле? — Артур провел пальцами по щеке.
— Ну, это совсем просто! — засмеялась девушка. — Ты, должно быть, в юности не читал детективов! Сычев — сотрудник тайной полиции, для него не составляло труда ввести вас с Ольгой в заблуждение. Его жена за небольшую мзду расскажет тебе, что ты — президент страны! Милич им неплохо платит за услуги такого рода. Они были отлично инструктированы на ваш счет. В задачу Сычева входило утвердить тебя в той мысли, что ты — финансист Погодин, а давно погибший честный доктор Лившиц — твой компаньон. Супруги неплохо отыграли свои роли! Хотя основную роль сыграли ментальные анализаторы, сочинившую новую биографию семьи Погодиных. Думаю, что вас разбудили пару месяцев тому назад. Сначала подвергли интенсивной физической реабилитации — за годы пребывания в растворе мышцы слабеют и кости становятся хрупкими. Вы — ценная бандероль, друзья мои, и не исключаю, что господин Милич не пожалел доброй дозы своей сыворотки, чтобы как можно быстрее привести свои игрушки в порядок.
— Но почему я этого не помню? — Артур задумчиво взъерошил волосы. — И не проще ли было спрятать лекарство в надежный сейф?
— Го Мич — все-таки ученый, причем великий ученый! Он решил поставить дьявольский эксперимент, и ему это удалось. Вы оба болели вирусом Розена, скверная штука… Но Милич создал еще более страшный препарат, его ласково именовали «Дитя Розена». Перед тем как ввести своих подопечных в анабиоз, он привил вам штамм этого вируса. Чем руководствовался этот маньяк, сказать не могу; возможно, интерес естествоиспытателя. По идее вы оба должны были уснуть и не проснуться, тем более что на столь длительный срок раствор для анабиоза никто в то время не испытывал. Кстати сказать, процедура ни разу с тех пор не повторялась, и формула органической плазмы, в которой вас держали, все эти годы засекречена.
— Я знаю эту формулу! — не удержался Рамзес. — На Айгуре существуют месторождения органической плазмы. На время зимы некоторые организмы погружаются в нее на долгие месяцы. Да и после ранений она очень полезна, регенерация тканей почти молниеносна. Плазму крайне трудно транспортировать, но Милич как-то решил эту проблему.
— Умница и выскочка! — подмигнула дворецкому Анджела. — Хотя хвастунов никто не любит… Итак! Можно считать это маленьким чудом, но господин Погодин и его очаровательная жена выжили. Более того, за время искусственного сна к обоим типам вирусов ваши организмы выработали антитела. Не исключено действие плазмы с Айгура… Поздравляю, Рыцарь! Вы будете жить долго и болеть редко. И для фармацевтов ваша кровь — кладезь драгоценная! Ну а по пробуждении вас обоих подвергли жесточайшей психоментальной обработке. Эти мозгоправы и малограмотного дедушку