— Разве то, что девушка стала чьей-то любовницей, — повод гордиться ею? — тихо спросил я.
— Ты кто и откуда вылез? — теперь уже она смотрела на меня с удивлением. — Моё дорогое, неиспорченное, чистое дитя, мне даже неловко стало, чего со мной уже много лет не случалось.
— Мне восемнадцать…
— А я сейчас не о возрасте говорю, — хмыкнула она. — Запомни, безусловно, стать чьей-то любовницей — это не комильфо, но вот стать фавориткой Великого Князя, это совершенно другое дело.
— И какому же Великому Князю так посчастливилось? Не Эдуарду ли, случайно? — едко поинтересовался я.
— Боги с тобой, — она махнула рукой. — Эдуард был недосягаемой мечтой для многих, он был слишком идеален, чтобы кто-то мог опошлить своим присутствием рядом с ним его образ. Жаль, что он так рано ушёл к своей госпоже.
— Вы плохо знаете, что собой на самом деле представлял Эдуард, — я не удержался и фыркнул. — Вы вообще в курсе, что он со своим дружком Гараниным частенько по борделям прохаживался? Осчастливливал местных дам, не иначе.
— Да что ты, — глаза дамы заискрились. — И откуда же ты узнал такие подробности?
— Прочитал в личных дневниках Великой Княжны Вероники, — лихо соврал я, покосившись на дверь. Гвэйн продолжал спать на кровати, и было незаметно, что он слышал, о ком мы так мило беседуем.
— Просто великолепно, — дама вытащила из своей маленькой сумочки портсигар и достала из него одиноко лежавший внутри мундштук без сигареты. — Бросила несколько месяцев назад, но от привычки так просто не отделаться, — вздохнула она, покачав головой. — Сейчас курить немодно, да и вредно. А вот совсем недавно были совершенно другие традиции в определённых кругах. Кто твои родители? — неожиданно спросила она.
— Мой отец скончался, — тихо проговорил я. — А имя моей матери вряд ли вам что-то скажет.
— Вот что, я не люблю загадки, — она приложила мундштук к губам. — Марина Рубел, на которую ты заглядывался — очень ценный приз. Поэтому ты сейчас мне быстренько представишься, а я скажу, нужно ли тебе тратить на неё своё время и нервы, или лучше пройти мимо, пока не вляпался в какую-нибудь пошлую глупость вроде влюблённости.
— А может быть, вы тоже представитесь? — прямо посмотрел я на неё.
— Хм, а я наивная думала, что здесь нет человека, который не узнал бы Лайзу МакГил, — Она искренне удивилась, поворачиваясь ко мне и откладывая в сторону свой мундштук.
— Дмитрий Наумов, — я протянул руку, которую женщина пожала, расхохотавшись при этом.
— Я теперь готова присоединиться к тем, кто ставил на то, что Александр сынишку в неприступном горном монастыре воспитывал, — отсмеявшись, сказала Лайза.
— Ни в каком монастыре меня не воспитывали, — я устал стоять и сел в удобное кресло, из которого также была видна дорожка и всё больше и больше прибывающих гостей.
— Мужчина не садится, пока дама стоит, — чопорно произнесла Лайза. Я спохватился и попытался подняться, но она остановила меня взмахом руки. — Но все эти правила так иногда хочется послать в отхожее место. Александр Наумов мне всегда импонировал. Он был одним из немногих знакомых мне мужчин, у которого были яйца. Вот у моего дорогого покойного Джорджа этих несомненных признаков мужского достоинства почему-то не было. Так значит, наставники решили, что птенчику нужно учиться летать? Интересный способ, учитывая то, что сюда, кроме водителя, он же частенько телохранитель, сопровождающие не допускаются. Вот что, расскажи мне, что ты знаешь о завтрашнем мероприятии?
— Практически ничего, — я развёл руками.
Я лукавил. Мне был известен регламент официальной части мероприятия практически до минуты. Гомельский постарался, чтобы я ознакомился с ним. Но послушать, что скажет мне эта дама, было довольно интересно. Она здесь постоянный гость, поэтому может сообщить о чём-то действительно важном, чего не было в прилагающемся к приложению письме.
— Это не слишком хорошо, можно наделать кучу ошибок, которые могут отразиться на… на многом. Перелезай на мою территорию, — я недоумённо посмотрел на неё. — Ну что ты глазами хлопаешь? Этим молодым курицам можно иметь дуэний, которые их наставят и направят, а молоденькие мальчики чем хуже? Так что не тушуйся, твою невинность я, так уж и быть, для одной из этих куриц оставлю, — я лишь покачал головой, совершенно не понимая, с чего у неё в голове вообще родились подобные мысли. — Перелазь, кому говорят? Буду тебя посвящать в регламент, заодно самых отъявленных типов покажу. К счастью, мы одними из первых сюда прилетели.
Я проворно перемахнул через заграждение и сел рядом с Лайзой, а она сразу же махнула рукой на гостя, появившегося на дорожке.
— Даглас Крен, промышленник. Богат, известен и до сих пор холост, несмотря на свои тридцать семь. Приезжает сюда каждый год, всем говорит, что ищет ту самую, но, по-моему, он гей.
— Почему? — я разглядывал грузного мужчину, пытаясь определить в нём гея.
— Мне не удалось его соблазнить, хотя я очень старалась, — наклонившись ко мне, заговорщицким шёпотом прошептала Лайза.
— А, ну да, логично, — невольно хмыкнул я, а моя добровольная наставница тем временем продолжала.
— Основные мероприятия завтра. Сегодня можешь на гулянку, это я про ужин сейчас говорю, не появляться. Ссылайся на то, что тебя укачало, хотя, как тебя могло укачать, в вашем самолёте-то? Но неважно, в общем, тебя укачало и жутко болит голова. Это сейчас модно, когда болит голова.
— Хм, а на болезни тоже есть мода?
— Ну конечно, на всё есть мода, даже на цвет стула, — Лайза снова рассмеялась своим грудным смехом, а я невольно вспомнил, что уже вполне на женщин, хм, положительно реагирую. Да, похоже, она права, и этот, как его, я уже забыл, и правда гей.
— А Саша? Он поддался? — внезапно спросил я.
— Нет, Наумов был кремень. Да и не посещал он подобных приёмов. Говорил, что, когда придёт время, он представит у Моро своего сына. Но вот, время пришло, а сыну пришлось представляться самому, — она задумчиво смотрела на меня, затем печально улыбнулась. — Так, продолжим. Сегодня сиди у себя и ни с кем, кроме меня, не контактируй, делай вид, что тебе наплевать на всю эту толпу, слетевшуюся за бесплатной выпивкой. Все важные гости именно так и сделают, включая меня, поэтому подобное никого не удивит.
— Понятно, — я кивнул и посмотрел вниз, где проходили очередные гости.
— Чета Пруденсов. Не обращай внимания: они вот уже три года не могут пристроить свою дочурку Виолетту.
— А почему? Она довольно красива, — я рассматривал хорошенькую блондинку, жалея, что у меня нет под рукой бинокля.
— Поверь, в этом году они тоже не найдут ей мужа. Слишком высокие требования предъявляют. Ну, хотя, если только ты обратишь внимание на Виолетту, — Лайза снова рассмеялась. — Надеюсь, ей однажды хватит ума соблазнить своего водителя. Вот тогда у неё мгновенно появится шанс.
— Да, как я мог забыть про ярмарку невест, — я закатил глаза, вспоминая не так давно случившийся разговор в моём поместье между мной, Лео и Эдом.
— Это первый приём сезона. Поэтому сюда стараются попасть абсолютно все. А невесты… Это побочный эффект подобных мероприятий. Итак, завтра ты обязан спуститься на завтрак, где тебя всем представят. На завтрак не принято приводить с собой домашних животных, поэтому твоего волка придётся оставить в комнате. Не тушуйся, на вопросы журналистов отвечай односложно и много улыбайся. Самые верные ответы: да, нет, не может быть, ну надо же и без комментариев. Остальное они сами додумают. Вроде той статьи про покушение на тебя с помощью кита, — взглянув на мою кислую физиономию, она снова рассмеялась.
— Не напоминайте об этой статье. Я до сих пор не верю, что есть люди, которые поверили в этот бред, — я поморщился, не став ей говорить, что общаться с журналистами меня научил Гомельский. И это действительно была целая наука. Там ведь стоит только зазеваться, и тебя сожрут почти в прямом смысле этого слова.
— Статья сырая, не без этого. Но написано вполне убедительно, — улыбнулась Лайза. — А ещё открыт тотализатор, где пытаются отгадать имя той девушки, что на последнем фото. Я, кстати, поставила на то, что это фальшивка, и сейчас буквально уверена в этом. Она совершенно не похожа на ту девчонку, которая сопровождала тебя долгое время.
— Пусть и дальше гадают. Каждый развлекается так, как может, — я пожал плечами.
— От вспышек с непривычки может болеть голова, но боль быстро пройдёт, — после небольшой паузы продолжила Лайза, переставая меня разглядывать. — Потом будет небольшой часовой отдых, это время так называется, чтобы дать молодым людям неспешно переодеться в костюмы, а распорядителям всё окончательно проверить на поле. По истечении этого часа наступит жеребьёвка — тебя определят в какую-нибудь команду, ты познакомишься со своими лошадьми, проверишь спортивный инвентарь. Всё это время девушки будут приводить себя в порядок. Ровно в полдень начнётся игра.
— Какие местные правила игры? — спросил я. Вот конкретно этой информации мы с Эдом найти не смогли. Только общие правила, но у каждого могут быть свои особенности.
— У Моро игра всегда длится шесть таймов по семь с половиной минут каждый. Лошадь больше одного раунда не выдерживает, поэтому после каждого тайма игроки пересаживаются на другую, в то время пока первая отдыхает. После третьего тайма — большой сорокаминутный перерыв, во время которого приводят в порядок поле. Традиционно все незамужние девушки должны принимать в этом участие. Они снимают свои туфельки, надевают специальную обувь и выходят на поле, помогая убирать навоз. Это делается для того, чтобы молодые люди познакомились в неформальной обстановке, а также чтобы юноши видели, что девушки не белоручки и вполне смогут разделить незначительные трудности со своим спутником, если таковые его настигнут. Заканчивается игра почти в четыре часа дня. После того как игроки приведут себя в порядок, все пройдут на обед. После обеда — перерыв, гости могут отдохнуть в своих комнатах.