— Дима, — он серьёзно смотрел на меня. — Спасибо. Да, так что насчёт суккубов…
— Дмитрий Александрович, звонил помощник господина Моро, чтобы уточнить ваше прибытие. Всё в силе? — к нам подошёл Николай и замер, глядя на Гаранина.
— Да, можешь ему передать, что завтра утром я вылетаю, — кивнул я рассеянно.
— Я могу поинтересоваться, как вы здесь оказались? — спросил Николай у Ромки. Меня он, похоже, даже не услышал. В ответ Рома, пожав плечами, очень сокращённо повторил свой рассказ. — Так, вы знаете, что это была за горничная? Её имя, как она выглядит?
— Эм, нет, — Рома покачал головой. — Девушка, фигуристая. Она не представилась, а бейджи ваши горничные не носят… Не проще спросить у них?
— Они мне не признаются! Но я просто так этого не оставлю! И сделайте уже что-нибудь с защитой! Это просто невыносимо! — Николай повернулся ко мне. — Значит, завтра с утра.
И он побежал в сторону кухни.
— Я вообще-то приехал, чтобы с Вандой поговорить, — тихо сказал Рома. — Я сначала поехал к ней домой, она вроде говорила, что будет у родителей, но её мать сказала, что её нет дома, посоветовала обратиться к тебе. Твоя горничная сказала, что она уже уехала. А телефон был постоянно недоступен, вот я и…
— Ну, наверное, в самолёте телефоны часто бывают недоступны, — я покачал головой. Хорошо хоть вопрос про суккубов ушёл в сторону.
— Да, наверное… Самолёт! — воскликнул Гаранин. — Вашу мать, меня же ждёт самолёт!
И он, развернувшись, побежал вверх по лестнице. Я остался стоять внизу, задумчиво глядя ему вслед.
— Дима, я слышал голос Романа? — ко мне со стороны столовой быстро шёл Эдуард. — Мне не послышалось?
— Нет, тебе не послышалось, — я повернулся к нему. — Эд, что у нас с защитой?
— А что с ней не так? — Эдуард нахмурился.
— Понятия не имею, — я развёл руками. — Вот только Гаранин прибыл вчера. Ты знал об этом?
— Что? — он пару раз моргнул. — Да какого демона творится у нас с защитой⁈
И он бросился к подвалу, скорее всего, сейчас запрётся в ритуальной комнате и начнёт всё проверять. Тоже верно. Головной офис Службы Безопасности — это, конечно, важно, но не важнее нашего родового поместья, в котором что-то странное происходит.
Эдуард скрылся в подвале, а в холл сбежал по лестнице Ромка. И тут из столовой вышел Лео.
— Я не понял, Дима, как так получилось, что ему ты выделил комнату, а мне…
— Стоять! — мимо попыталась проскользнуть горничная. Услышав мой крик, она остановилась и сделала книксен. — Покажи Леопольду Даниловичу его комнату, — приказал я девчонке и повернулся к Лео. — Тебе давно приготовили комнату. Так что можешь её осмотреть.
— Милая, я жду с нетерпением, когда же мне, наконец, покажут мою комнату, — Лео расплылся в улыбке. — Завтра же доставлю сюда необходимый минимум вещей.
— О, Прекраснейшая, — я закатил глаза и пошёл за Демидовым по лестнице, чтобы дойти уже до своей комнаты и завалиться отдыхать.
А вообще, я зря думал, что дом стал пустым. Похоже, мы всё-таки пропустили тот момент, когда в нём постоянно находится целый табор. И, как бы это ни было странно, мне показалось, что старому поместью такое положение дел даже нравится. Но с защитой нужно однозначно что-то делать.
Глава 17
Утром мы почти проспали. Будильник почему-то не прозвонил, Николай меня не разбудил, так же как и Эдуард.
Как выяснилось впоследствии, Эд рефлексировал и полночи настраивался на то, что ему придётся много времени провести в шкуре Гвэйна, а он это дико не любил. Николаю же никто не приказал проследить, чтобы хозяева встали вовремя. В итоге я вскочил за полчаса до вылета и носился по комнате как ужаленный в задницу, пытаясь одновременно почистить зубы и натянуть штаны.
Эдуард уже ждал меня в холле. Точнее, меня ждал Гвэйн, лежащий с обречённым видом рядом с небольшой сумкой. Я заглянул в сумку. В ней была сложена одежда Эда. Понятно, возвращаться в шкуре волка он не собирается.
Я уже взял в руки портал, как зазвонил телефон.
— Дима, вы где? — спросил Андрей вместо приветствия. — Мы вылетать должны через пятнадцать минут! Пилоты уже греют двигатели, а вас всё нет!
— Мы сейчас будем, не ори, — пробормотал я, отключился, сунул телефон в карман и подхватил сумку Эда. Гвэйн обнял меня лапами за ногу, и я активировал портал.
Очутились мы в нашем ангаре. Двигатели гудели, и самолёт был готов выехать на взлётную полосу. Хорошо хоть, все мои вещи привезли сюда заранее, и мне не стоило беспокоиться, что я что-то забыл.
Проблемы начались сразу, как только мы расположились в салоне.
— Простите, Дмитрий Александрович, — в салон зашёл старший пилот. Он нервничал и мял в руках фирменную фуражку. — Боюсь, вылет придётся отложить.
— Что? — я почувствовал, как у меня дёрнулся глаз. — Почему?
— Возникла внеплановая ситуация с шасси… — я почувствовал, как мой дар, который я очень хорошо, в общем-то, контролирую, начал вырываться наружу. В салоне заметно похолодало, и пилот побледнел, ослабляя ворот.
— Дима, спокойно, — Андрей вскочил со своего места и оказался возле меня, положив руку на плечо и сжав его.
— Я спокоен, — тихо проговорил я и потёр лоб. — Вот только что мне прикажете делать?
— Как это произошло? — процедил Бобров, глядя на пилота тяжёлым взглядом. А Гвэйн оскалился.
Ситуация была паршивее не придумаешь. У Моро всё было очень регламентировано. Нет, я, конечно, могу всех эпатировать, а то и вовсе послать, заявившись позже оговорённого времени или вообще не приехав, но после этого мне придётся долго и, возможно, безуспешно восстанавливать репутацию. В бизнесе важен каждый нюанс!
Да ещё и Джейсон звонил вчера лично, даже не через помощника, чтобы уточнить время моего прилёта. А это значит, что такого важного гостя, как Наумов, он будет встречать лично. И если я вовремя не приеду, то…
— Я не знаю, — пилот вытер вспотевший лоб. — Ещё вчера всё было в норме.
— Насколько я помню, ещё час назад всё было в норме! — Андрею не нужно было ничего объяснять, он прекрасно понимал объём того трындеца, в который я стремительно опускался.
— Может сказать, что я заболел? — я задумался, доставая телефон. — Не могу же я ему сказать, что у меня самолёт сломался?
Бобров вместе с Гвэйном покачали головами.
— Я узнаю насчёт билетов, — хмуро сказал Андрей, направляясь к выходу из самолёта. — А вы постарайтесь установить причину поломки. Может быть, это что-то незначительное.
Билетов в бизнес-классе до Брюгге на ближайший рейс не было. Их раскупили приглашённые Моро избранные из Российской республики, у которых не было собственных самолётов. Более того, в экономклассе билетов тоже не оказалось. Кроме обычных пассажиров, к самолёту устремились журналисты, обвешанные камерами, всех известных и малоизвестных изданий. Ну ещё бы — событие года, как-никак. Да ещё и в прошлом году приёма не было…
С большим трудом злющему Андрею удалось договориться с каким-то транзитником, чтобы тот взял на борт двух человек и одного волка. Он взбежал по трапу и уставился на старшего пилота.
— Ну что? Что стало причиной поломки? Выяснили? — спросил он, с трудом не срываясь на маты.
— Крыса, — несчастным голосом проговорил пилот.
— Не понял, — Бобров посмотрел на меня, требуя объяснений.
— Огромная крыса, над которой явно поработали в какой-то лаборатории, — я в это время с задумчивым видом разглядывал пузырьки в стакане с минералкой. — Не удивлюсь, если узнаю, что они пытались повторить уникальный опыт молодого императора Владимира в то время, когда тот был ещё Великим Князем Владимиром, и создать очередную белку-бобра. В общем, она была усилена магически до неприличных величин. Мне пришлось призвать дар, чтобы её уничтожить, — добавил я, сжимая и разжимая кулак.
— То-то в ангаре так холодно, — Андрей покачал головой. — Что эта тварь натворила?
— Залезла в колёсный отсек и перегрызла основную опору, — я встал и направился к выходу. — Мы её уже упаковали и отправили Прохорову. Пускай выясняет, эта тварь сбежала из чьей-то лаборатории, как нервный Альфонсик, или же её специально выпустили именно в моём ангаре, чтобы сорвать мне поездку. И если у тебя ничего нет, то им эта диверсия удалась, потому что у Демидовых личного самолёта пока нет. А больше мне с подобной просьбой обратиться не к кому, чтобы это происшествие не попытались использовать против меня.
— А самолёт Первого Имперского Банка? — Андрей о чём-то напряжённо думал.
— Гомельский на нём улетел в Париж. Коридор ему никто не даст вот прямо сейчас, а через семь часов, когда сможет вылететь в Москву, будет уже поздно. Артура Гавриловича чуть инфаркт не долбанул, когда я ему позвонил. Он сказал, что если Прохоров не узнает, кто это сделал… Дальше шла непереводимая игра слов. Я даже не знал, что Гомельский умеет так материться, — и я засмеялся. А что ещё оставалось делать? Только попытаться минимизировать предстоящие потери. — Так что с альтернативой?
— Я нашёл альтернативу, но, Дима, вам она не понравится, — Бобров покачал головой.
— Андрей, у нас выбора нет, — я потёр переносицу. — Хорошо ещё, что вещей у нас с собой немного.
— Я тебя предупредил, — Бобров подхватил свою сумку, сумку Эда и протянул мне мой чемодан. — Пойдёмте, у нас мало времени. Нам нужно к третьему терминалу.
Возле третьего терминала скучал таможенник. Он посмотрел на нас, сверился с каким-то списком и пренебрежительно кивнул на неприметную дверь со словами:
— Вам туда. Пойдёте прямо, никуда не сворачивая. Выйдете на лётное поле, там недалеко от выхода ваш самолёт стоит. На нём ещё надпись забавная: «Если вам не удаётся отремонтировать что-нибудь при помощи скотча, значит, у вас мало скотча». Не ошибётесь, — и он хохотнул. Обхохочешься, мать вашу! — Да, наденьте на вашу псину поводок. Таковы правила, без поводка никак нельзя, — и он отвернулся, потеряв к нам интерес, разглядывая какой-то журнал с полуголыми красотками.