— Значит, пришло время менять устав, — хмыкнул проректор.
Тереса не поняла — это он серьёзно или иронизирует? Будет настаивать на внесении в устав академии пункта про чайник?
— Над взысканием я подумаю, — на его лице промелькнула зловредная улыбка. — Потом узнаете моё решение. А пока у меня для вас задание. Я заметил в вас некоторую прямолинейность. Это замечательно. Мне нужна прямолинейная характеристика на каждого из студентов вашей группы. Завтра бумаги должны быть на моём столе, — с непререкаемой интонацией отчеканил он.
Задание показалось странным.
— Обычно характеристики на студентов составляет кто-то из преподавателей, — возразила Тереса.
— Я непременно попрошу о подобной услуге кого-то из коллег. Но мне нужны ещё и дружеские характеристики от старосты. Уверен, некоторые качества ваших одногруппников вы знаете лучше, чем кто-либо из профессоров. Я хочу увидеть каждого студента со всех сторон. Мне нужен ассистент на кафедру, которую собираюсь организовать. Самый ответственный, старательный и талантливый студент. Только такой может стать моим ассистентом.
Так всегда. Каждый профессор хочет себе самых лучших студентов. Каждый считает свою кафедру самой важной в академии. Но этот, пожалуй, превзошёл всех по степени самомнения и категоричности. Впрочем, Тересе нравилось, когда мужчина азартно увлечён своим делом.
— Позвольте узнать, что за кафедра?
— Менталистики.
А, ну теперь всё понятно. Менталисты не зря считаются самыми упрямыми, самыми противоречивыми, самыми заносчивыми, самыми невыносимыми магами. Их ненавидят и боготворят. Тереса не сомневалась, что от желающих стать ассистентом на кафедре менталистики отбоя не будет. Да она сама не против. Вот только не уверена, что хочет себе в руководители проректора, который из-за инцидента будет точить на неё зуб.
— Хорошо. Постараюсь успеть до завтра составить характеристики, — Тереса развернулась, чтобы идти.
Её так и так сейчас попросили бы на выход. Но странно, просьба прозвучала другая.
— Будьте добры, подайте мне халат, — проректор кивнул на кресло.
Тереса сняла со спинки тяжёлую вещицу из толстой чёрной ткани и протянула ему.
Он взял халат, и одновременно его рука мягко обхватила запястье Тересы. Что-то заставило её тут же взглянуть в его тёмные глаза и замереть.
— Снимите очки, Тереса, — медленно скомандовал он.
И только в этот момент, она поняла, что халат был всего лишь обманным манёвром. Ему нужен был тактильный контакт. Для чего? Что сейчас происходит? Попытка ментального вмешательства — вот что! Доказательства на лицо. Проректор назвал её по имени. Откуда он его знает? Она представилась старостой, но имени не называла. Значит, он прочёл его ментально. Но ментальное воздействие проректор начал, разумеется, не ради того, чтобы узнать её имя. Он метится куда-то дальше. И Тереса догадывалась куда. Хочет добраться до её свежих воспоминаний и заставить напрочь забыть, что произошло. Скорее всего, не весь их разговор, а только маленький провокационный эпизод.
Какое коварство! Магический этикет предписывает сначала получить согласие, а уж потом применять ментальные приёмы. А Тересу, похоже, собираются взять хитростью? Не выйдет! Дьер проректор, конечно же, и не догадывается, но она кое-что понимает в менталистике. Она ведь тоже менталист, вернее зооменталист. Её ментальный дар действует на животных. Но не только. Тереса в состоянии уловить внешнюю попытку воздействия на себя.
Она ощутила лёгкое онемение в затылке. Это оно. Опытному менталисту достаточно тактильного контакта и зрительного контакта глаза в глаза, чтобы задвинуть маленький кусочек воспоминаний на задворки памяти. Жертва не успеет и глазом моргнуть. Но нет, Тереса не хотела расставаться со своим провокационным воспоминанием. Почему? Оно ей понравилось? Не важно. Не хотела и всё!
— Прошу извинить, но очки снять не могу. Я без них ничего не вижу, — Тереса высвободила руку.
Ментальный контакт тут же прервался. На лице проректора промелькнула досада. Тереса внутренне победно усмехнулась.
Насчёт очков, кстати, она почти не покривила душой. У неё действительно близорукость, а очки делают её зрение безупречным. Правда, есть у них один секрет — стёкла очков особенные. Неспроста проректор почувствовал, что они мешают ему применить ментальный приём. Прочесть имя — максимум, что дадут сделать толстые стёкла с секретом.
— Опаздываю на лекцию, дьер проректор. Должна идти.
Тереса подняла с пола чайник и стремительно вышла из комнаты, пока фиолетовоглазый не затеял ещё какого-нибудь коварства.
Ушла. Маленькое упрямое очкастое недоразумение. Джозеф встал и раздражённо накинул халат. Хорошо же начинается его новая жизнь в качестве проректора затерянной в полудиких лесах Далеутской академии магии. Когда соглашался на должность, догадывался, что работа — не сахар. Но не таких проблем, как сегодня, он ожидал.
Будь Джозеф в форме, ничего подобного, разумеется, не произошло бы. Но он был очень не в форме. Истощён почти до самого дна, вымотан морально, физически и магически. Вчерашний день он потратил на то, чтобы завершить все бесконечные дела в столице. Завершил, закрыл, захлопнул, забыл. Он хотел приехать сюда свободным от пут. Получилось, но чего это ему стоило.
Джозеф прибыл в студгородок поздно вечером. Естественно, не застал никого из профессоров. Комендант дал ему ключи от особняка, который Джозефу предоставила академия. Но ехать в профессорский коттеджный посёлок, где расположен особняк, не было сил. Комендант, войдя в положение, расстарался организовать для Джозефа возможность переночевать в общежитии. Выделил комнату повышенного комфорта.
Джозеф упал на кровать и уснул. Восстановить магический резерв он мог только так. Необходимость в крепком глубоком сне — это его проклятие, расплата за сильный дар. Джозефа бывает сложно разбудить, если он находится в своём глубоком ментальном сне, но этой маленькой пигалице с её чайником удалось.
Первые несколько мгновений он не понимал, что происходит. Ещё никогда его утро не начиналось так… эм… своеобразно. Ледяная вода тоненькой струйкой лилась на лицо. От дикого возмущения Джозеф тут же истратил почти весь не успевший восстановиться резерв на то, чтобы выбить чайник из рук этого мелкого очкастого монстра. Она, наверно, в страшных снах ему теперь будет являться со своим чайником.
Никто никогда в здравом уме не позволил бы себе подобную вольность в отношении менталиста. А ей было нипочём. Ладно, вначале она не знала, что перед ней менталист. Но даже когда узнала, дерзости и напора не убавилось.
Но не чайник возмущал Джозефа больше всего. Другой провокационный момент. Как минимум, жутчайшее нарушении субординации. Студентка не должна видеть проректора в таком… эм… виде. Ему очень захотелось заставить её забыть небольшой фрагмент утренних событий, связанный с отброшенным одеялом. Это бы исчерпало инцидент.
Джозеф пошёл на маленькую хитрость. Ему всего-то и нужен был тактильный контакт и контакт глаза в глаза. Но, проклятье, не получилось! Мешали её совиные очки. Он почему-то не мог пробраться через толстые стёкла к её глазам. Артефакт? Или сказывалось то, что его магический резерв был почти на нуле?
Сложно смириться, что девчонка его переиграла. Его — сильнейшего менталиста княжества. Но это, естественно, ненадолго. Как только магический резерв восстановится, Джозеф повторит попытку избавить пигалицу от ненужных ей воспоминаний. Второй раз ей не отвертеться.
Он зашёл в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Ему необходимо ещё несколько часов сна, но спать он будет уже в своём особняке, где не водятся мелкие монстры с чайниками.
Снимая лезвием пробившуюся за ночь щетину, Джозеф почему-то продолжал думать про девчонку. Мысли были кровожадными. Какое бы ей назначить взыскание? Он же должен проучить маленькую упрямую пигалицу за её выходку? С сегодняшнего дня он проректор, а значит, теперь в его обязанности входит вести среди студентов воспитательную работу. Вот со старосты и начнёт.
Глава 3. Личные счёты
После занятий всех студентов академии собрали в зале для торжеств. Тереса догадывалась для чего. Будут представлять нового проректора.
Для первокурсников по традиции отвели первый ряд. А Тересе ещё и самое центральное место досталось. Обычно она не против быть на виду, но сегодня предпочла бы галёрку.
Рядом с ней сидели подруги — Моника и Валерия. Моника — первая красавица на курсе, предмет отчаянных воздыханий доброй половины мужского контингента академии. Красота — главное, но не единственное её оружие, второе — осведомлённость. Она все новости узнавала первой, была в курсе всех студенческих сплетен.
— Говорят, будут нового проректора представлять, — шепнула Моника. — Я слышала, что он сегодня утром уже прибыл в академию.
— Скорее, ночью, — хмыкнула Тереса.
В этот раз по странному стечению обстоятельств у неё была более свежая и достоверная информация, чем у подруги.
— Не знаю, может и ночью, зато знаю, что про него рассказывают… не поверите, девочки…
Моника сделала круглые глаза, но закончить фразу не успела — в зал начали заходить профессора и администрация.
Тереса сразу выхватила взглядом своего утреннего визави. Сейчас он выглядел совсем не так, как при их первой встрече. Подчёркнуто деловой. Представительный, респектабельный и презентабельный. Безупречный. В модном костюме-тройке и белоснежной рубашке. Тот ли это мужчина? У Тересы перед глазами стояло другое лицо — сонное, возмущённое, совсем непрезентабельно отфыркивающееся от стекающих со лба струек воды…
…и кстати, вспоминалось не только лицо. Тереса кое-что заметила на его бедре. Может, только показалось. А может, и не показалось.
Он шагал рядом с братьями Тоцкими. Старший Тоцкий, ректор и гроза студентов, что-то рассказывал ему. А младший сканировал взглядом зал. До недавнего времени он занимал должность проректора, но теперь Энтони — глава организованной при академии школы для одарённых детей, а проректорская должность вакантна.