Гжельская глубоко затянулась и… промолчала.
– Розалия Станиславовна, вы обещали почитать нам свои стихи, – напомнила Люсьена.
– Точно, точно, – поддакнула Диана. – Ждем.
Ката поперхнулась. Стихи? Они что, сошли с ума? О каких стихах идет речь? В доме траур, убит Олег, все должны скорбеть по безвременно ушедшему родственнику, а они просят ее свекровь прочесть стихи.
Вообще, поведение этой семейки ставило Катку в тупик. Казалось, смерть Олега их не трогает. Александра с утра уехала на работу. Аглая так же продолжает похохатывать, да и Диана не очень-то скорбит по двоюродному брату.
Хотя, конечно, возможно, это всего лишь защитная реакция. Вчера вечером, проходя по коридору мимо спальни Аглаи, Ката отчетливо слышала всхлипывания.
Но стихи, а тем более стихи Розалии… это явный перебор.
У кого вообще язык повернулся назвать ту ужасную абракадабру стихами? Да, на Розалию временами находит, и она делает записи в маленьком блокнотике. Но ничего общего со стихами ее опусы не имеют!
Катарина откашлялась:
– Розалия Станиславовна, по-моему, сейчас не время для стихов.
– Детка, моя высокоинтеллектуальная поэзия действует как бальзам на душу. А Глашеньке сейчас жизненно необходимо набраться сил.
– Розалия права, – Гжельская затушила окурок.
– Ну, мои дорогие, – свекровь процокала к камину. – Я прочту вам из моего раннего. Сочинила пару месяцев назад. Цикл моих стихов называется «Лирический крик души».
Катарина хотела выйти из гостиной, чтобы не быть свидетельницей позора, но свекровь проорала:
– Ката, сядь! Никто не смеет уходить с моего творческого вечера!
– Это не ваш творческий вечер!
– Дважды я не повторяю.
Копейкина стиснула зубы, но осталась.
– Я начинаю.
Розалия положила руку на бедро и выдала:
За окном метут метели,
Муж давно дрыхнет в постели.
На часах двенадцать ночи,
На стриптиз хочу – нет мочи!
Ниночка раскрыла рот так широко, что туда запросто мог поместиться пульт от телевизора. Реакция Дианы была похожей. Борис Игоревич остался равнодушным, он по-прежнему выглядел как не от мира сего.
Зато Аглая с Люсьеной пришли в полный восторг:
– Розалия, это что-то!
– Требуем еще, – смеялась Люсьена.
– Всегда пожалуйста.
– Может, не надо?
– Ката, не порть мой бенефис?
«О!.. Уже бенефис? Круто!»
– Второе стихотворение более оптимистичное, – пояснила Розалия и начала:
За окном идут снега,
Муж точит свои рога.
На стриптиз я не попала,
У соседа зависала.
– Грандиозно!
– Бурные овации!
– А теперь я побалую вас своей классикой. Четверостишие называется «Большой…» Э-э… Люсьеночка, киска, сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
– Тогда классика откладывается.
– Ой, почему?
– Видишь ли, рыбка, данное четверостишие можно читать лишь в компаниях, где все присутствующие старше двадцати одного года.
– Это несправедливо.
– Я понимаю, – кивнула Розалия. – Но здесь твоя мать и бабушка с дедом. Вот если бы их не было…
Катарина вспыхнула.
– Все, все, Ката, не заводись. Закрыли тему, – согласилась Розалия. – Для снятия напряжения – короткий шедевральный стих с налетом гениальности:
У стриптизеров выходной,
Как же скучно мне одной.
Нина не выдержала:
– Розалия Станиславовна, а у вас есть стихотворение без стриптиза?
Свекровь оживилась:
– Без стриптиза? Ниночка, ты как в воду глядела. Конечно, у меня есть стих без стриптиза. А как же, я же творческая натура. У меня всего полно.
– Хотелось бы послушать, – сказала Натка.
– Так слушайте!
За окном цвела сирень,
У меня была мигрень.
Нету худшего сюрприза,
Чем остаться без стриптиза.
– Ну? Понравилось? Вот вам без стриптиза.
Нина покинула гостиную.
– Что это с ней?
– Не обращайте внимания на Нинку. – Люсьена ерзала на диване. – Главное, нам с бабулей понравилось. Правда, ба?
– Высший класс! – Аглая Константиновна обеспокоенно посмотрела на супруга и снова закурила.
Слава богу, творческий вечер, он же бенефис, закончился, и Ката смогла подняться в спальню.
Вечером, проштудировав записи, полученные от Раисы, Катарина вооружилась сотовым. В начале мая в одном из электронных писем Макс сообщил Макаровой номер своего мобильника. Позвонить Рая не успела по известным причинам – Олегу стало известно о злоключениях девушки.
Вчера она также не воспользовалась телефоном, предпочтя ему виртуальное общение. Значит, можно смело звонить Погорельцеву и не изменять голос.
Сердце ушло в пятки, по спине пробежал холодок. Катке было несколько жутковато и дискомфортно.
Но назад пути нет, она решила идти до конца.
За последний час Ката несколько раз задавалась вопросом, чего, собственно, она добьется, назначив Максу свидание? Ведь не спросишь же у него напрямую: «Не ты ли, голубчик, убил Олега Купатова?» Опять же, нельзя показать Погорельцеву и брелок. А отпечатки… Это, конечно, вариант, вот только кто в дальнейшем станет проводить дактилоскопическую экспертизу? Ну позаимствует Катка у Макса зажигалку, а потом? Куда с ней идти? А главное, кого просить оказать столь необходимую ей услугу?
Конечно, можно обратиться за помощью к старому приятелю Витьке Столярову, но честное слово – эта просьба Катке потом сто два раза боком выйдет.
С Витькой и его женушкой Региной Копейкина дружила давно. Виктор не единожды выступал в роли палочки-выручалочки, вытаскивая Катарину из, казалось бы, тупиковых ситуаций. Бывший сотрудник органов, ходивший когда-то в погонах капитана, он в два счета может организовать экспертизу.
Организовать-то организует, а потом бедную Катку сживет со свету. Начнутся ненужные расспросы, подколки, упреки, и в конечном итоге она в миллионный раз услышит в свой адрес кучу обидных обвинений, из которых следует, что Катка самая доморощенная сыщица из всех живущих дилетанток.
– А кроме Витьки мне обратиться не к кому. Придется рискнуть. Или пан, или пропал, – размышляла вслух Катка.
Хотя о Столярове вспоминать рановато, для начала не мешало бы заполучить пальчики Погорельцева.
Потыкав в клавиши, Катарина мысленно перекрестилась.
Сухое «да» раздалось после седьмого гудка.
– Сергей? – капризно протянула Катка-Света.
– Я. А кто говорит?
– Света Чайкина.
Интонация Погорельцева тут же изменилась.
– Светлана? Вот так неожиданность, – приветливо сказал он.
– А я тут сидела-сидела и решила позвонить. Чего это мы с тобой, как пещерные люди, все по электронке общаемся.
Разумеется, пещерные люди не писали друг другу писем, тем более электронных, но для глуповатой Светы Чайкиной эта фразочка была очень даже подходящей.
– Не поверишь, я сегодня думал о тебе, – протянул Макс. – О нас.
– Как здорово, я тоже думала о нас. Я хочу… тебя увидеть.
Катке показалось, что Погорельцев облегченно выдохнул:
– Отличная идея. Я всегда готов. Назначай день, и я за тобой заеду.
– Ты забыл, я девушка обеспеченная – сама за рулем. Что, если встретимся завтра вечером в ресторане?
– Завтра, – замялся Макс, – не получится, а вот в среду с большим удовольствием.
– Среда мне тоже подходит. В каком ресторане встретимся?
– А зачем нам ресторан? Давай потусуемся у меня дома.
– О-о!.. Я смотрю, ты настроен решительно.
– Более чем.
– Ну, не знаю, – Катарина вытянула губы трубочкой. – Мне надо подумать.
Плаксиво-детский голосок, которым она разговаривала с Погорельцевым, раздражал саму Катку до зубовного скрежета. Но ради дела она стоически продолжала изображать богачку с головой, полной опилок.
– Сергей, я уже подумала. Хорошо, приеду.
Погорельцев назвал адрес.
Отсоединившись, Ката нахмурила лоб. Интересный поворот событий. С чего это он вдруг пригласил ее домой? Почему отказался от ресторана? Для чего Максу лишний раз светиться, давая потенциальной жертве домашний адрес? Или квартира снова чужая? Съемная?
Да нет, вроде не похоже. Не мог же Погорельцев знать, что Катка позвонит именно сегодня и назначит встречу. Подождем до среды.
Во вторник Копейкиной позвонил Николай Наумович и сообщил, что она с семейством может смело возвращаться в родные пенаты.
Катка спустилась вниз, намереваясь обрадовать свекровь приятным известием. Но у Розалии Станиславовны уже изменились планы.
Сидя напротив Аглаи Константиновны, свекровь цокала языком:
– Глашка, я ничего не знала.
– Зато теперь ты в курсе. Я когда молоденькой девушкой была, каждый год в эту ночь с подругами в лес ходила. К сожалению, безрезультатно.
У Розалии загорелись глаза:
– Глашунь, а касательно богатств это правда или выдумка?
– Чистейшая правда! Помню, одна девица, жившая в нашей деревеньке, нашла цветок и…
– И что?
– Сокровищ в буквальном смысле она не нашла, но очень удачно вышла замуж. Муж работал в горкоме, упакован был по полной программе. А встретились они совершенно случайно. Цветок помог.
Заметив Катку, свекровь затараторила:
– Детка, я сейчас такое узнала… Глашенька, ты чудо!
– У меня хорошие новости, мы сегодня же можем возвращаться домой, – обрадовала Розалию Катка.
Аглая Константиновна убрала в карман пачку сигарет.
– Почему бы вам не задержаться подольше? – спросила она.
– Необходимость вас стеснять отпала. Дядя Коля сказал…
– Коля старый маразматик! – отрезала свекровь. – У него контужен нос! Он не чувствует запаха. А я уверена, что в коттедже до сих пор стоит невыносимая вонь. Мы никуда не поедем!
– Вы же сами мечтали поскорее оказаться дома.
– Тогда я еще не знала о магической ночи.
Катка плюхнулась на диван: