— Вопросы и сомнения закономерные, — согласился Галактион. — И если бы мы знали, в чем тут дело, ваша помощь не потребовалась бы.
— Но что-то ведь происходит? — спросил я.
— Да. Происходит. — Галактион помолчал, внимательно разглядывая нас и, видимо, отбросил последние сомнения. — Вы ведь знаете, что в Галактике встреч с разумной жизнью не происходило. Но какие-то следы разумной жизни есть.
Я это, конечно, знал. Даже из Космофлота я ушел именно по той причине, что один "след" коснулся меня лично.
— Причем, это довольно странные следы, — продолжил Галактион.- Нет, никаких материальных следов мы не обнаружили. Никаких развалин городов или находок чьей-то материальной культуры. Ничего такого не было. Кто-то, или что-то, вмешивается, если можно так выразиться, в нашу интеллектуальную жизнь. Иногда поступают странные сообщения, но их никто из землян не посылал. Пример: штурм легионерами гдома. Эта странная информация прошла по всем служебным каналам связи. Более того, на некоторое время сама система связи, в том числе и компьютерной, была нарушена. Аналогичные случаи были и раньше. Можно не сомневаться, что причины неполадок будут найдены. Связь в полнейшем порядке. Более того, нарушить ее, каким-то образом войти в нее со стороны, невозможно.
— Значит, шутник действует изнутри, — подсказал Пров.
Галактион не обратил внимания на некорректное поведение Прова. Или только сделал вид.
— Система связи защищена и изнутри. То, что произошло, не могло произойти. Операция, в которой вам предлагается участвовать, носит условное название "Вторжение". Да, мы имеем дело с вторжением какой-то иной цивилизации. Ни цели, ни причины, ни методы ее действий нам не известны. А все неизвестное представляет для нас опасность. Теперь о березовой роще и анклаве деревни Смолокуровки. Никакого реликтового березового заповедника, конечно, не существует. И вы об этом уже догадываетесь. Есть созданная нами зона для отработки проекта "Вторжение". Название говорит само за себя. ГЕОКОСОЛ намерен возродить на Земле нормальную среду обитания. Для отработки экспериментов и была создана эта зона. Но возникновение ландшафта столетней давности не предусматривалось. Появление деревни Смолокуровки — тем более. А о двойнике Прова, чужом звездном небе и неизвестном существе с меняющимся лицом и говорить нечего. Все это не могло быть последствием нашего эксперимента.
— Значит, появление березовой рощи в нужном месте и в нужный момент было все-таки подстроено? — спросил я.
— В какой-то степени — да. Зона эксперимента закрыта для посторонних глаз. Это — единственное, что мы можем контролировать. Саму зону мы не контролируем.
— Почему понадобились именно мы? — спросил я.
— Это и я хотел бы знать, — ответил Галактион. — Надеюсь, что вы нам объясните.
— Да что объяснять-то? — не понял я.
— Почему именно вы направлялись через Чермет к зоне?
— Обычная прогулка.
— Нет. Никому, кроме вас, это и в голову не приходило.
— Ну, пусть — необычная, но все же прогулка с целью увидеть березовую рощу.
— А откуда Пров знал, что в анклаве есть деревня Смолокуровка.
— Из древних источников, — тотчас же ответил Пров. — Из книг, карт, описаний.
— А какие деревни были в районе гдома, где вы жили прежде?
— Особенно не интересовался. А если и знал, то забыл.
— А Смолокуровку помните. Документально зафиксирован ваш повышенный интерес к этим местам. Почему они вас так интересуют?
— Да ничего особенного. Был я там в своих снах. Но это только яркие сновидения. Яркие, но обычные сновидения.
— В сновидениях вам является только Смолокуровка?
— Почему же? Снятся и другие места.
— Тогда почему вы из всех мест выбрали именно Смолокуровку?
— Да не выбирал я! Когда нас с Маром после похода по Чермету разводили по разным отсекам, я и сказал ему: "Смолокуровка". Ну, чтобы хоть как-то оправдать наш поход. А дальше уж он сам все раскрутил.
— А если бы не было этого повода, Мар о Смолокуровке ничего бы не узнал?
— Скорее всего. Так же, как о какой-нибудь Степановке или Еловке тех времен.
— Вы что-то скрываете от нас. И от Мара, своего друга, — тоже.
Да нет, не скрывал от меня Пров ничего. Просто, не было повода поговорить на эту тему. Я ведь тоже не все рассказывал ему о себе, а только то, что ему было интересно, что само собой сказывалось в наших разговорах.
— Пров, вы кого-нибудь знаете в Смолокуровке? — неожиданно спросил Галактион.
— Как я могу кого-нибудь там знать? Я ведь не был в Смолокуровке!
— Понятия не имею: как? Да и не об этом спрашиваю. Вы кого-нибудь знаете в Смолокуровке?
— Нет, — ответил Пров.
— Вот это прямой ответ, — сказал Галактион. — Хотя, я вам не верю.
— Ваше дело, — как-то устало ответил Пров. — Отправьте меня в гдом, установите наблюдение...
— Пока не можем. Вам с Маром предстоит еще одна экспедиция в анклав Смолокуровки.
— Я отказываюсь, — заявил Пров. — Не хочу!
— Хотите. Вы рветесь туда. Вам там надо с кем-то встретиться.
— Вы мне не доверяете. Я сам не хочу идти туда. Самое простое — найти других кандидатов, а меня оставить в покое.
— Хотите, чтобы Мар туда пошел один?
Пров промолчал.
— У Мара, конечно, там тоже есть свои интересы. Но сначала закончим с вами. Я не знаю, почему вы рветесь туда. Хорошо... Это ваше дело. Нам же очень важно узнать поподробнее об этом загадочном анклаве. Здесь наши интересы совпадают. Выполняйте свое задание, но не забывайте и о нашем. Сотрудничество, как видите, обоюдовыгодное.
— Да нет у меня ни задания, ни интереса! — заявил Пров.
— Пусть так. Я и не ждал, что вы нам все расскажете. Но вы перед нами в более выгодном положении. Мы о ваших целях не знаем ничего. Вы же знаете наши цели. И, несмотря на это, я предлагаю вам сотрудничество.
— Господи! Да почему — я?
— Вы иногда невольно выдаете себя. А причина, почему именно вы, проста. Только вы можете проникнуть туда.
Меня, во всяком случае, он ошеломил последней фразой.
— Как?! — воскликнул я. — Разве у вас нет постоянных контактов с этим анклавом?
— Нет, — сказал Галактион. — Ни постоянных, ни временных. Никаких. Мы лишь охраняем зону, хотя понятия не имеем, как ее охранять. Наблюдаем за ней. Но и тут, кроме леса, наблюдать не за чем. У нас нет никакой информации, а там что-то происходит.
— А почему только мы с Провом можем проникнуть туда?
— Не знаю, — сказал Галактион. — Может, потому что вы уже неоднократно бывали там. Может, у вас есть какой-то особый пропуск. Может, вы вообще оттуда. Не знаю. А вы, уверен, не расскажете.
— Рассказывать нечего, — сказал Пров. — Все это бред. Шутки.
— Чей бред? Чьи шутки?
— Ваши и вашего ГЕОКОСОЛа.
Это уже было явное оскорбление высшего должностного лица и высшего органа власти Земли, Солнечной системы и всей Галактики. Но Галактион стерпел. Он даже вида не подал, что оскорблен или уязвлен.
— Вот и выясните, — сказал он. — А вы как, Мар? Согласны?
— Честно говоря, особого желания нет. А один вообще не пойду.
— Пойдете вдвоем, — успокоил Галактион. — У вас тоже есть какая-то заинтересованность.
— Вот тут вы ошибаетесь.
— Значит, в случае с Провом не ошибаюсь?
— Я не это хотел сказать.
— Говорите.
— Я как в темноте. Ничего не знаю, но что-то должен делать. Какой в этом смысл?
— Смысл один. Мы хотим сделать планету зеленой и пригодной для жизни вне гдомов. Вернуть ее, так сказать, в первозданное состояние.
— Не знаю.
— Хорошо. Подумайте. Расскажите Прову о своих причинах ухода из Космофлота. Должен же это знать хоть кто-то, кроме вас.
— Да никаких особых причин не было. Усталость, потеря интереса...
— И возникновение нового интереса, — подсказал Галактион.
— Это напоминает сказку про Белого Бычка, — прорычал Пров. — Если вы заинтересованы в нас, выкладывайте все. Там посмотрим!
- Хорошо, — сказал Галактион. — А ведь вы меня убедили! Орбитурал, разместите их в том же особняке. Представьте им все материалы. Все!
Орбитурал после своего короткого доклада не сказал ни слова. Но это было понятно. Он лишь отвечал, когда его спрашивали. Но вот почему Солярион не проронил ни единого слова?
41.
Я-сам, тот, который выскочил из душевой комнаты моей жены, человеко-самки, бежал, куда глаза глядят, пока не оказался в своем жилом-нежилом отсеке. Два стола с компьютерами — "Пентюхами", два крепких стула, окно, за которым завывала снежно-пылевая метель, да вспыхивали слова: "Привет темпоральщикам Безвременья!"
За моим "Пентюхом" сидела жена в длинном платье и с длинными же рукавами.
— Явился — не запылился, — сказала она, поглаживая свой живот, как бы массируя его.
Я промолчал, сел за второй компьютер и начал намысливать на него очередную главу "Истории государства Российского", ту самую, где говорилось, что именно Россия должна спасти виртуальный мир. Идея была до чрезвычайности проста: Россия, имеющая все возможности многократно уничтожить мир, не делает этого, и, тем самым, спасает его. Оставалось только разложить главу на составные части, умные мысли вложить в уста Сократа, а наводящие вопросы отдать кому-нибудь из его наивных учителей.
— А ты с тем временем что собираешься делать? — спросила жена. — Мне-то, конечно, все равно, но кабы не протухло.
— А пусть себе лежит, — сказал я, отмахнувшись. Нужно было мыслить свою мысль, не отвлекаясь.
— Тра-ля-ля, — пропела жена и тут же глухо выругалась, а на мыслезаписыватель "Пентюха" упала скрюченная и полураздавленная целочисленная дробь. Я смахнул ее на пол, пусть пропадает.
— Тру-лю-лю, — снова пропела жена и слегка раздраженно спросила: — Ты на меня внимание обращать будешь или нет?
У меня как раз Сократ подловил на метафизическом противоречии перипатетика Теофраста, а тут семейный скандал назревает...
— Меня эти чертовы дроби жрут, а тебе хоть бы хны!