— Предположим, — сказала Юки после паузы. — Но что тогда произошло?
Что же, у меня как раз был один подходящий инструмент, чтобы это выяснить. И то, что я давно его не применял, не делало его хуже.
Глава седьмая
Выбрать цель для «Последнего вздоха» было не так просто, как могло показаться. Пусть я только что убеждал Юки, что трупов осталось не так уж и много, полсотни убитых — это более чем дохрена. Раньше от такого зрелища меня бы начало мутить, но сейчас я не чувствовал вообще ничего. Привык, блин с горохом. Подумаешь, мертвецы, часть из которых я прикончил лично?
Но главное, что поубивали мы их в разное время, и мне меньше всего хотелось просматривать воспоминания бедолаги, получившего от Уилла гладиусом в живот в первую минуту замеса. Мне нужны были те, кто скончался уже после моего ухода, и желательно в тот момент, когда станет ясна судьба некроманта и гладиатора.
Во многих полицейских сериалах опытные детективы могли с лёгкостью воссоздать произошедшее на месте преступления, проанализировав позы убитых и характер их ранений. Мы втроём сейчас занимались тем же — но специалист среди нас был только один.
— Не этот, — сказал Кёльколиуке уже в десятый, кажется, раз, пока я играл в какую-то извращённую версию «Твистера» и переступал через трупы, стараясь их не задеть. — Этот. Был убит некромантом. На четвёртой минуте. Ты сам. Это видел.
Я не стал этого отрицать, хотя в упор не понимал, как он опознавал врагов, неразличимых под жутковатыми оленьими шлемами. Спустя исключительно отвратных пятнадцать минут мы наконец отобрали двух подходящих «кандидатов». Одного из них явно прикончил Уилл, отрубив бедолаге руку по плечо, но он успел отползти в сторонку и уже там истечь кровью. А значит, получив шанс понаблюдать за концом сражения. Второй оказался прибит к здоровенному дубу тремя костяными шипами Маэстуса и, судя по заключению Кёльколиуке, тоже умер не сразу.
Глубоко вздохнув, я приблизился к телу без руки и опустил ладонь ему на грудь. «Последний вздох».
Пимен соврал, что для меня есть работа, а я не привык отказываться от работы. Контрабанда, вылазки на имперские склады, перекуп краденного — если не я, то золото за работу получит кто-то другой. Пимен сказал прийти на опушку на западе Дальнего бора к ночи и ждать там клиента. Всё, чего я дождался — удара по затылку и кляпа в зубы. Коли выживу — убью собаку.
Тело не слушается. Только глаза вращаются как бешеные, выхватывая из сумрака фигуры с оленьими головами, поющие в унисон. Я не знаю этого языка. Я не хочу его знать. Но я начинаю понимать, о чём они поют. Кажется, из моих ушей течёт кровь. Почему, почему я понимаю, о чём они поют⁈
Из темноты выходит Он. Он похож на них, но страшнее их всех вместе взятых, он дышит болезнью и гниением. В его скрюченной руке плод — алый плод, пульсирующий и манящий. Ещё миг — и я не вижу ничего, кроме этого блаженного сияния, которое становится всё ближе и ближе. Паралич ослабевает, и нутряное чутьё, которое ещё ни разу меня не подводило, начинает бить тревогу. Я мотаю головой, я вырываюсь, но те, кто меня держат, знают своё дело. Меня удерживают, вынимают кляп, заставляют открыть рот и запихивают багряную отраву прямо мне в глотку.
Тело снова меня слушается. Крепкие руки разжимают хватку. Но я больше не дёргаюсь и не пытаюсь убежать. Я царапаю себе горло, пытаясь вытолкнуть назад посторонний предмет, что проникает всё глубже и глубже. Меня сотрясает от рвоты, но она не приносит облегчения — наружу выходят лишь сгустки крови пополам с желчью. Я хочу встать, но вместо этого падаю на колени. Каждую мышцу тела сводит судорогой, на глаза наползает красная пелена. О Вечный Император, смилуйся над своим грешным сыном! Смилу…
— Макс! Макс, очнись!
Судя по перепуганному голосу Юки, сеанс просмотра воспоминаний мертвеца пошёл наперекосяк не только внутри, но и снаружи. Два в одном — кошмарное видение, не имеющие никакого отношения к смерти на поле боя и какие-то, пока неизвестные, проблемы в реальном мире.
Я судорожно вздохнул и открыл глаза — ну точно, я стою на коленях, повторяя предсмертную позу бедолаги из видения. Быстрый осмотр рук и одежды, а также ощупывание лица показало, что в остальном я не перенял его состояние — ни паралича, ни кровавой рвоты, ничего интересного.
Не считая того, что какого хрена вообще произошло⁈
— Я в порядке, — сипло сказал я, поднимаясь на ноги. — Вроде бы.
— Что-то. Пошло не так? — спросил Кёльколиуке.
— Мягко говоря.
Рассказ о том, что на самом деле видел слуга Древа перед смертью, занял не более минуты, но после него воцарилась долгая тишина. Её прервал сухой голос духа-хранителя.
— Ментальная. Защита?
Настало моё время задумчиво молчать и ворошить старую память. Единственный раз, когда я наткнулся на защиту, используя «Последний вздох», был случай с покойным лордом Грегори Блэкуотером. Но тогда всё вышло иначе — я толком не смог разглядеть момент его смерти, а затем ещё и вырубился на несколько часов. Впрочем, нельзя было сразу отбрасывать возможность разных видов защиты. В том числе такой, которая показывала бы какой-то случайный момент из памяти мертвеца, а вовсе не последние секунды.
Рвота со сгустками крови и желчи. Судорога, скрутившая каждую мышцу тела.
Если бы мне показали эту непередаваемую картину без контекста и спросили, умер её герой или нет, я бы не колебался с ответом. Словно посмотрел хоррорную короткометражку, в которой для главного героя не предусмотрено хэппи-энда.
Но если он действительно умер тогда, вместо него сражался труп? Зомби? Нет, нет, снова что-то не то — на этих орлов не только не подействовал мой «Лик ужаса», но и мощнейшие чары Маэстуса. Будь против нас толпа рядовых мертвяков, он бы их живо поставил себе на службу. А вот «Последний вздох» работал, пусть и со странностями.
Информации не хватало. Картинка не складывалась. Значит, для неё нужны были новые кусочки.
Отчётливо скрежетнув зубами, я направился к телу, прибитому к дереву.
— Макс, ты уверен, что это хорошая идея?
— Нет, — буркнул я, возлагая руку на лоб мертвеца.
«Последний вздох».
Я услышал зов и я пришёл. Я услышал ЗОВ и я пришёл! Я УСЛЫШАЛ ЗОВ И Я ПРИШЁЛ! Я ПРИШЁЛ НА ЗОВ!!
Они ждали меня. Мои новые братья, слуги Великого Фергала! Они обступают меня со всех сторон и поют мне, о, как они поют! Их песнь — о прошлом, дивном и цветущем, их песнь — о будущем, грозном и неотвратимом. О том, как сама Природа меняется, дабы очистить мир от своих врагов. О том, что мы должны меняться вместе с ней.
Оно дарит плод ночью. Чудесный, божественный плод, что наполнит меня силой величайшего из друидов. Вручённый сильнейшим из его слуг — и принятый с подлинной благодарностью.
Сила. Сила растёт внутри меня! Силы опускается изо рта вниз, всё глубже, глубже, и… Моё горло распирает изнутри. Хотя я жажду этой силы больше всего на свете, я не могу проглотить плод. Я кашляю — сперва слегка, затем всё сильнее, я пытаюсь засунуть пальцы в горло и пропихнуть его вниз! Нет, нет, как же так, я же сам пришёл на Зов⁈
…я никогда не был достоин этой силы. Хотя бы я послужу Великому оболочкой для его ростка…
Теперь кашлял я сам, словно пытаясь вытолкнуть из лёгких несуществующий инородный предмет, «дарованный» Мёртвым Древом. Потребовалось немалое усилие воли, чтобы оборвать приступ и на трясущихся ногах отступить от висящего на шипах трупа. Разумеется, я тут же споткнулся о другой труп и точно бы грохнулся на спину, если бы не надёжная рука Юки.
— Спасибо.
— Обращайся. Этот видел, что стало с ребятами?
— Хрен там был, — вздохнул я. — Та же локация — окрестности Древа, ритуал поедания плода. Хотя кто кого ест — это ещё большой вопрос…
Юки нахмурилась, переводя взгляд на прибитое к дубу тело.
— То есть, технически они оба погибли не сегодня, а бог знает когда, во время ритуала?
— Судя по всему. Второй хотя бы умер счастливым. Почти.
Деталей паззла стало больше, хотя и не капитально. К Древу могли притащить силой, а кто-то мог и прийти сам, «услышав зов». После сеанса хорового пения, соискателей — вольных или невольных — угощали алым плодом. Тот в свою очередь вызывал побочные эффекты, от лёгкого кашля до кровавой рвоты. С гарантированным летальным исходом.
Не считая того, что после смерти тело соискателя продолжает двигаться, смотреть по сторонам и даже кое-как воевать в компании таких же рядовых недозомби. В явно не-живом виде, но неуязвимое для некромантии, даже после повторной смерти.
Также в этом всём фигурировал некий Фергал — то ли реальный лидер секты, то ли фантомный религиозный кумир, чёрт разберёт. Смех и грех: в этой части Империи плотность сектантов на квадратный метр прямо-таки зашкаливала, а инквизиция Ордена и не чесалась.
Я обвёл поле боя мрачным взглядом. Если видения не лгали, применять «Последний вздох» к слугам Мёртвого Древа было практически бессмысленно. Да, какие-то сведения с них удалось получить, но всё ещё ничего о смерти или похищении Маэстуса и Уилла. Если я буду продолжать в том же духе, через три-четыре спелла меня накроет откатом в виде чёрного депрессняка. Проходили, знаем.
Значит, что? Значит, нужно особенно тщательно выбрать цель. А ещё — не жадничать и сделать то, что стоило сделать уже довольно давно.
Минус одно очко усиления заклинаний. Итого, из первых трёх спеллов, которым меня научила Кассандра, в базовом варианте осталась лишь «Хватка».
Последний вздох. Уровень заклинания — экспертный.
Школа — смерть.
Мана: 30 за использование.
Длительность: 20 секунд.
Описание: Прикасаясь к останкам некогда живого существа, вы наблюдаете последние мгновения перед его смертью через его глаза. Вам может открыться прошлое, которое привело его к смерти.
Маэстус как-то упоминал, что я и так по сути пользовался мастерской версией «Последнего вздоха». Мол, настолько я предрасположен к некромантии, что на базовом уровне и звуки слышу, и даже мысли. Не думаю, что мой друг вешал мне лапшу на уши, скорее магия в Аниме подстраивалась под каждого заклинателя, а за описания к спеллам и вовсе отвечала встроенная в ауру чужаков система. И в этот раз она выдала на редкость мутный текст. «Вам может открыться прошлое»? Вот это да, а если не откроется? Бог знает что, но выбирать, как обычно, не приходится.