Н-и-и-и-к.
Глава 3
Кухня была залита ярким электрическим светом и наполнена громкими криками пикси. Я включила кофеварку, прежде чем вернуться к своему бутерброду. Это была довольно большая комната, с недавно реконструированными счетчиками из нержавеющей стали, двумя плитами и старым мамин холодильником с автоматической подачей льда. Мое оборудование для написания заклинаний висело над центром стола, стоящего по середине кухни. С медными горшками и керамическими ложками для заклинаний, кухня меньше походила на производственную церковную кухню, которой она была изначально. Кухонный стол Айви, где она проводила свои исследования, был удручающе пуст, ее не было всю неделю, она была во Флагстаффе, помогая Гленну и Дэрил расположиться на их новом месте.
Стоя у стола в вечернем платье, окруженная мясным ассорти, приправами и полупустой двухлитровой бутылкой содовой, я сжала зубы и пожелала, чтобы писки ушли. Они играли в войну между висящими медными горшками, что прибавляло мне головной боли. Медь является одним из материалов, которые не могут сгореть, и пикси любили стучать в такую посуду.
Рассказывать Дженксу о похищенных детях с синдромом Розвуда было достаточно плохо, но рассказывать о Нике — это погрузило нас обоих в плохое настроение, от которого дети Джекса не помогали избавиться. Ник. Если и был кто-то, кто мог раздражать меня просто дыша, то это был Ник.
Самоназванный вор когда-то утверждал, что любил меня, и я думаю, что он любил, насколько вообще мог любить другого человека.
Он любил деньги и безопасность, он думал, что он представлял из себя нечто большее. Я честно верила, что он чувствовал себя оправданным за все проблемы, которые он на меня перекинул.
Я не доверяла ему в течение долгого времени, но когда он предал не только меня, но и Трента на одном дыхании, я вычеркнула его из своей жизни. То, что он заманил старшего сына Дженкса, Джакса, в преступную жизнь и нужду просто взбесило меня.
Я не получила известий от Ника, с тех пор, как он удрал, и по-видимому с Джаксом, из карцера Трента с высокой степенью безопасности. Только демон мог сделать это.
Мне, откровенно говоря, было наплевать, если Ник оказался в долгу перед демоном, но мне действительно было не все равно, кто мог держать его поводок… и почему он снова был по этому сторону лей-линий, воруя детей с синдромом Розвуда.
Большой нож, который Айви купила, чтобы отпугивать торговцев, был слишком большим, чтобы удобно порезать мой бутерброд, но я все равно использовала его. С грохотом я положила его на стол, когда нераскрывшееся ядро попкорна промчалось по моей голове и ударилось в стену.
— Дженкс! — Мой крик заставил прядь волос отлететь от лица. — Твои дети сводят меня с ума.
Из святилища, ставшего гостиной, я услышала его крик.
— Убирайтесь с кухни! — Конечно. Это должно было сработать. Нахмурившись, я положила бутерброд на салфетку, и капли воды с салата оставили на ней пятна.
Я потянулась к бумажному полотенцу, когда Белль въехала в кухню, восседая на Рекс, как на слоне. Фейри упиралась ногами позади ушей Рекс, и она дала кошке сигнал концом ее лука, когда Рекс собиралась сесть и скинуть ее. Передумав, вместо этого оранжевая кошка потерлась о мои лодыжки. Белль была странным контрастом ярких шелковых цветов пикси и естественной изможденной бледности фейри.
Я никогда не предполагала, что Дженкс будет терпеть, что позволил фейри жить в его саду, но маленькая женщина воин, так или иначе, стала частью церкви… даже если это ее клан убил жену Дженкса. То, что фейри теперь была бескрылой, могло иметь некоторое отношение к этому, но я думаю, что он восхищался ее мужеством.
— Ваш отец с-с-сказал, чтобы вы выметалис-с-сь с кухни, — она шипела из-за длинных зубов, ее лицо повернулось к шумному сражению.
— Вы с-с-сами с-с-себя позорите! — Скаля зубы в отвращении она двинула Рекс в бок, когда та мурлыкала и терлась об меня, надеясь, что я уроню кусочек мяса. — Вон! — завопила она на пикси. — С-с-сейчас же!
Моя голова взрывалась от их шума, но приблизительно половина из них начала вылетать в коридор, все еще стреляя зернами попкорна в друг друга из рогаток. Кто-то завопил, когда зернышко пробило крыло, и угрозы кричащего стали серьезнее, когда девочки стали воевать против мальчиков. Послышался острый звон, когда зерно попало в мой самый большой горшок и срикошетило в меня, я сузила глаза. Дженкс давал им много свободы, зная, что, как только станет теплее, половина из них уйдет, чтобы создать свои дома.
— Так! Все хватит! — закричал Дженкс, когда он влетел в кухню, слабая красная пыль, признак раздражения, сыпалась с него потоком. — Вы слышали Белль. Убирайтесь прежде, чем я согну ваши крылья назад! Если вам холодно, наденьте кальсоны, которые Белль сделала для вас, но я хочу, чтобы вы были за поляной! Джумок, сделай своей сестре повязку. Ты пробил ей крыло, тебе и исправлять. Сделай перевязку мягко, или ты будешь дежурить ночью с Бисом, вне зависимости от того, насколько снаружи холодно!
Я бросила свое бумажное полотенце, обмениваясь утомленным взглядом с Белль, когда они вылетали из кухни с хором жалоб через коридор и по дымоходу в гостиной, судя по звуку.
Джумок, единственный темноволосый сын Дженкса, помогал пикси с дыркой в крыле, стоически вынося словесные оскорбления, которыми сыпала восьмилетняя пикси. Она, вероятно, на следующий год будет полностью взрослой и готовой завести семью. Почему Джумок все еще не ушел, было очевидно. Пикси с черными волосами часто убивал их собственный вид. Он, по крайней мере, остался в живых.
Белль подтолкнула Рекс, заставив двигаться, и она последовала за ними. Было слишком холодно для фейри, но так как она сидела на Рекс, она будет в порядке. Дверь для кошки скрипнула, и Дженкс пролетел, посыпая красным, к кухонному крану, где он мог наблюдать за садом и его детьми, растворившимися во влажной весенней ночи. Его руки были на бедрах, а ноги — широко расставлены, но казалось, что он больше волнуется о Джаксе, чем о шуме.
Прикосновение Белль показывалось в удивительных местах, и Дженксу не приходилось так много быть Питером Пэном в эти дни. Он все еще был в трико с мечом у бедра, в котором он раньше выгонял птиц, но его обычное зеленое пальто для работы в саду было заменено роскошным разноцветным пиджаком и темно-оранжевым жилетом. Работа Белль.
В зеленой охотничьей рубашке это было поразительное сочетание с его вьющимися светлыми волосами, точеным телосложением, облегающими ботинками и колготками, узкой талией и широкими плечами.
Его подобные стрекозиным крылья трепетали, когда он наблюдал за сиянием пыльцы в саду от своих подросших детей. Хотя его ноги не отрывались, звук от его крыльев увеличился, когда тень Биса размером с кошку присоединилась к ним; тогда Джекс расслабился.
— Спасибо, — сказала я, облегченно, когда взяла свой бутерброд со стола. — Они меня не слушают.
Дженкс хмурился, когда пролетал над столом в центре, проливая кислую зеленую пыль на сыр и заставляя его немного светиться.
— Они и меня не слушают.
Это было не очень тонкое напоминание о Джаксе. От внезапного появления Ника мы оба были не в восторге. Встревоженная, я наклонилась, чтобы попытаться заставить платье быть чуть более удобным, наконец, я села боком к столу на стул с жесткой спинкой. Мой клатч и шаль лежали на пустом стуле Айви, пытаясь заставить его казаться менее… пустым.
Внезапно Ник перестал казаться настолько важным, и я, подавленно, склонилась над столом, кусая бутерброд, пытаясь не запачкать платье. Кофеварка на прилавке булькала последним кофе, но я не потрудилась встать. Дженкс спустился со шкафа с посудой, используя его меч, чтобы отрезать кусок сыра размером для пикси. Наколов его на кончик, он повернул короткий меч, чтобы съесть его прямо с лезвия.
— Та-а-ак, — он растягивал слова, его пыльца переходила к более нормальному золотому цвету. — Ты так и не сказала мне, чего хотел Квен.
Я застыла, затем сделала еще укус, чтобы дать себе время подумать. Я думала о Нике, когда Квен высадил меня: Ник, демоны, дети с синдромом Розвуда. Просьба Квена даже теоретически не рассматривалась на этой кухне, она была гораздо меньше, чем на втором месте.
— Ах, он хотел знать, смогу ли я взять некоторые из его обязанностей по безопасности.
— А Тинки любит утку, действительно? — Это была не та реакция, которую я ожидала, и я стала жевать медленнее, когда Дженкс подлетел, чтобы сесть на краешек монитора Айви, где он мог лучше меня видеть. — Ты сказала ему нет, верно?
Я вызвала небольшую вспышку гнева, пытаясь забыть то удивительное объятие.
— Трент не нуждается в моей помощи. Ты работал с ним. Скажи мне, что я неправа. Квен нервничает и беспокоится. Трент может справиться с чем угодно, что Цинциннати может ему преподнести.
Дженкс посмотрел на меня, наклонил голову и откусил кусок сыра.
— Конечно, как и с его лучшим другом, закрывшим его на лодке и взорвавшем ее. С демоном, вселившимся в лучшего друга. С экс-фамилиаром выше указанного демона, которая теперь проживает в его доме, и относится как мать к ребенку, который у него был от женщины, которая пыталась убить его прошлым летом.
Я вздохнула.
— Ты считаешь, что я должна была согласиться?
Дженкс пожал плечами.
— Трент всегда платит по счетам.
Я уставилась на него.
— Кто ты и как ты убил моего партнера? — спросила я, и слабая красная пыльца смущения посыпалась от него.
В прошлом году он бы оскорблял Тинки, размахивая мечом только от того, что я рассматривала эту идею, но с другой стороны, он работал с Трентом, чтобы спасти его дочь.
Наклонив голову в другую сторону, он схватил последний кусок сыра с кончика и съел его, подбирая крошки с пальцев.
— Цинци — женщина непостоянная. В один день ты ведешь ее в вальсе, а в следующий момент она бьет тебя и танцует на твоем лице. Круглые сутки — это было бы оскорбление, но кто-то, прикрывающий спину, кто-то в платье, кто выглядит как шут, и не всегда говорит ему, что делать? Да, он пошел бы на это.