Я инстинктивно обернулась, чтобы бросить взгляд на припаркованные позади шаттлы. Что ж, по сравнению с полноценными звездолетами они действительно были небольшими.
– На таких удобно летать, – ответил Макнэлл, благоразумно не вдаваясь в подробности.
– Понимаю. Маленький, не громоздкий, – согласился Тьекрдо. – Но места мало, а людей много.
Как ни странно, одно из произнесенных им слов я поняла без перевода, точнее, почти поняла. Сочетание «ре челодевек» прозвучало достаточно отчетливо.
– «Челодевек» – это «человек»? – шепотом уточнила я у Иолетрии.
Та оторвала взгляд от блокнота.
– Не совсем. «Человек» по-нубийски так и будет «человек», они взяли это слово из новоземского. А «де» – это инфикс. Как суффикс, только добавляется не в конце слова, а в середине. Означает множественное число. «Челодевек» значит «люди».
Я кивнула в благодарность за объяснение, но тут вспомнила, что не задала еще один вопрос.
– А «ре»? Это что-то вроде артикля?
– Так называемое счетное слово, классификатор, – мотнула головой Иолетрия. – Используется после числительных, в данном случае – из-за слова «много». Но точная его функция пока неизвестна.
Из этого объяснения я мало что поняла, но решила, что сло́ва «неизвестна» вполне достаточно, и решила больше не морочить специалисту голову.
– Мы прилетели по важному делу. – Макнэлл, похоже, счел замечание нубийца хорошим поводом перейти к главному. – Несколько месяцев назад… Мы знаем их систему исчисления времени? – перебил он сам себя, обращаясь к лингуану.
Иолетрия покачала головой, а аппарат-переводчик, солидарный с ее реакцией, произнес:
– Нет. Система пока не была расшифрована.
– В таком случае давай скажем так… Некоторое время назад большая железная птица прилетела на эту землю. В ней прибыло семь человек. Никто из них не вернулся домой.
В непонятной речи вновь прозвучало уже знакомое сочетание «ре челодевек». «Люди, – мысленно перевела я для себя, – а „ре“, наверное, потому, что использовалось число семь».
– Вам ничего не известно об этих людях или о том, где может быть та железная птица?
На этот раз слову «челодевек» не предшествовало «ре», видимо, оттого, что людей не считали.
Невзирая на видовые различия, нечто в мимике нубийца было похоже на нашу. Во всяком случае, Тьекрдо еще не начал говорить, а я уже практически не сомневалась: он понимает, о чем идет речь, и по меньшей мере догадывается, где следует искать звездолет. Последующие слова подтвердили мои предположения:
– Есть птица, которая не улетела с Нубы. Он не называет планету Нубой, – уточнил лингуан, – но, полагаю, использование этого имени собственного уместно при переводе.
Видимо, в этом замечании таился вопрос, поскольку Иолетрия утвердительно кивнула:
– Да. Продолжай.
– О прилетевших людях он ничего не знает, но говорит, что примерно представляет себе, где искать птицу. Говорит, что в его поселении есть несколько нубийцев, которые укажут точное место.
Тьекрдо успел к этому времени договорить и теперь с интересом прислушивался к речи лингуана.
– Он сказал «несколько нубийцев», но «ре» не использовал, – прошептала Иолетрии я, отчего-то включившись в эту лингвистическую игру. Будто решала математическую задачку, уравнение с неясным пока количеством неизвестных.
– Для разных слов используют разные классификаторы, – так же шепотом ответила дуэллийка, которой, похоже, был приятен мой интерес. – Для людей – «ре», для нубийцев – «эн», а, например, для неодушевленных предметов вроде камней, – она сверилась с электроблокнотом, – «ке». Я пока еще не до конца с этим разобралась. Похоже, что «ре» употребляют, когда считают не только людей, но и животных. Возможно, это означает что-то вроде «живое существо, но не нубиец».
Меж тем Тьекрдо с капитаном начали потихоньку двигаться по тропе, и мы с лингвистом, как и остальные члены экипажа, последовали за ними. Я отметила, что пара военных на всякий случай держали бластеры наготове, но действовали достаточно осторожно, чтобы абориген, незнакомый с таким видом оружия, не почувствовал потенциальной угрозы.
– Это тоже люди? – спросил, не замедляя шага, нубиец, указав на Иолетрию и шагавшего по правую руку от нее Аркадайоса.
Я одобрительно хмыкнула. Молодец, сумел определить разницу между двумя видами, невзирая на то что сам принадлежит к третьему.
– Нет, – ответила Иолетрия. – Мы дуэллийцы и родились на другой планете.
Она говорила по-новоземски, предоставив лингуану заниматься переводом.
– Значит, на ваших птицах – люди и два дуэллийца? – сделал вывод Тьекрдо.
Я с гордостью отметила, что поняла почти половину его высказывания в оригинале: «челодевек ардо ре дуэлдела». Видимо, «ардо» означает «и», а «дуэлла» – упрощенный вариант названия обитателей этой планеты…
– Он снова сказал «ре»! – тихо, скорее для себя самой, отметила я и обратила внимание, как Иолетрия делает очередную запись в блокноте.
– Похоже, они действительно используют «ре» для всех ненубийцев, – удовлетворенно заключила она.
– Хорошо, что вы прилетели сегодня. – Тьекрдо уже переключился на другую тему. – Вечером у нас праздник, Илткмрнаддо. Сейчас вы сможете отдохнуть с дороги, а потом принять участие в гуляниях.
Непроизносимое название праздника лингуан не перевел, а просто повторил вслед за нашим проводником. Видимо, если у этого слова и имелось какое-то значение, Союзу гуманоидов оно пока было неизвестно. Впрочем, после сегодняшнего визита нубийский словарь, вне всяких сомнений, существенно пополнится. Вон с каким азартом Иолетрия заглядывает в свои заметки.
До поселения добирались не больше получаса. В целом размять ноги, дыша свежим воздухом и бродя по настоящей траве, было приятно, но к концу пути я все же начала с непривычки уставать.
В итоге мы вышли на поляну, которая в моем представлении ассоциировалась скорее с палаточным городком, нежели с настоящим поселением. Но мягкий, теплый климат этой планеты, похоже, позволял жить в таких условиях. Здесь было много своеобразных шалашей, довольно высоких, зеленого цвета, с небольшими окошками. Как выяснилось впоследствии, изнутри стены состояли из переплетенных веток прочного, но гибкого местного дерева, а снаружи были покрыты чем-то, весьма напоминавшим мох. Ткань это была или все же растительность, я так и не поняла. Из очень похожего материала состояла и одежда нубийцев, каковых здесь оказалось очень много. Они сновали туда-сюда, задерживались, чтобы поглазеть на нас с нескрываемым любопытством, и снова направлялись по своим делам. Одеты и мужчины, и женщины были одинаково – в своеобразные то ли платья, то ли туники, отчего-то несимметричные: с левой стороны они были ощутимо длиннее, чем с правой.
В какой-то момент я даже рискнула, получив предварительное разрешение капитана, спросить об этом у Тьекрдо (нубиец продолжил опекать нас и после того, как функция проводника была благополучно выполнена). Последовавший ответ мало что для меня прояснил.
– Когда Контрдт восходит с одной стороны небосклона, впереди долгий день. Когда он заходит с другой стороны, оставшийся день короток.
Единственным, что я поняла из этих слов, было то, что Контрдт – это звезда системы Апомакрос на местном наречии. В остальном логику нубийцев я не уловила. По-видимому, специфическая мода была как-то связана с особенностями здешней культуры, или религии, или чего-то еще. Своеобразная метафора, или как это правильно называется? В гуманитарных науках я всегда была не сильна, даже странно, что так заинтересовалась счетным словом «ре», которым, кстати, как раз занималась Иолетрия. Лингвист отрывалась от блокнота лишь изредка, когда это было по-настоящему необходимо.
Военная группа, снаряженная на поиски пропавшего корабля, приступила к заданию почти сразу после нашего прибытия в поселение. Действительно нашлись два нубийца, сумевшие подробно объяснить, как добраться до железной птицы. К сожалению, разобраться в местных единицах измерения времени и расстояния мы пока не успели, поэтому понять, далеко ли предстоит идти вэбээсникам, не удалось. Но направление было задано, а это уже что-то.
– Запомните: геройство мне не нужно, – напутствовал отряд Макнэлл, раздав военным заключительные указания. Голос стал жестким, выражение лица – суровым. – Мы не знаем, с чем вам предстоит столкнуться. Я не хочу получить сведения о погибших или технику с корабля ценой ваших жизней. Мы не флотилия, а всего лишь патрульный корабль. В наши задачи не входит устранение опасных форм жизни на этой планете. Никакого лишнего риска. Если уровень угрозы окажется выше желтого, моментально разворачиваетесь и возвращаетесь сюда, попутно отправив уведомление по рации. Это понятно?
После того как подчиненные подтвердили, что да, все понятно, капитан дал им добро отправляться в путь. Мы остались в поселении вшестером.
Если Иолетрия интересовалась языком, то я с не меньшим энтузиазмом разглядывала местных животных. В первую очередь – длинношерстных зверьков величиной с кошку, которые передвигались по земле и по близлежащим деревьям, используя не только четыре лапы, но и подвижный хвост, наподобие того, как это делают мартышки. Эти существа, название которых оказалось столь же непроизносимо, сколь и большая часть нубийских слов (я лишь уловила знакомое «ре», когда Тьекрдо говорил об их количестве), были явно ручными и с удовольствием принимали ласки жителей поселения, выгибая спину, когда их гладили.
Нас усадили, напоили и накормили, продемонстрировав тем самым, что законы гостеприимства похожи на всех планетах. Чего, впрочем, не скажешь о еде. Первым делом перед нами поставили глубокую миску, наполненную копошащимися белыми червячками. Я с трудом удержалась от порыва неблагодарно скривиться, лицо Саманты приняло страдальческое выражение, а капитан застыл наподобие каменной статуи, наверняка напряженно ища способ отмазать нас всех от щедро предложенного кушанья и заодно не обидеть хозяев. Положение, как ни странно, спас Тьекрдо.