– И это все? – уточняю я.
Лорен вскидывает брови.
– На следующий день он все вернул. Вероятно, только поэтому я его и запомнила. Он очень извинялся, но сказал, что вещи оказались не в стиле его жены.
Она снова бросает взгляд в центр зала.
– Больше я его никогда не видела, – говорит она. – И у меня не создалось впечатления, что он опасен. Напротив, мне он показался очень приятным. Но я с ним почти не общалась. И роман уж точно не крутила.
– Спасибо, – благодарю я. – Простите за беспокойство.
Она идет прочь, но потом оборачивается.
– Милая, если вы так сильно его боитесь, вам следует обратиться в полицию.
Глава 59
23 декабря, воскресенье
В психологии есть понятие так называемого эффекта «невидимой гориллы». При его исследовании испытуемые полагали, что они должны считать пасы, которые передают друг другу игроки баскетбольной команды. В действительности оценивалась совершенно иная их способность. Считая броски, испытуемые не замечали, что на площадку выходит человек в костюме гориллы. Сосредоточенность на одной задаче мешала им видеть полную картину.
Я же, пытаясь установить, верен ли мне Томас, настолько зациклилась на поставленной задаче, что упустила из виду один неожиданно шокирующий аспект своего эксперимента: что вы преследуете некую собственную цель.
Мне ведь лишь с ваших слов известно о том, как проходили ваши встречи с моим мужем – возле музея, в кафе «У Теда» и совсем недавно – в баре «Деко». Я была лишена возможности наблюдать за тем, как вы общались с Томасом, – существовала опасность, что он заметит меня.
Но вы зарекомендовали себя отъявленной лгуньей.
Вы обманом проникли на мое тестирование, при этом продемонстрировав предприимчивость и двуличие.
Все ваши откровения заново анализируются и на этот раз рассматриваются сквозь незамутненные линзы. Вы солгали родителям по поводу обстоятельств несчастного случая с Бекки. Вы спите с мужчинами, с которыми едва знакомы. Вы утверждаете, что уважаемый театральный режиссер попрал все законы нравственности, совершив над вами сексуальное насилие.
Вы утаиваете слишком многое, Джессика.
Если все ваши секреты предать огласке, ваша жизнь будет загублена.
Вопреки данным обещаниям быть со мной правдивой, вы продолжали лгать после того, как стали Респондентом № 52. Вы признались, что Томас все-таки быстро ответил на ваше первое сообщение и пригласил вас на свидание фактически сразу после «случайной» встречи с ним в кафе «У Теда», но вы скрыли от меня эту информацию. И до сих пор неясно, Джессика, почему встречу с моим мужем в баре «Деко», которая длилась двадцать две минуты, в своем отчете вы уложили в пятиминутный разговор.
О чем вы умолчали? И почему?
Ни с того ни с сего вы изъявили желание поехать домой на праздники. После того, как эта попытка была пресечена, вы захотели встретить Рождество с семьей Лиззи. Но и в этом вы тоже солгали, сказав, будто Лиззи пригласила вас провести праздники вместе с ней и ее родными на их ферме в Айове.
Что-то вы темните, Джессика.
Необходимо понять, почему вы стремитесь от меня сбежать.
На первом компьютерном сеансе вы написали нечто значимое. В своем воображении я вижу, как те ваши слова одно за другим выстраиваются в линию, – как тогда, на экране компьютера, когда вы их печатали, не догадываясь, что за вами ведется наблюдение через камеру ноутбука: Потому что рассчитывать я могу только на себя.
Чувство самосохранения – могучий стимул. Более надежный, чем деньги, эмпатия, любовь.
И у меня возникает гипотеза.
Не исключено, что направленность ваших встреч с моим мужем была отлична от той, что вы мне описывали.
Возможно, Томас вас домогается.
Вы знаете, какая роль отведена вам в этом эксперименте.
Зачем же вы искажаете результаты?
Вы прекрасно понимали, что от вас потребуется гораздо больше, если вы будете продолжать участвовать в моем исследовательском проекте. Возможно, вы сочли, что для вас это уж слишком.
Вы явно хотите положить конец нашим отношениям. Неужели вы решили, что наилучший путь к бегству – представить ложные факты, что обеспечит удовлетворительный результат проверки, устроенной Томасу? И заодно освободит вас от дальнейшего участия?
Наверно, сейчас вы поздравляете себя: ну как же, вы столько всего выиграли от нашей сделки – подарки, деньги, даже роскошный отдых во Флориде для своих родных. И придумываете хитроумный план, который позволит вам пойти своей дорогой.
Возможно, вы слишком сконцентрированы на личных интересах и не замечаете, что прете, как танк, оставляя за собой одни обломки.
Как вы смеете, Джессика?
Двадцать лет назад моя младшая сестра Даниэлла тоже стояла перед нравственным выбором. А совсем недавно – Кэтрин Эйприл Восс. И обе поступили неправильно.
Смерть обеих можно расценивать как непосредственный результат тех этических сбоев.
Джессика, вас привлекли для того, чтобы вы проверили моего мужа на устойчивость к соблазнам.
Но, возможно, это вы не прошли проверку.
Глава 60
23 декабря, воскресенье
Мне не дает покоя один вопрос. Чутье подсказывает, что я должна докопаться до сути: почему Томас афиширует свой выдуманный роман с владелицей бутика Лорен и всячески старается скрыть тот, что у него был на самом деле, – с Эйприл?
Мне никак от этого не уйти, даже притом, что теперь в моем распоряжении есть мое досье. Доктор Шилдс не выпустит меня из своих когтей, пока окончательно не уничтожит. Есть только один способ защититься – понять, что случилось с Эйприл. И тогда, возможно, мне удастся отвести от себя беду.
Лорен посоветовала обратиться в полицию, раз Томас меня так сильно пугает. Но что я им скажу?
«Я решила соблазнить женатого мужчину. Даже переспала с ним. Причем меня наняла его жена; она вроде как знала об этом. Между прочим, думаю, один из них или они оба причастны к самоубийству одной девушки».
Чушь какая-то. Они решат, что я спятила.
Так что я звоню не в полицию, а делаю два других звонка.
Первый – на мобильник Томаса. Начинаю без предисловий:
– Почему ты врешь, что спал с Лорен, хотя на самом деле просто купил одежду в ее бутике?
Я слышу, как он резко втягивает в себя воздух.
– Знаешь что, Джесс? Я получил записи Лидии об Эйприл, ты – ее записи о себе. Я не обязан отвечать на твои вопросы. Желаю удачи.
И в трубке раздаются гудки.
Я тут же перезваниваю ему.
– Вообще-то, у тебя есть только первые тринадцать страниц из досье Эйприл. Последние пять я не отправляла. Так что ответить на мои вопросы тебе придется. Но при личной встрече.
Я должна видеть выражение его лица.
В телефоне глухая тишина, и я начинаю опасаться, что Томас опять повесил трубку.
– Я на работе, – наконец произносит он. – Жду тебя здесь через час.
Он называет адрес, я заканчиваю разговор и принимаюсь в раздумьях мерять шагами комнату. По его тону ничего нельзя было определить. Голос не казался сердитым; в нем вообще не слышалось каких-то сильных эмоций. Но, возможно, Томас из тех людей, которые наиболее опасны, когда внешне изображают спокойствие – затишье перед бурей.
Пожалуй, в его врачебном кабинете мне ничто не угрожает, рассуждаю я. Если б Томас хотел причинить мне зло, наверно, он назначил бы встречу в таком месте, где его никто не знает. С другой стороны, сегодня воскресенье. Неизвестно, есть ли еще кто-нибудь в здании.
Лорен сказала, что Томас показался ей вполне приятным человеком. У меня создалось такое же впечатление о нем при знакомстве у музея и потом – в тот вечер, когда мы решили переспать. Но я не могу отделаться от воспоминания о том случае, когда я оказалась один на один в кабинете с мужчиной, которого я тоже считала приятным человеком.
И тогда я делаю второй звонок – Ноа. Прошу его встретить меня через полтора часа у здания, где находится врачебный кабинет Томаса.
– Все хорошо? – спрашивает он.
– Не уверена, – честно отвечаю я. – У меня встреча с одним человеком, которого я не очень хорошо знаю, и мне будет спокойнее, если ты меня потом заберешь.
– Кто этот человек?
– Его зовут доктор Купер. Это, так сказать, по работе. Я все объясню при встрече, ладно?
В голосе Ноа я улавливаю нотки сомнения, но на мою просьбу он отвечает согласием. Я анализирую свои поступки в общении с ним – при знакомстве назвалась ненастоящим именем; несколько раз отказывалась от свиданий, ссылаясь на то, что у меня был жуткий или тяжелый день; говорила, что мне трудно доверять другим, – и даю себе слово, что поделюсь с ним своими проблемами. И не только потому, что он этого заслуживает. Кто-то должен знать, что происходит, – хоть какая-то гарантия безопасности.
Во второй половине дня, в 13:30, я подхожу к врачебному кабинету Томаса. В здании, как я и опасалась, безлюдно.
Кабинет № 114 – в самом конце коридора. Сбоку от входа – табличка с фамилиями трех психотерапевтов. Один из них – «Томас Купер, доктор медицинских наук».
Я поднимаю руку, собираясь постучать, но тут дверь распахивается.
Невольно я отступаю на шаг.
Я уже и забыла, какой он здоровенный. Его фигура занимает почти весь проем, заслоняя свет неяркого зимнего солнца, что струится в окно за его спиной.
– Прошу. – Томас делает шаг в сторону и кивком показывает на одну из комнат – очевидно, там располагается его кабинет.
Я жду. Пусть идет первым. Нельзя допустить, чтобы он оказался у меня за спиной. Однако Томас не двигается с места.
Через несколько секунд, вероятно, сообразив, что я его опасаюсь, он резко поворачивается и широким шагом идет через приемную.
Едва я вхожу в его кабинет, он закрывает дверь.
Пространство будто сжимается, стены сдвигаются вокруг меня. Все мое существо сковывает паника, тело деревенеет. Если Томас и впрямь опасен, з