Венна присела рядом:
— Это команда по бадминтону, — ответила она, — они вчера приехали из Пренса и завтра участвуют в турнире.
— Да-да, Элеш, верьте ей, — перебил Дин, надвинувшись над столом. — Любые спортсмены из Пренса, которые появляются на Соборной площади, это вербовщики. Ну, кроме разных костоломов и поехавших: борцов там, гонщиков. Официально они никто, прохожие с улицы. Полуофициально, служат в ментальном отделе "Рима", занимаются рекламой и пропагандой. Не удивлюсь, если увезут с собой человек пять. Но и это лишь прикрытие… — Дин перешел на шепот, — на самом деле черт их знает кто они такие.
— Господин Дон, что вы жути нагоняете на молодого человека? — влез товарищ Юмин. — Всё проще. Они все мириты и сегодня будут на молитве с Императором. Я не отрицаю, что они кого-то увезут, просто напоминаю об их главной миссии. А турнир, конечно, повод. Что мы, дети?
Дин сел обратно, откинулся и со всё понимающей улыбкой приподнял руки, соглашаясь с Юминым: "Молитва так молитва", — говорил его ироничный жест.
— К нашему музею примыкает миритский храм, — сказала Венна Элешу, — сегодня будет молебен в честь мэра Пренса. Ждем Императора. Если интересно, то приходите помолиться: мириты допускают совместные обряды с христианами.
— Приду посмотреть, но на молитву не встану. Православным нельзя, — сказал Элеш.
Солертия с самого основания была городом всех народов и религий, здесь было место всем. Император, как истинный сын города, показывал терпимость и доступность горожанам и часто посещал молебны самых разных конфессий. Единственным условием ставил, чтобы его допускали вперед, перед самый алтарь, если он есть, или в центр, или в первый ряд: короче говоря, прихожане должны видеть кто среди них и кто есть власть. Была одна трудность: Император был традиционным хеймитом, то есть не мог явиться в других храмах во плоти. По счастью, выход был найден: вместо себя он посылал ценный ритуальный предмет, каждый раз разный, а оператор второида, который приносил предмет и служил при церемонии, обязательно был верующим соответствующей конфессии. Вот и сегодня, говоря "ждем Императора", Венна имела в виду, что он будет присутствовать духовно, лишь обозначая себя через некий физический символ.
Тут к столу подошли две девушки в теплых белых куртках нараспашку и в больших меховых шапках, будто собирались за город или вернулись оттуда. Одна девушка весело обняла Венну сзади и поцеловала в макушку, потом поздоровалась с остальными. Элеш знал ее через коллегу по предыдущей работе, но она его кажется не узнала.
— Я только поздороваться. Мы убегаем, — сказала веселая девушка.
Венна очень обрадовалась ей:
— Женя, привет! Ты куда такая? — спросила она и пощупала толстый рукав.
— На гору, Венночка, маленькая. Тебе туда нельзя. Будет протест, таких еще не было. Будешь смотреть?
— Кажется, поздно, — сказала Венна.
— Мы на гору не полезем, мы с Викой под горой встанем, а то опоздали, правда. Всё, нам пора, вездеход ждет. До свидания! Смотрите нас!
— Не сможем, мы скоро на молебен, — сказал Дин.
— Женя, вы нарочно к молебну протестуете? — спросила Венна, и в ее голосе послышалась тревога.
— Естественно, иначе какой смысл? — притворно удивилась Женя.
— Ты такая смелая! Я восхищаюсь.
— Тогда смотри нас.
— Нет-нет, сегодня не могу. Погляжу ночью в записи.
— Трусиха красноярская. Ладно, мы убегаем. До свидания!
С этими словами Женя еще раз поцеловала Венну в темечко, лихим движением сдвинула шапку на затылок, взяла Вику под руку, и они быстро ушли, провожаемые удивленными и восхищенными взглядами.
Обед закончился, Элеш допивал кофе, Дин поглаживал пузо и явно хотел подремать, Юмин достал пузырек с таблетками, проглотил одну и встал из-за стола. Венна встала вместе с ним.
— Я вам нужна? — спросила она.
— Нет, я еще поработаю. Сегодня занимайтесь нашим новым другом, — сказал он. — Господин Маслов…
Юмин кивнул Элешу и удалился. Венна отошла к стойке, принесла оттуда маленькую плоскую подушку с ремешком и приладила под голову господину дэ Дон, который уже падал в объятия сна. Тот сделал жест перед глазами, который Венна безошибочно поняла — она принесла маску, надела ему, и Дин окончательно приладился спать в кресле, не заботясь как выглядит со стороны.
— Пойдемте, — вполголоса сказала Венна Элешу.
Элеш понял, что на сегодня рабочий день окончен, Дину он точно не нужен. Они вышли на свежий воздух, и Венна повела его в соседний корпус.
— Раз вы будете на молебне, то вам нет смысла ехать домой: только туда — и сразу обратно, — говорила она. — Я найду свободный кабинет, отдыхайте, хотите — поспите. Я к вам зайду минут за десять до церемонии, а пока сменюсь другим оператором, погуляю с собакой, разомну косточки.
— Вы работаете из сенсорки? — поинтересовался Элеш.
— Да, но всё равно надо гулять, этого не объяснишь. Вы пробовали?
— Да, еще в гимназии. Нас водили на полигон. Я физически освоился, а говорил плохо, путался в значках.
— Дело привычки, тут всё настраивается, к тому же андроид подсказывает.
— То-то я думаю, почему вы такая заботливая? — сделал Элеш тонкий комплимент, прикинувшись непонимающим.
— Нет, что вы, это я от себя, — улыбнулась Венна. — Давно работаю, всех знаю, и на подсказки почти не смотрю, справляюсь сама. Мне только в радость.
Они зашли в здание, поднялись наверх, Венна нашла пустой кабинет и пригласила Элеша.
— Буду в Красноярске — зайду к вам гости, — пошутил он.
— Не шутите с этим, господин Маслов, — не поддержала она его тон. — На Севере проще, но на Юге даже за слова об этом можно нажить неприятностей. Говорю это официально от имени и как представитель Союза Операторов. Берегите рейтинг. Я вернусь через полтора часа.
Венна оставила его, а Элеш с досадой поморщился от своей шутки и подумал, что, и вправду, северная жизнь расслабляет. Он скинул костюм и туфли, потом, слабо надеясь, заглянул в бар, но нашел там вино. Налил бокал, раздвинул кресло, придвинул пуфик и развалился перед экраном. Перво-наперво Элеш проверил счет — и остался доволен. Доволен не только подаренной суммой, но и тем, что хорошо предсказал ее заранее, когда размышлял о жаловании у лучиков. Ему стало тепло на душе и он сделал хороший глоток, добавляя тепла физического. Потом заглянул к жене, ее браслет сигнализировал, что Ёля крепко спит, поэтому он написал отложенное сообщение: "Зайка, меня приняли в "Лучик тепла", получил первое жалование, загляни. Буду поздно, иду на молебен с Императором. Если будут подарки, возьму тебе. Люблю, соня моя!" Остальное время Элеш посвятил играм и пролистыванию новостей.
Через полтора часа за ним зашла Венна, многозначительно посмотрела на бокал, потом Элешу в глаза, но ничего не сказала. Элеш оделся, оценил себя в зеркале, убедился, что выглядит на девяносто процентов, и пристально осмотрел ногти. Венна стояла, скрестив пальцы на животе, и не торопила, зная, что церемонии всегда откладываются, в зал им всё равно не пройти, а на галерее место найдется в любом случае. Через десять минут они были на площади у храма Иордани, где собралось много народу и навряд ли хоть половина были миритами. Парадные ворота были настежь, пускали без ограничений, но внутри полицейские настоятельно посоветовали подняться наверх. Они поднялись на третий ярус, Элеш нашел глазами Дина и хотел подойти, но Венна отговорила.
— Встанем здесь, — сказала она, — господин дэ Дон встретил кого-то важного.
Действительно, рядом с Дином, положив руки на перила, стоял старик с бесформенной копной ярко-рыжих волос на голове, выглядящий настоящим клоуном, давно отошедшим от своего уважаемого ремесла и посвятившим остаток дней спасению души.
Реликвией храма считается вода из Иордана, к сегодняшнему дню существующего в виде слабого ручейка, который, как ни оберегают местные власти, но высохнет лет через сто, о чём сильно переживают верующие по всему миру и строят на этот счет самый пропащие теории. Полагают, что в этой реке когда-то совершал таинство Иисус Христос, родоначальник христианства, тогда еще единого. Мириты более чем за сотню лет активной деятельности скупили по всему свету массу святых предметов и приспособили к своим обрядам, в том числе купили иорданской воды для пяти ритуальных водопадов и понемногу докупали еще. К реликвиям они допускали всех, даже разрешали проводить с ними не миритские обряды, и этот мудрый подход сильно способствовал распространению мирии по Земному шару, которая грозила в будущем встать в один ряд с христианством и хеймой.
В храме стоял мягкий приятный шум от сотен голосов, будто идущих отовсюду: казалось, спокойно произнеси слово в одном конце — и тебя услышат на другом. Элеш смотрел вниз на миритов, которые стояли кучками, прохаживались и разговаривали. Многие в руках держали небольшие разукрашенные подушки и мягкие валики на случай помолиться на коленях, особенно если соизволит Император. Было много стариков, почти не было детей, совсем не было второидов, и хоть нет строгого правила, но женщины больше теснились к правой, а мужчины к левой стороне от водопада. Сам водопад еще не запускали, ждали главного гостя.
Через несколько минут заиграла музыка, народ зашевелился и расступился по сторонам, образуя живой коридор. Дальше началось странное, на взгляд Элеша, и он до конца молебна так и не понял, как к этому относиться, всё ли идет нормально? Он раньше не посещал церемоний с Императором, только слышал из чужих уст, и всегда говорили разное, поэтому Элеш не до конца понимал как они проходят. Вероятно, у остальных присутствующих было то же чувство.
В людском коридоре под музыку прошел высокий, красиво одетый второид с торжественным выражением на лице и красной, вышитой узорами, продолговатой подушкой в руках. Он подошел к ступеням, ведущим к водопаду, присев, положил подушку на пол перед нижней ступенькой, выпрямился, отошел в сторону и оглядел присутствующих. Сделав паузу, он снова подошел к подушке и переложил ее выше, на первую ступеньку, что сопровождалось невнятным шорохом голосов и вздохов: прихожане, видимо, не знали как трактовать этот жест. Второид пошел к выходу и удалился из храма. Через минуту музыка заиграла громче и торжественней, народ еще больше расступился и всё внимание устремил на ворота, ожидая каким ритуальным предметом Император обозначит свое духовное присутствие. Но никакого предмета не внесли. В вор