ой группы. Значит, наверняка он и Эйприл пел «The End» в тот вечер, когда они познакомились и переспали. Я невольно содрогаюсь: вот и еще одно мистическое сходство между мной и Респондентом № 5.
Я убираю программу в сумку. Не представляю, какой ужас испытала бы миссис Восс, если б узнала, что выбранное ею изречение хитро вплетено в зловещую паутину, которая опутала и сгубила ее дочь, думаю я.
– Весной вы много общались с Эйприл? – спрашивает миссис Восс. Она уже вернулась на кровать и теперь тонкими пальцами неугомонно теребила шелковую кисточку декоративной подушки.
– Да нет, не очень, – качаю я головой. – У меня были проблемы на личном фронте, все разбиралась со своим парнем и на время утратила связь с друзьями.
Ну заглоти же наживку, думаю я.
– Ох, девочки, девочки, – качает головой миссис Восс. – Эйприл тоже с мужчинами не везло. Она была такая ранимая. Всегда очень тяжело переживала неудачи.
Я киваю.
– Я даже не знала, интересен ли ей кто-то, – говорит миссис Восс. – Но после… одна из ее подружек сказала, что она…
Я затаиваю дыхание, надеясь, что она продолжит.
Морщу лоб, будто вспомнила что-то.
– Вообще-то, Эйприл как-то призналась, что ей нравится один человек, – вставляю я. – По-моему, он был постарше нее?
Миссис Восс кивает.
– Наверное… – Ее голос постепенно затихает. – Я ведь вообще ничего не знаю. Это так ужасно. Каждое утро просыпаюсь и думаю: Ну почему?
В ее глазах мука. Смотреть на это нет сил, и я отвожу взгляд.
– Она всегда была излишне эмоциональной. – Миссис Восс берет плюшевого медведя и прижимает его к груди. – Ни для кого не секрет, что она периодически наблюдалась у психотерапевта.
Она вопросительно смотрит на меня, и я опять киваю, словно Эйприл поделилась со мной этой информацией.
– Только она давно не пыталась наложить на себя руки. Со школы еще. Казалось, ей гораздо лучше. Она искала новую работу… А теперь получается, что такая мысль у нее была: по словам полиции, она проглотила целую упаковку «Викодина». Я и понятия не имела, что она принимала лекарства. – Миссис Восс роняет голову в ладони и тихо всхлипывает.
Значит, полиция все-таки проводила расследование, думаю я. Учитывая, что Эйприл прежде уже пыталась свести счеты с жизнью, скорее всего, это действительно было самоубийство. А раз так, казалось бы, я должна успокоиться, но что-то меня все же настораживает.
Миссис Восс поднимает голову. Глаза у нее заплаканные.
– Я знаю, что вы какое-то время с ней не виделись, но по голосу ее вам не показалось, что она счастлива? – в отчаянии вопрошает она. Я подозреваю, что ей вообще не с кем поговорить о дочери. По словам Томаса, с отцом Эйприл не ладила, а у ее друзей, наверно, началась своя жизнь.
– Да, мне она показалась счастливой, – шепотом отвечаю я. А сама на грани того, чтобы разрыдаться и выбежать из комнаты. Останавливает меня только мысль о том, что, возможно, сведения, которые мне здесь удастся раздобыть, и самой миссис Восс помогут в поисках ответов.
– Потому меня и удивило, что она посещала психотерапевта, – говорит миссис Восс. – Она пришла на похороны, представилась нам. Поразительно красивая женщина, и такая добрая.
У меня на секунду замирает сердце.
Это мог бы быть только один человек.
– Вы беседовали с ней потом? – осведомляюсь я, стараясь придать голосу мягкий ровный тон.
Миссис Восс кивает.
– Осенью я связалась с ней – 2 октября, в день рождения Эйприл. Тягостный был день. Ей исполнилось бы двадцать четыре.
Она кладет плюшевого медведя на кровать.
– В ее день рождения мы всегда вместе, мать и дочь, посещали спа-салон. В прошлом году она где-то взяла лак для ногтей ужасного голубого цвета. Я ей сказала, что он похож на пасхальное яйцо. – Миссис Восс качает головой. – Господи, теперь даже подумать смешно, что мы ссорились из-за подобной ерунды.
– Так вы виделись с психотерапевтом в тот день? – спрашиваю я.
– У нее в кабинете, – отвечает миссис Восс. – Раньше, если Эйприл посещала психотерапевта, мы всегда об этом знали. Платили за лечение. Почему в этот раз она ничего нам не сказала? Я хотела узнать, о чем они с Эйприл говорили.
– И доктор Шилдс вам рассказала?
Я тут же сознаю, что сильно сглупила, назвав врача по имени. Я морщусь, ожидая, что миссис Восс заметит мою оплошность.
Как я ей это объясню? Не могу же я сказать, что Эйприл сто лет назад упомянула мне имя своего врача, а я его запомнила. Миссис Восс сроду мне не поверит, ведь еще минуту назад я утверждала, что утратила связь с Эйприл.
Миссис Восс поймет, что я самозванка. Она придет в ярость и будет иметь на то полное право. Какой же сволочью надо быть, чтобы прикинуться подругой умершей девушки!
Но миссис Восс, казалось, не обратила внимания на мой конфуз.
Она медленно качает головой.
– Я попросила показать записи ее сеансов с Эйприл. Думала, может быть, в них есть что-то – что-то, о чем я не знала. Какое-то объяснение тому, почему Эйприл решилась на это.
Я затаиваю дыхание. Доктор Шилдс предельно дотошна. В своих записях она наверняка указала дату знакомства с Эйприл, а также то, кто из них – Томас или она сама – втянул Эйприл в их запутанные отношения. Если контакт инициировала доктор Шилдс, значит, она еще опаснее, чем я полагала.
– И она вам их показала? – спрашиваю я.
Я слишком настойчива. Миссис Восс смотрит на меня с любопытством. Но продолжает:
– Нет. Она взяла меня за руку, еще раз выразила свои соболезнования. Сказала, что моя просьба вполне естественна, но я должна смириться с тем, что, возможно, ответа я никогда не найду. Иначе не смогу пережить утрату. Как я ни настаивала, она категорически отказалась предоставить мне записи. Сказала, что это врачебная тайна.
Я протяжно выдыхаю – почти что в голос. Естественно, доктор Шилдс не станет афишировать свои записи. Но ради ли сохранности тайн Эйприл – или же чтобы выгородить себя или своего мужа?
Миссис Восс поднимается на ноги, поправляет на себе свитер. Она пристально смотрит мне в лицо, и в глазах у нее уже ни слезинки.
– Так ты за границей занималась с Эйприл по одной и той же программе? Прости, но я не помню, чтобы она упоминала твое имя.
Я опускаю голову от стыда, и это не притворство.
– Я горько сожалею о том, что была ей не самой лучшей подругой, – виновато говорю я. – Да, я жила далеко, но ведь общаться мы все равно могли.
Миссис Восс подходит ко мне, треплет меня по плечу, словно дарует прощение.
– А знаешь, я не сдамся, – заявляет она. Мне приходится чуть запрокинуть назад голову, чтобы видеть выражение ее лица. Боль утраты по-прежнему сквозит в ее чертах, но сейчас она смешивается с другим чувством – решимостью.
– Доктор Шилдс показалась мне хорошим психотерапевтом, но своих детей у нее, должно быть, нет. Иначе она знала бы, что от потери родного ребенка оправиться нельзя, – говорит миссис Восс. – Именно поэтому я до сих пор ищу ответ.
С каждым словом голос ее крепнет, сама она расправляет плечи.
– Именно поэтому я никогда не перестану искать ответ.
Глава 55
22 декабря, суббота
Ответ наконец-то получен: Томас мне верен.
Подушка на левой стороне постели снова пахнет его шампунем.
Комната полнится солнечным теплом. Почти восемь утра. Удивительно. Психологически облегчение выражается множеством разных способов: прошла бессонница; организм помолодел; вернулся аппетит.
Томас снова неустанно доказывает свою преданность, и от этого зарубцовываются раны не только нашего истерзанного брака.
Почти двадцать лет назад еще одно катастрофическое предательство – с участием моей сестры Даниэллы – оставило в моей душе тяжелый эмоциональный шрам.
Сегодня он немного сгладился.
На прикроватной тумбочке меня ждет сложенная в виде крошечной палатки записка. Улыбка на моих губах появляется еще до того, как я начинаю ее читать:
Дорогая, свежий кофе внизу. Я пошел за свежими бубликами и копченым лососем. Вернусь через двадцать минут. Люблю, Т.
Самые обычные слова, а какие волшебные!
Мы с Томасом неспешно позавтракали, и он отправился в тренажерный зал. Позже он заедет за мной, и мы пойдем на ужин в ресторан, где нам составит компанию еще одна пара. Мой день проходит по заведенному порядку. Из привычной череды выбивается только мой визит в новый бутик, что находится неподалеку от парикмахерской, где я делала прическу. В витрине – манекен в розовом боди с глубоким V-образным декольте. Вы, Джессика, вряд ли выбрали бы для себя столь изысканно-эротичный предмет нижнего белья, но мне импонируют мягкий шелк и высокие вырезы на бедрах.
В сиюминутном порыве я покупаю боди.
После лавандовой ванны выбираю платье, которое скроет сексуальное нижнее белье. Томас его увидит сегодня, но чуть позже.
Только я собираюсь надеть платье, пикает мой мобильный телефон. Пришло новое сообщение.
От вас.
«Привет. Просто хотела уточнить: я вам больше не понадоблюсь в связи с последним заданием? А то Лиззи пригласила меня к ним на Рождество, и я хочу купить авиабилет».
Как интересно.
Джессика, неужели вы и впрямь думали, что я по беспечности не буду отслеживать моменты, которые могут иметь отношение к вашему местонахождению? Лиззи с семьей отмечает праздники в Аспене, в роскошных условиях.
Перед тем как составить ответ, я беру со стола в кабинете ваше досье. Перепроверяю даты. Лиззи вчера улетела к родным в Колорадо.
Звонок в дверь.
Я кладу ваше досье на папку с записями об Эйприл, прямо под авторучку, которую подарил мне отец.
– Томас! Как ты рано! – Я приникаю к нему в долгом поцелуе.
Он смотрит на часы.
– Тебе нужно еще несколько минут?
– Всего одна.
Я возвращаюсь наверх. Наношу по капельке духов за ушами, надеваю любимые шпильки Томаса.
Он все еще ждет у выхода.