Я сразу понял, что Судьба всегда готовила меня именно к этому и что я воспринял то свое видение, связанное с книгой, слишком буквально. Мне было суждено объединить Церковь Кайрика не с помощью «Кайринишада», а раздобыв совсем другую книгу и излечив Единственного от безумия! Я издал радостный вопль, и Кайрик, решив, что я разволновался оттого, что Тир теперь с нами, опустил меня на пол.
Я старался не смотреть в сторону дневника Ринды, опасаясь, что Единственный догадается о моем тайном плане, но потребность его читать взяла свое. Не успел я себя остановить, как подошел к неподвижной ведьме и вынул из ее рук дневник.
Я начал зачитывать вслух.
Кайрик закрыл страницу костлявой рукой:
- Это обязательно?
Я взглянул на него, оторвавшись от книги, чувствуя, что впервые в жизни сгораю от стыда:
- Ничего не могу с собой поделать.
В глазах Кайрика вспыхнули языки черного пламени, но он не стал меня бранить.
- Заклинание Мистры - будь оно проклято! - Он несколько секунд злобно взирал на книгу, потом потряс головой. - Ничего не остается, как позволить тебе дочитать до конца. Если я уничтожу дневник, ты станешь еще большим идиотом.
Вместо ответа я зачитал несколько строк с описанием, как генерал Вакк помог Ринде бежать из Зентильской Твердыни во время ее разрушения. Затем я вынул кривой кинжал из ножен, что висели на поясе у ведьмы, и нацелился ударить прямо ей в сердце, думая одним ударом почтить Единственного и заодно избавиться от своего проклятия.
Кайрик холодной рукой поймал мое запястье, вырвал из пальцев кинжал и швырнул его в угол:
- Не сейчас! У меня и так достаточно забот! Не хватало только, чтобы Огм и Мистра разнюхали, что я нахожусь внутри их драгоценной цитадели.
С этими словами Единственный сорвал все одежды с Арфистки и сунул их мне в руки, оставив ее голой, как в день, когда она родилась. Не стану говорить, что за мысли промелькнули в моей голове, ибо ни одному человеку не стоит думать так о своих врагах.
- Одевайся.
Я сразу подчинился и, пока переодевался, положил открытый дневник на стол и прочел вслух об опасном путешествии Ринды по Дейлу. К счастью, ведьма носила свободные одежды и была чуть выше меня, так что ее тряпки скрыли мою полноту. Единственный собственноручно обмотал шарфом карги мою голову, набросил мне на лицо ее вуаль и подвел мне глаза тушью, которую нашел у нее в кармане. Но серебряный пояс был слишком короток и никак не застегивался у меня на талии.
- Не важно, - сказал я, на секунду прервав чтение дневника. Ринда как раз описывала, как ей удалось убежать от банды мародерствующих морозных великанов. - Сойдет и так, чтобы удрать отсюда.
- Удрать? - эхом повторил Единственный. - Тебе не нужно удирать. Просто отыщи «Кайринишад» и вызови меня, как в первый раз,
Я взял в руки книгу и открыл обитую железом дверь в темницу:
- Разумеется, Всемогущий.
Я ничего не собирался предпринимать - для меня главное было выбраться наружу, а там удрать из Кэндлкипа уже не составило бы труда. С ведьминым шарфом на голове, в густой вуали, я мог бы просто выйти из главных ворот, и никто даже не подумал бы меня остановить. Выходя из темницы на узкую лестницу, я почувствовал, как во мне вновь вскипает правда, и, прежде чем успел сдержаться, мой глупый язык проговорил:
- Я сделаю все, чтобы помочь тебе, Всемогущий.- С этими словами я захлопнул дверь в темницу и опустил снаружи засов. - Но возвращение «Кайринишада» только усугубит твою болезнь. Я собираюсь тебя вылечить.
Единственный саданул по двери с такой устрашающей силой, что в железе проступила выпуклость и отбросила меня на пять ступеней вверх по лестнице, тем не менее, засов лишь погнулся и не сломался. А я подхватил дневник Ринды и помчался вверх по винтовой лестнице, и даже в эту минуту, когда мое испуганное сердце колотилось где-то в горле, моя одержимость заставляла читать дальше о том, как Ринда проснулась однажды утром и обнаружила рядом со своим лагерем несущего караул Гвидиона.
Наконец на вершине лестницы высветился яркий квадратик. Я преодолел очередную ступеньку и остановился, чтобы перевернуть страницу, а когда я снова поднял взгляд, то увидел, что мне дорогу преградил окровавленный призрак.
Хочешь вылечить меня, Малик? - На этот раз голоса Кайрика раздались в моей голове, ибо он не хотел привлекать чье-либо внимание своим присутствием. - Бог над всеми богами - если кому-то и требуется лечение, то только не мне.
Я замер на месте и так завопил, что содрал себе глотку.
К чему так пугаться? - Призрак подплыл ко мне поближе. - Ты же знаешь, я не могу причинить тебе вред… пока не закончится суд.
Я упал на колени и дотронулся лбом до холодной ступени.
- Умоляю, Всемогущий, - заскулил я. - Позволь мне объяснить…
- Руха! - Хотя голос был знакомый, он не принадлежал Единственному. Я поднял голову и увидел, что по лестнице спускается жрец Огма в белой рубахе и штанах. Единственный тут же исчез, но жрец остановился за две ступени до меня и почему-то вздрогнул.
Десять дней, Малик. - Тысяча голосов Единственного проскрипела у меня в голове. - Суд закончится через десять дней, и тогда ты снова мой.
В животе у меня похолодело, челюсти заныли, как бывает перед тем, как тебя начнет рвать, но тут я почувствовал, что жрец подхватил меня под руку.
- Неужели Улронт действительно пытает беднягу нищего? - спросил он.
Вместо ответа я тихо застонал, словно сдерживая тошноту, потом отвернулся и прижал руку к вуали.
- Не стоит смущаться. Пытки действуют на меня точно так же. - Жрец поднял меня с пола и повел вверх по лестнице. - Поднимемся на площадку, глотнем свежего воздуха, и тебе станет лучше.
12
Гвидион Быстроход протиснулся сквозь толпу, заполонившую вестибюль, прошел по пустому Залу Суда и опустился на колени перед Хрустальным Троном Келемвара. На шее рыцаря алела раскрытая рана, но это уродство было ничто по сравнению со стыдом в его глазах.
- Ринда мертва. - Он уставился в пол. - Я позволил головорезу, подосланному Кайриком, убить ее во сне.
- Ты сотни раз спасал ее до этого, - сказал Келемвар. - Посмотри мне в глаза, Гвидион. Тебе нечего стыдиться.
Гвидион поднял голову и встретился взглядом с Келемваром, но вид у него был по-прежнему пристыженный.
- Это был убогий маленький нищий! Нужно было сразу его убить, когда представился шанс.
- Откуда ты мог это знать? Если бы ты убивал всех, кто мог оказаться на службе у Кайрика, то тебе пришлось бы уничтожить сотни ради того, чтобы наказать нескольких виновных. Неужели ты думаешь, я поэтому и позволил тебе вернуться в Фаэрун?
Гвидион покачал головой:
- Разумеется нет.
- Хорошо. - Келемвар печально улыбнулся. - Хотя бы это решение я смогу принять, не терзаясь сомнениями. Ты выполнял свой долг честно и хорошо, Гвидион. Я и не мне судить твою душу. Тем не менее, прежде чем отпустить тебя к Торму Правдивому, я хочу попросить об одном одолжении.
- Все что угодно, - кивнул Гвидион.
- Где-то за пределами Города Мертвых бродит душа Ринды, затерявшись в толпах душ на равнине Фуги. Огм не может ее найти, пока у нее на шее висит амулет, но если его снять, Кайрик тотчас обнаружит «Кайринишад».
- Ты хочешь, чтобы я ее отыскал? - Гвидион поднялся с колен.
- И препроводил во дворец Огма, - сказал Келемвар, - Он не узнает о ее присутствии, но думаю, что душа Ринды обретет покой в Доме Знаний.
Гвидион улыбнулся, и теперь пристыженность уступила место его обычной гордости.
- Будет сделано.
Повелитель Смерти взмахнул рукой, и рядом с Гвидионом тут же появилась призрачная фигура Жергала.
- Мой сенешаль проводит тебя к дворцу Огма, а потом обратно на равнину Фуги. Торм придет за тобой по первому зову. Желаю тебе счастливого пребывания в его замке.
- Благодарю, Повелитель Смерти.- Гвидион поклонился и вместе с парящим рядом с ним Жергалом исчез.
Но после него на хрустальном полу осталась тень. Повелитель Смерти хотел было вернуть его, но потом передумал и, откинувшись на спинку Хрустального Трона, принялся хмуро барабанить пальцами по подлокотнику. Наконец у тени появились два белых глаза, после чего она отслоилась от пола и поднялась на две ноги.
- Рад найти тебя в благодушном настроении, господин Келемвар. - Тень приняла вид мрачного эльфа. - Надеюсь, ты отнесешься к моей просьбе с той же добротой, с какой судил бы Гвидиона.
- Сомневаюсь. Не люблю воров. - Келемвар враждебно посмотрел на непрошеного визитера: Маск мог легко справиться с любым замком и украсть любое сокровище за семью печатями, а потому он был нежеланным гостем в любом божественном дворце. - Жергал!
На запястьях Маска сомкнулись по две белые перчатки и вытянули его руки в стороны. С каждой стороны Повелителя Теней выросло по плащу, наполненному мраком, и Жергал заговорил одновременно двумя голосами.
«Как всегда, готов к вашим услугам».
Маск принял вид беспомощной женщины и, не обращая внимания на сенешалей, обратился к Келемвару:
- Ты говоришь, что не любишь воров? Но ты сам кое-что у меня украл! - Тоненький голосок Повелителя Теней не принадлежал ни мужчине, ни женщине. - Хотя, возможно, это была всего лишь ошибка.
- Ошибка! - Келемвар подался вперед, но вовремя себя сдержал, чтобы не вскочить с трона. Обвинить бога в ошибке было еще худшим преступлением, чем сказать, что он вор. Келемвар сразу понял, что Маск своими речами хочет спровоцировать его на необдуманный шаг. - Объясни свои слова и ступай прочь! Так и быть, я не спущу на тебя Кезефа в моем городе.
Темную фигуру Маска охватила дрожь, но он быстро взял себя в руки и продолжил:
- Это ведь ты судил некоего Авнера из Хартсвейла, не правда ли?
Хотя после Авнера перед Келемваром прошли тысячи душ, божественная память безгранична и совершенна. Повелитель Смерти сразу понял, что речь идет об одном беспризорнике, выросшем на улицах Хартвика, который обкрадывал честных купцов и тех, кому хватало глупости приблизиться к нему. Один мастеровой, по имени Тавис, пожалел мальчишку и научил зарабатывать себе на хлеб честным трудом, и тогда Авнер бросил воровство, превратившись в самого честного парня во всем королевстве Хартсвейл.