Как правило, система дожидалась конца боя, а потом не торопясь отсыпала экспу за мобов, но в этот раз что-то пошло не так. И это вдобавок к тому, что по две сотни опыта за врага, который умирал от любого тычка, было как-то слишком жирно. С одной стороны грех жаловаться, а с другой — в Аниме бесплатно не выдавали даже сыр в мышеловках. Откуда такая щедрость?
Ещё одно предупреждение интуиции, но теперь я и сам был настороже. Четыре «пристава», один уродливей другого — двое сзади, двое спереди. Поток огня их уничтожил, но недостаточно быстро. Чёрные когти прочертили борозды на моей спине, выбив двадцатник урона и оставив на память новую жгучую боль.
Получено опыта — 800!
У следующих четырёх врагов вновь изменилась форма. Их тела стали более плотными, материальными, но красоты им это мягко говоря не прибавило. Теперь они надвигались на меня дёрганой жуткой походкой, но с прежней прытью. Я испепелил их всех, прочертив поток «Языка» по широкой дуге.
Получено опыта — 800!
Я не успел отмахнуться от системного сообщения, как из стен попёрло подкрепление. Или, возможно, основные силы — потому что их было уже восемь. Эта система с удвоением отозвалась на задворках сознания чем-то знакомым, но чтобы толком вспомнить, мне понадобилось бы остановиться и сосредоточиться хотя бы секунд на пять. Тогда, когда у меня не было даже лишних двух. Однохитовые или нет, двигались «приставы» очень быстро, да ещё и атаковали на расстоянии. Мне пришлось разорвать дистанцию с помощью «Поступи», чтобы затем развернуться и снести их всех одним залпом.
Получено опыта — 1400!
Так, стоп. Либо у меня внезапно наметились проблемы с самыми банальными вычислениями, либо…
Восьмая фигура, сплетённая из живого мрака, упала на меня сверху, кромсая острейшими ледяными когтями всё, до чего смогла дотянуться. Я взревел от боли и страха, безуспешно пытаясь отбросить монстра подальше, но мои руки вязли в нём, как в мазуте, и секунды через три я был весь покрыт чёрной дрянью пополам с собственной кровью. Это ощущение было настолько неожиданным, отталкивающим, отвратительным, что я потерял добрую половину хп прежде чем догадался изрыгнуть пламя и сжечь урода ко всем чертям.
Получено опыта — 200!
Мне не дали времени оклематься, адекватно оценить ущерб, даже восстановить дыхание. Новые восемь «приставов» уже лезли в коридор, и к моему неподдельному ужасу, все они обрели чёткую форму. Разную, но неизменно знакомую. Один выглядел как манекен из поместья лорда Блэкуотера, второй — как умертвие, охранявшее подступы к забытой башне, третий — как беспокойный морок из катакомб Ламитерна. Другие фигуры отрастили тела гулей или зомби. Все они оставались безликими, но нацепили на себя костюмы, нацеленные исключительно на меня. Всё, что однажды било меня, душило, разрывало на куски, причиняло боль.
Я не потратил запас маны даже на треть, но в этот раз просто развернулся рванул подальше под экспертной «Поступью». С одной стороны, в перспективе в этом тоннеле можно было развернуть лучший кач за всю мою историю нахождения в Аниме. С другой — ситуация всё больше и больше напоминала старый анекдот в духе «а где же мы их хоронить-то будем». Каждый из врагов представлял из себя классическую «стеклянную пушку», то есть, совершенно не держал удар, но при этом сам мог нанести солидный урон. Если я прозеваю ещё одну атаку в ближнем бою, я просто отлечу на перерождение. Даже «Крепкий орешек» ушёл на перезарядку, пока меня пыталась сожрать тварь небытия.
Отступить, выйти на пространство для манёвра, в идеале восстановить здоровье. Если первая «комната» Санитария в основном была наполнена пылью и меланхолией, то вторая сходу пыталась меня сожрать. Главная задача — показать, что я ей не по зубам.
Тоннель, украшенный страданием, оборвался так резко, что это застало меня врасплох. Я едва успел затормозить у края небольшого каменного выступа, который знаменовал конец простой дороги. Позади меня остался коридор в теле скалы, впереди — наполненная туманом бездонная пропасть. Я резко развернулся, готовясь принять бой, но погоня не торопилась. Прошла минута, две, пять, и стало ясно, что тёмные «приставы» решили не покидать тоннеля. Что же, их право. А я пока выпью лечебное зелье и оценю обстановку.
Выступ выходил из скалы всего на пару метров, но и этого было достаточно, чтобы как следует оглядеться. Если бы я не знал, что нахожусь в месте, порождённом фантазией сумасшедшего бога, то сейчас было бы самое время догадаться. Массив скалы, единый и идеально ровный, тянулся в обе стороны вплоть до горизонта, а также вверх, теряясь в густых облаках. Пропасть под ногами напоминала пустоту вокруг Обители, и вероятно имела схожую с той природу. Но больше всего взгляд притягивало другое.
Громадная статуя высилась напротив скалы — титан с воздетыми руками, словно молящий небо о помощи. Вырезанный из тяжёлого серого камня, обнажённый, измождённый и безликий, по пояс уходящий в туманную пропасть. Сложно было точно определить размер статуи, но на первый взгляд она могла дать фору Бурдж-Халифа и заткнуть за пояс сразу несколько небоскрёбов.
— Приехали, — пробормотал я, разглядывая исполина со смесью удивления и отторжения.
Если бы меня спросили, мне сложно было бы объяснить, что именно в нём вызывало неприязнь. От каменной фигуры веяло невыразимой безысходностью, мукой, как и от лиц, вырезанных в тоннеле. Только вот у самой статуи лица не было, что наталкивало на мысль — возможно, это и есть жилец данной «комнаты», пусть и в такой странной форме?
— Эй! — крикнул я по направлению к статуе. — Вы меня слышите⁈
Эхо от моего голоса быстро угасло, ответа я не дождался. Пожалуй, было бы слишком просто вот так выйти на открытое пространство и докричаться до местного бога. Подавив неприязнь, я внимательнее рассмотрел каменного исполина, и на этот раз заметил отверстие, напоминающее вход в тоннель, у него на левой стороне груди. Предположим, что статуя это всё же не бог, а его образ, а заодно и убежище внутри убежища. Как мне туда добраться?
Никак. То есть, вообще никак. Выступ, где я стоял, и отверстие в груди статуи разделяли сотни метров, а летать я пока не умел. «Шаг сквозь тень» туда не достанет. Если бы «Путь сквозь тень» работал в Обители, мне бы не пришлось тратить столько времени на поиск Церкви Спокойствия. Даже будь у меня ракетный ранец из одного из Путей, топлива бы на такое расстояние не хватило.
Безвыходная, видать, ситуация. Спуститься отсюда тоже не получится, высоковато. Остаётся единственная возможная дорога — назад, в тоннель, наполненный жуткими лицами на стенах и не менее жуткими безликими монстрами. Если один конец обрывается у пропасти, другой должен куда-то вести, например, к более понятному выходу. Требовать какой-то логики у местного пространства было наивно, но что ещё оставалось? Сдаться или сдохнуть я всегда успею.
Назад я шёл быстрым шагом, готовый в любой момент переключиться на «Поступь». На удивление, из стен на меня никто не лез и в засаде не поджидал, и лишь страдающие лица взирали с молчаливым осуждением. Похоже, что в «комнатах» Санитария всё было завязано на лицах или их отсутствии, как у богов, так и у сущностей поменьше. Всё это было бы очень интересно и наверняка глубоко символично, не пытайся оно меня убить самым активным образом.
Разумеется, встаёт вопрос, кто в теремочке живёт. Боль, Страдание, Ужас? Кажется, Лия что-то упоминала про одного из обезумевших богов. Что-то очевидное, вроде…
Зал за поворотом тоннеля застал меня врасплох не меньше, чем выход на поверхность и вид на статую.
Дежавю. Огромное помещение с шахматной клеткой на полу, вызывающее самые неприятные воспоминания о гробнице Фраата III. Только на этот раз со мной не было ни Милы, ни Ронана, готовых поддержать, продумать тактику и, чего уж там, взять на себя большую часть врагов. Вот почему система возрождения «приставов» казалась мне знакомой. Со мной решили сыграть в «Сотню», просто начали партию заранее, увидев, что я пошёл не в ту сторону.
Моё предположение тут же подтвердилось, когда тёмные фигуры «приставов» начали медленно вырастать из клеток на полу.
«Сотня» в мире Анимы была аналогом шахмат, только заметно более замороченным, масштабным и с элементами случайности. Её правила когда-то подробно объяснял Маэстус, но не сказать, что к этому моменту я помнил их досконально. В голове всплыли только два условия победы: уничтожить пятьдесят вражеских фигур, либо три «элитных» фигуры по одной на тип.
Сколько я успел их сжечь до этого? Штук пятнадцать или около того. На полу тоннеля не было клеток, так что в нём безликие монстры умножались и улучшались по собственному разумению. Разделить их на три чётких типа я тоже не мог и сильно подозревал, что местные правила «Сотни» вообще отличались от общепринятых. Подумать об этом поподробнее придётся, как всегда, потом.
Оставляя за собой видимый огненный след, я рванулся в сторону, уходя от доброго десятка рук, что попытались зацепить меня когтями и подтащить поближе. Мой ответный залп «Языком саламандры» попал примерно по половине из восьми тварей, но, к моему разочарованию, не испепелил их сходу. Оплавленные огнём враги двигались медленнее, но всё ещё двигались, пытались перекрыть мне дорогу, поддерживая более шустрых неповреждённых сородичей. Пришлось удерживать новый поток огня не менее пяти секунд, прежде чем от них остался лишь серый дым — а из пола тут же полезло подкрепление.
Бесполезно вызывать Нэсс — она быстрая, но враги ей не уступают. Её просто разорвут в клочья за несколько секунд. Остаётся полагаться лишь на «Поступь» и держаться на расстоянии.
Лавируя между двенадцатью противниками, каждый из которых мог с лёгкостью выпустить мне кишки, я и сам почувствовал себя шахматной фигурой. Эдаким ферзём, что в одиночку должен был увернуться и избавиться от целой уймы коней, слонов и ладей. Запас маны, восстановленный во время передыха на каменном выступе, снижался быстрее, чем хотелось бы, а победой даже не пахло. На место каждого павшего прибывали двое, и на арене становилось ощутимо тесновато.