— Синклер опять все испортил, — пробормотала она.
Не поворачиваясь, Энни пожала плечами. Интересно, почему Вики так старалась свести ее с Синклером. Сейчас она чувствовала себя маленькой мышкой, с которой жестоко и долго играла кошка.
— Это просто какой-то рок. Синклер выглядит хуже, чем привидение.
— Он уже уехал? — Энни посмотрела в окно. Впрочем, отсюда она бы все равно ничего не увидела.
— Только что. Словно за ним гналась стая гончих.
Энни, наконец, повернулась к Вики:
— Почему он стремится возобновить отношения, если его жена этого не хочет?
Этот вопрос она не смогла удержать. Она не знала, насколько плохо все было между ними.
— Синклер — безнадежный романтик. Возможно, он надеется, что рождение ребенка все исправит. Но Диана — нет. Романтики в ней ровно столько, сколько у этой редиски. — Вики взяла с тарелки одну бело-розовую головку и с хрустом надкусила ее.
Сердце Энни разрывалось. Потеря была огромной. Она и Синклер могли быть счастливы, а теперь он хотел вернуться к женщине, которая причинила ему много боли.
— Почему он вообще в нее влюбился?
Вики пожала плечами:
— Диана красива и умеет манипулировать людьми. К тому же у нее отличная выдержка. Думаю, она просто говорила то, что ему хотелось слышать. По крайней мере, пока они не поженились.
— А почему она молчала о беременности?
— Видимо, сначала ей не нужна была его помощь. Вероятно, у нее на примете был кто-то другой — лучше, богаче. Хотя, если честно, я просто не могу себе этого представить. Синклер — настоящая находка.
— И почему ты тогда сама на него не польстилась? — Энни и не думала, что у нее хватит смелости задать такой вопрос. Но ей уже было нечего терять.
Вики рассмеялась.
— Он для меня слишком хорош. — Ее фиалковые глаза насмешливо блеснули. — Таких как Синклер — один на миллион. И не только потому, что он красив и богат. Он действительно очень хороший человек.
— Но ему так не везет…
Вики какое-то время смотрела на Энни, потом громко рассмеялась:
— О, Энни! Ты неплохо соображаешь. Не хуже чем я. Почему мужчины такие глупые? Это останется вечной загадкой для женщин.
Энни поморщилась. Она вовсе не считала Синклера глупым. С другой стороны, он совершенно не разбирался в женщинах. Ну, разве что с ней ему повезло. А может, она просто такая же? Вечно попадает в объятия тех, кто ей не подходит?
Внутри все саднило и болело, она не могла полностью осознать ситуацию, которая, казалось, не имела никакого смысла. Бедный Синклер, приговоренный вечно совершать одни и те же ошибки. И бедная Энни, брошенная в одиночестве зализывать свои раны.
Вики задумчиво поигрывала застежкой серебряного браслета:
— Ну ладно. Теперь он уехал. Все хорошее когда-нибудь кончается, но это не тот конец, о котором я думала. Извини, если зря тебя обнадежила. Надеюсь, я не слишком осложнила тебе жизнь.
— Да все и так уже было не просто, — вздохнула Энни.
Теперь она уж точно здесь не останется. После того как Синклер снова от нее отвернулся. Какие бы ни были для этого причины, ей необходимо исчезнуть. А значит — оставить Кэтрин Драммонд. Но она всегда может нанять другую девушку, способную печь кексы и ходить в магазин.
Энни вздохнула:
— Так, обед готов.
— Я принесу тарелки, — предложила Вики.
Во время еды царило уныние. Энни подавала на стол и даже не присела — есть совсем не хотелось. Кэтрин, обычно веселая и разговорчивая, была странно молчалива. Вероятно, новость, что в скором времени ей предстоит стать бабушкой, оказалась не такой радостной, как она ожидала.
— Бедный Синклер, — вздохнула она, уныло ковыряя вилкой в тарелке. — С ней он никогда не будет счастлив.
— Это верно. — Сегодня только у Вики был аппетит, она положила себе еще немного салата. — Поэтому нам нужно поскорее найти эту чертову чашу.
Кэтрин невесело усмехнулась:
— Мне уже начинает казаться, что все это просто выдумки и никакой чаши на самом деле нет. Мы просмотрели почти все коробки, корзины, чемоданы… Конечно, нашли много интересного, но, увы, ничего похожего на чашу.
— А может, эти три брата уже когда-то встречались и уже собрали чашу? — вдруг предположила Вики.
— Вряд ли, — ответила Кэтрин, глядя на поблескивающие грани стакана. — Аарон Драммонд, сын нашего предка, вел дневник и писал, что его отец очень жалел о потерянной связи с братьями. Умирая, он тоже вспоминал об этом.
— Предсмертная галлюцинация… — пробормотала Вики. — И все же почему они никак не могли встретиться?
— Согласно записям, одного из братьев арестовали за воровство, потом он сбежал и стал промышлять на пиратском судне между Виргинией и Флоридой. Вскоре куда-то исчез. Третий брат, сколотив состояние на ловле бобров, вернулся в Шотландию и выкупил фамильное имение. Они и сейчас там живут. Думаю, путешествие через Атлантику не совершают только затем, чтобы повидать родственников. Вот поэтому они никогда больше не встречались. А этим домом, который построил наш предок, владела только наша семья. Так что если чаша существует, то она должна быть где-то здесь.
— Возможно, она здесь и останется в укрытии еще на пару-тройку сотен лет, — вздохнула Вики, разламывая хлеб. — В любом случае не думаю, что тот пират очень уж дорожил своей частью фамильной ценности.
— Как гласит история, они усеяли сокровищами все восточное побережье. Не здесь, конечно. Он никогда и близко не подходил к Нью-Йорку. Возможно, не хотел видеться с братом после того, как сам оказался вне закона. — Кэтрин вновь принялась крутить стакан с соком.
— А что, если заставить этих родственников подключиться к поискам чаши? Предложить им какое-нибудь вознаграждение?
— Вознаграждение? Насколько мне известно, другие Драммонды не менее богаты, чем Синклер. Вряд ли они станут рыть у себя в саду землю за пару сотен баксов.
— Именно. — Вики наклонилась вперед. — Чего им беспокоиться? Они считают, что у них и так все есть. Думаю, нужно подключить к этому других людей. У тех, у кого будет стимул найти чашу, чтобы заработать деньги. Только тогда можно надеяться на результат.
— Чужих людей? — Кэтрин выглядела обеспокоенной.
— Ну, а иначе мы вообще никогда не ничего найдем.
Энни заметила, как в глазах Вики загорелся азартный огонек. Она пошла в кухню. Теперь ей было плевать на хитроумные комбинации. Энни чувствовала себя утомленной. Ей предстояло расстаться с работой, у нее не было жилья, кроме дома, из которого она всегда мечтала вырваться, и почти никакой перспективы найти другую работу.
— Ты ведь не собираешься увольняться?
О господи! Как только Вики удавалось так бесшумно двигаться?
— Вас это беспокоит? — Энни старалась говорить безразлично. — Вы же думаете, что я бездарно гроблю здесь свою жизнь, вытирая пыль с мебели.
— Это верно. — Вики нахмурилась. — Просто не хочу, чтобы в этом была моя вина.
— Вы тут ни при чем. Я уже давно собиралась все изменить, и это оказалось просто последней каплей. Так что можете не волноваться и с чистой совестью отдыхать здесь до конца лета. Если бы вы еще присмотрели за Кэтрин, я была бы очень признательна. Я обещала Синклеру позаботиться о ней, но… — Энни совсем не хотела подвести его.
И не привыкла отказываться от своего слова. С другой стороны, нужно было подумать и о себе. Слишком долго об нее вытирали ноги. Все тут были людьми взрослыми и сами могли о себе позаботиться или кого-то нанять.
— Конечно, — спокойно ответила Вики. — Я постараюсь сделать так, чтобы она как следует отдохнула и набралась сил. Что за чертовщина! Надеюсь, Синклер все же не такой дурак, чтобы снова жениться на Диане.
— Женится он или нет, меня это уже не волнует. А сейчас, извините, мне нужно поговорить с Кэтрин.
Глава 10
Синклер сел в арендованную машину и выехал из аэропорта Санта-Барбара. У него не было никакого желания видеть бывшую жену. Со временем он понял, что совершенные контуры ее лица и нежная кожа говорили не о спокойном характере или хорошей генетике, а об искусстве армии хирургов и косметологов, использующих всевозможные средства — от кремов, имитирующих загар, до жесткой шлифовки. Боясь морщин, Диана каждую ночь спала, обмазавшись толстым слоем крема. Даже ее густые черные волосы и те были ненастоящими. Раз в три недели она вплетала туда новые пряди, которых у нее был, наверное, целый мешок. Во рту у Синклера появился горький привкус — он с ужасом ожидал поцелуя накачанных силиконом губ.
Он вспомнил Энни. Ее белую кожу с легкой россыпью веснушек. Светло-каштановые волосы, превращающиеся на солнце в золотисто-красную шелковую массу. Черты ее лица — такие милые в их легкой неопределенности, и, когда она улыбалась, мелкие морщинки в уголках глаз. Ее стройное тело с плавными изгибами и быстрой отзывчивостью на ласку.
Синклера захлестнуло чувство вины. Съедаемый желанием, которое две недели терзало его, он сорвал с нее прекрасное платье и насладился ею прямо под лунным светом, не теряя времени ни на какие прелюдии. Ни к одной женщине он не испытывал такого страстного желания и не мог понять, что с ним происходит сейчас.
Откровение с Энни стало тяжелым испытанием.
Синклер выругался. Похоже, он сумел поймать свое счастье только затем, чтобы его снова вырвали у него из рук.
Может, он действительно проклят. Его мать была права — весь их род страдал от несчастных браков. Так же как и его собственные родители.
Отвращение только усилилось, когда он остановился перед домом Дианы. Казалось, прошло лишь несколько месяцев, с тех пор как они выбрали его — она выбрала, Синклеру не очень-то нравился затейливый средиземноморский стиль, но тогда он еще пытался угодить жене. Он был рад отдать ей дом при разводе и распрощаться с ними обоими.
Чувствуя напряжение во всем теле от недовольства и раздражения, Синклер нажал на дверной звонок.
Никакого ответа. Он позвонил еще раз. Три машины стояли на подъездной дорожке, так что в доме наверняка кто-то был. Наконец он услышал шаги по кафельному полу и…