Дорога постепенно ближе к морю забирает, растительности прибавилось, в кустах кто-то кого-то жрёт, но в сторонке. Рядом с дорогой только кости валяются, тоже жрали, значит, но не сегодня. Как гласит памятка, нападения диких зверей на движущиеся автомобили случаются редко, не то что на пешеходов, а на Территории Ордена наиболее опасные животные целенаправленно отстреливаются, но всё же – бывает. Да и двуногие бывают явно – не от зверья же танк сюда приволокли, даже слону БТРа мало не будет. А вот двуногим, да с "граником", да грамотно укрывающимся в складках местности… Мало ли у кого какие представления о новой жизни, да…
И точно – только подумал, загремело спереди. Два глухих бабаха и очередями, причём не раз-два-три, а щедро так, на пол-рожка. Ну, двое в драку, третий… в тёплое место, да. Тем более дорожка тут за холмик в низинку заворачивает и растительность там густовата. Не, нечего мне там делать. А холмик вроде ничего, ровненький, трава на нём, конечно, всё скрывает, но ничего крупного не должна. Вряд ли тут бесхозный металлолом по кустам валяется, если даже вагоны из-под поселенцев в переплавку идут. Сбросил скорость, повернул и в горку полез. Нормально, лезет машинка, подбуксовывает на раздавленных стеблях, но лезет. Секунд через двадцать на вершинку выскочил, тут травы почти нет, ветер задувает хорошо, земля сухая. Красота кругом, но не до того сейчас – нашариваю глазами, кто ж там за поворотом пальбу затеял. Не понятно ни шиша – стоит две машины, грузовичок небольшой, явно не на ходу, вон как нос опущен, а рядом уаз-буханка и кто-то суетится. Да, зря я от бинокля отказался, придётся, видимо, здесь покупать…
Но стрельбы нет, только суета. Видимо, закончилось уже всё. А, ну да, есть же радио. Это только лохи педальные, вроде меня, его включить забывают. Щёлкаю тумблером, сканирование… ага, есть. На английском, конечно, но медленно, с расстановкой, так что понятно всё. Запрашивают, вот зе щит. А в ответ: "факинг энималз". Ну, раз "факинг" с отчётливым таким "г" – это наши, которые язык письменный учили, а потом уж разговаривать на нём пытаются. Не читаются эти буквы, однако и я, случись произносить – так и брякну во весь нижегородский акцент. Благо с одной речки… А стрельба, значит, по фауне велась…
Тут в динамике снова голос, ещё один, говорит быстро и неразборчиво. Ну, для своих-то разборчиво, а я кое-как понимаю вопросительную фразу и что-то про вершину холма. Опа, это меня запрашивают. Надо ответить, а то кто их знает, шарахнут с бронепоезда, вон, виднеется впереди, для прицельной стрельбы далеко, а если по площади шарахнет – такой дуры и половины дозы хватит… Подбирая слова, объясняюсь – новоприбывший, услышал стрельбу и покинул дорогу. Сообразив, что с языком у меня фиговато, патрульный повторяет запрос в расстановочку – как я туда попал. Заехал, говорю, по склону. Виды тут хорошие, посмотреть, что за шум за поворотом. Он как-то сбивается с темпа, переспрашивает – просто взял и заехал? Ну да, говорю, какие проблемы, склон ровный, грязи нет… Помощь нужна? Нет, говорю, но проблем, акуна матата, если впереди не стреляют и зверей уже нет, то я дальше поеду, в Порто-Франко хочу. Ну, окей, поезжай аккуратнее, звери впереди ещё будут, останавливаться не стоит.
Я и поезжаю – разворачиваться, правда, в три приёма пришлось, тесновато тут, и на спуске если тормознуть хорошо, машинка боком ползти начинает, ну так не надо сильно тормозить, рулить надо. Рулю, выхожу снова на грунтовку с еле заметными следами земляных работ – равняли тут грейдером когда-то, колеи присыпали, наверное. На равнине не трогали, а у ложбинки, видимо, хуже сохло. Но сейчас даже в самой низине никаких следов воды, такая же пыль на кустах. Переваливаю склон и скоро добираюсь до грузовичка и уазки. Пока ехал – и бронепоезд нарисовался, ему-то что, рельсы прямые. А, не поезд, один вагон, и тот маленький, двухосный. Но забронирован по-взрослому, и вооружён тоже не детски – не пулемёт даже, а пушка, миллиметров двадцать. Был бы советский – 23, а какой у буржуев в этом калибре стандарт, я как-то и не в курсе. Миллиметром больше, миллиметром меньше – один хрен, если ты не на танке. Однако находятся отчаянные головушки – на пустынном окрасе брони характерные серые пятна. Свежие что ли, или климат так народ разбаловал, что и не подкрашивают? Бронепаровозик коротко вякает гудком и катится дальше, а я притормаживаю возле двоих мужиков, пытающихся выволочь из ложбинки возле насыпи побитый и обгоревший грузовик. Получается у них не очень, надо бы помочь, заодно и разведать, как в Порто-Франко с работой. Одно дело, когда как фраер напомаженный в двери тычешься и совсем другое, если вместе лямку тянул, хоть и одноразово.
Дорога недолгая – тут и есть-то сто километров. Едем, смеёмся, фигню всякую рассказываем. С машиной "познакомил" – имя собственное у пепелаца есть, Аявриком зовут. Как возник вопрос, чтоб такое купить, чтоб и кочевать удобно, и цена не от двух самолётов, и жрал не в два горла, я сперва на "Явр" нацелился. Он вообще-то RVR, но японские дизайнеры известные извращенцы, написали как ЯVR, им всё равно, а по-русски это уже другая буква. Ну и яврик-яврик… Аяврик, как в том кино про чукчу и его собаку. А когда выяснилось, что в Явр никак наша фантазия не упихивается – выбрали зверушку подлиннее, Space wagon. Близкого родственника, можно сказать, ну и имя по-родственному общее.
Она случаи разные рассказывает из вольных путешествий. Как вышла из дома, в кармане сто рублей, через неделю вернулась – в кармане сто рублей, а сама загорелая вся, ну, так получилось, в Крым скаталась нечаянно… В общем, "Кто сказал, что я без башни, у меня их целых две – Останкино и Чобан-кале".
К двум ночи въезжаем в город, закидываю попутчицу в какой-то переулок недалеко от Штыков, тут, говорит, верная вписка, и вообще чудесные люди живут. Я бы тоже вписался, но в такой ситуации навязываться – явно напрашиваться на доступ "к комиссарскому телу", а напрашиваться-то и не хочется совсем. "Спорчу песню", это и к бабке не ходи. Самое смешное, что и тела не очень хочется, мне б душу тёплую, посидеть-погреться. Но чтоб это всё объяснить… а, проехали. Жду на всякий случай, когда наверху в подъезде хлопает дверь и отчаливаю. Город я знаю так себе, долго петляю через одинаковые переулки, неожиданно оказываюсь около вокзала, где и встаю ночевать. На сей раз никаких проблем с засыпанием не испытываю. Снится мне дорога – не грунтовка, не автобан, просто дорога. Даже не знаю, с каким покрытием – любая дорога. И я по ней еду, как Макаревич в лифте. Хотя эту песню мы не пели и не слушали. Только "Я сюда ещё вернусь".
Утром проснулся, из тёплого спальника в холодный салон выполз, оделся в полуприседе, неохотно, но вынужденно сбегал до вокзального сортира – и выдвинулся к офису знакомого. Торговал он не столько ружьями, сколько разным обвесом, ну, обычное дело, на фенечках и рюшечках самое бабло и рубится, но была у него мечта – нет, Мечта даже – сделать такую МЦшку, чтоб Бенелли и оба Голанда рыдали на троих, обнявшись над поллитрой коньяку. Утверждал, что технически задача решаемая, и вообще что там их хэндмейд 18 века перед могуществом советского ВПК, но вот человеческий фактор всё портит. И в числе прочих мер по преодолению отсталости и кондовости лелеял он идею некоей пиар-кампании невиданного новаторского типа…
Нет, психом он не был и под свой любимый "пунктик" подводил солидную материально-техническую базу, сам далеко не бедствовал и другим работу давал. Вот и мне предлагал место в пиар-обозе, как саппорту и мастеру на все руки, который и связь наладит, и машину починит, технически грамотные фотографии сделает и в главном предмете за консультанта сработать может. Деньги весьма приличные сулил, ну и впридачу "жизнь волчачью и славу казачью". Слава мне была пофиг, а вот жизни волчачьей как-то не хотелось, другая у меня тогда жизнь была. Зато сейчас по предмету кочевий я был, как говорится, "за любой кипеш, кроме голодовки".
Убедившись, что блестящий чёрный крузак – парадная машина знакомого – уже стоит у офиса, я достал мобильник и позвонил. Не самое дешёвое удовольствие, особенно в другой области, но по делу можно себе позволить.
– Добрый день – обратился я по-русски к оказавшемуся ближе ко мне мужику, сухощавому, с коротко стриженными рыжими волосами. Как раз солнце на затылок под бейсболкой падало, аж сияло – я не ошибся?
– Ну, типа да, угадал – понял он вопрос – по-русски шпрехаем.
– Чего надо-то? – раздражённо отозвался второй, грузный, но не сказать чтоб жирный, вылезая из распахнутых задней дверей "буханки" с блоком в руках.
– Да я вроде как помочь. На дороге все братья, а уж земляки и подавно…
– Новичок что ли? – чуть менее сердито спросил грузный, скептически оглядывая морду Аяврика.
– А что, не заметно?
– Заметно, заметно… Помочь так всегда спасибо, но тут трактор нужен, а не пузотёрка твоя…
– А чем вы их дальше тащить собирались? Не буханкой же?
– Тут через пару часов конвой пройдёт, они зацепят и дотянут, недорого. Но машины должны уже готовые у дороги стоять, колонну останавливать никто не станет.
Я согнал машину с дороги, неудобно перекрикиваться через левое окно, заглушил и вылез, попутно осматриваясь. Грузовичков оказалось два, ещё один, тоже наполовину закопченный, стоял дальше по дороге метров через сто. Но у него хотя бы колёса были целы, а этому, ближнему, повезло ещё меньше. Такое количество дыр я только на полигонной практике видел, буквально решето, аж просвечивает. От остова тянуло гарью и вонью гниющего мяса – и надо думать, не протухшими котлетами. Сухощавый скользнул по мне взглядом, видимо, оценивая реакцию. Нет, в обморок падать я не буду, это уж обойдётесь, да и не так сильно воняет.
– В первый раз такое видишь?
– Такое – да. Кто это его так?
– Патруль Ордена. Бандидос собирались поселенцев пощипать, да сами и нарвались.