Судя по всему, в «БьютиБазз» категоричны в отношении сотрудников, нарушающих условия договора о недопущении конкуренции.
Вы не раз давали понять, что хотели бы на время праздников уехать из Нью-Йорка.
Этому не бывать, Джессика.
Зато, по-видимому, у вас внезапно появится вагон свободного времени.
Наказание всегда должно быть соразмерно тяжести преступления?
Потеря работы – недостаточно суровое возмездие.
Но, пока вы расслабляетесь в кабинете моего мужа, появляется возможность наказать вас соразмерно.
На углу здания, соседствующего с тем, где находится врачебный кабинет Томаса, останавливается парень в дутой синей куртке с красными молниями. Он смотрит по сторонам, словно кого-то ждет.
Я сразу узнаю его. Это тот самый молодой человек, который радушно обнимал вас недавно вечером. Тот самый, которого вы от меня скрыли.
Пока вы воркуете с моим мужем, на тротуаре у здания Томаса спонтанно завязывается другая беседа с глазу на глаз.
Согласитесь, ведь это справедливо?
– Позвольте представиться. Доктор Лидия Шилдс.
И выражение лица у меня, и голос печально-серьезны. С налетом сожаления. И это крайне важно. Ведь к нему обращается профессионал.
– Вы ждете Джессику Фаррис?
Джессика, ваш возлюбленный как будто испуган.
– Что? – спрашивает он.
Едва подтверждается, что он пришел сюда за вами, мы представляемся друг другу. Я вручаю ему свою визитку. Однако его необходимо убедить.
Объясняю ему, что остальные пациенты уже ушли, а доктор Томас Купер – психотерапевт, у которого вы давно наблюдаетесь, – все еще на работе, пытается вас вразумить.
– Ее паранойя и страхи – типичная реакция на лечение, – сказано ему. – К сожалению, она с завидной регулярностью демонстрирует признаки деструктивного поведения, которое столь опасно для окружающих, что приходится нарушать принципы врачебной этики, дабы защитить тех, кому она может навредить.
Ной влюблен в вас по уши, и потому лишь после того, как я привожу в пример три случая проявления вашей лживой натуры, он начинает задумываться о том, что женщина, которую ему описывают, возможно, и в самом деле, вы.
Я представляю ему подробности ваших недавних эскапад: вас уволили с работы за нарушение профессиональной этики; вы зачем-то явились домой к наркоману; под чужим именем вы регулярно «снимаете» мужчин на одну ночь, зачастую женатых.
Последнее Ноя особенно задевает. Он морщится, и это определяет дальнейший ход беседы.
Ной глубоко оскорблен.
Пришло время окончательно уничтожить вашу репутацию.
Конкретные факты более убедительны голословных утверждений, от которых можно отмахнуться как от ереси.
Я нахожу в телефоне сообщение, что вы прислали мне в начале месяца, и показываю его Ною.
Доктор Шилдс, я попыталась его соблазнить, но он меня отверг. Сказал, что счастлив в браке. Он поднялся в свой номер, а я жду в вестибюле.
– Зачем она вам это написала? – изумляется Ной.
Он обескуражен, пока еще находится на стадии отрицания. Но следующей его реакцией станет гнев.
– Я – специалист в области компульсивного поведения, в том числе связанного с природой сексуальности, – сказано ему. – Я консультирую доктора Купера по этому вопросу в отношении Джессики.
Ной по-прежнему балансирует на грани неверия. Поэтому я показываю ему еще одно SMS-сообщение. Вы прислали его буквально два назад, перед тем, как отправились в бар «Деко» на свидание с Томасом. Тем же вечером вы встретились с Ноем в «Бастре».
Через несколько минут я выхожу и иду на встречу с Томасом. И, поскольку это я его пригласила, должна я сказать, что напитки за мой счет?
На экране четко видна дата передачи сообщения: пятница. Большой палец закрывает остальную часть переписки.
Ной бледнеет.
– Но я виделся с ней в тот вечер, – произносит он. – Это у нас с ней было свидание.
Я имитирую удивление.
– О, так это с вами она встречалась в «Бастре»? Об этом она тоже мне рассказала. Бедняжка немного корила себя за то, что перед свиданием с вами она встречалась с другим мужчиной.
И в нем мгновенно просыпается злость, Джессика.
– Ей присуща крайняя самодеструктивность, – говорю я Ною, наблюдая за тем, как меняется его лицо. – И, к сожалению, учитывая ее склонность к самолюбованию – что поначалу кажется привлекательным качеством, – она совершенно неисправима.
Ной идет прочь, качая головой.
Не проходит и двух минут, как вы вылетаете из здания, где находится врачебный кабинет Томаса, и бросаетесь вдогонку за Ноем.
Он вас отвергает, и какое-то время вы стоите на тротуаре, с тоской глядя ему вслед.
В руке у вас по-прежнему фирменный пакет.
Я различаю на нем эмблему в виде закрытых глаз. Знакомая картинка.
А вы, оказывается, весьма предприимчивы, Джессика. Значит, тоже нанесли визит в «Блик»?
Наверно, мните себя очень смышленой. Может, вы даже узнали правду о Лорен – не ту историю, что сочинил Томас.
Вас удивило, что у моего мужа никогда не было романа с Лорен?
Неужели вы и впрямь полагали, что человек, знающий Томаса как никто другой – его любящая жена, с которой он семь лет состоит в браке – поверила в его жалкую выдумку?
Свою интрижку с владелицей бутика он решил состряпать меньше чем через неделю после того, как его «ошибочное» сообщение поступило на мой телефон. Когда я, найдя Лорен, попросила у нее помощи в выборе гардероба для поездки на отдых в предстоящие выходные, она порекомендовала несколько вещей, в том числе платья свободного кроя, которые она привезла из недавнего шоп-тура по Индонезии.
Состоялась короткая беседа относительно ее путешествий.
Выяснилось, что в США она вернулась всего за три дня до моего визита в ее магазин, проведя неделю на Бали и неделю в Джакарте.
Соответственно, мой муж никак не мог планировать встречу с ней на тот день, когда он прислал сообщение: Жду не дождусь сегодняшнего вечера, красотка. И он никак не мог познакомиться с ней в тот вечер, когда, по его словам, она подсела к нему в гостиничном баре.
Однако я не стала опровергать его ложь. Пусть пока думает, что я ему верю.
Томас имел вескую причину для сокрытия своей случайной связи с Эйприл под завесой вымышленной интрижки.
И, разумеется, у его жены была еще более веская причина скрывать, что ей известно и про сочиненный роман, и про настоящий – с Эйприл.
Вас удивляет, что я знаю про отношения моего мужа с Респондентом № 5?
Джессика, возможно, вам кажется, что вы все просчитываете. Но, став Респондентом № 52, вы хотя бы должны были усвоить, что никогда не следует делать скоропалительных выводов.
Жаль, что сейчас вы так расстроены. Но вы сами виноваты.
Вам очень одиноко.
Не волнуйтесь. Скоро вы составите мне компанию.
Глава 62
23 декабря, воскресенье
«Джессика, вы говорили по телефону с родными? Как им отдыхается во Флориде?»
Я тупо смотрю на SMS-сообщение, а в голове роятся вопросы.
Доктор Шилдс лишила меня работы. Отняла у меня парня. Что она сотворила с родителями и Бекки?
Я лежу в постели, подтянув к груди колени. Лео притулился рядом. После того как Ноа бросил меня на углу улицы, я звонила и писала ему, но он не отвечал. Мне ничего не оставалось, как вернуться домой и залиться горючими слезами. К тому времени, когда поступило сообщение от доктора Шилдс, мои рыдания утихли до всхлипов.
Мама пыталась связаться со мной вчера вечером, когда я проникла в дом доктора Шилдс, а я ей ведь так и не перезвонила. При этой мысли я резко сажусь в постели. А сообщения она не оставила.
Силясь не поддаваться панике, я звоню маме на мобильный телефон. Мой вызов принимает автоответчик.
– Мама, пожалуйста, срочно перезвони мне, – с надрывом в голосе произношу я.
Звоню на номер отца. Та же история.
Мне становится трудно дышать.
Доктор Шилдс никогда не упоминала название курорта. Мама позвонила мне сразу по прибытии, похвасталась, что у них номер с видом на море, на территории – бассейн с морской водой, но она не уточнила, где они остановились, а я сама до того была ошарашена тем, что происходит в моей жизни, что даже не подумала спросить.
Как можно быть такой беспечной?
Я продолжаю названивать родителям.
Потом хватаю куртку, сую ноги в сапоги и вылетаю из квартиры. Бегом спускаюсь по лестнице, проталкиваясь мимо соседки с сумкой продуктов. Она бросает на меня испуганный взгляд. Я знаю, что тушь у меня наверняка размазалась, волосы взлохмачены, но мне плевать, в каком виде я предстану перед доктором Шилдс.
Я выскакиваю на улицу и, как сумасшедшая, машу рукой, пытаясь поймать такси. Одно останавливается возле меня, я запрыгиваю на заднее сиденье.
– Побыстрей, пожалуйста, – прошу я водителя, называя ему домашний адрес доктора Шилдс.
Через пятнадцать минут я у ее дома, но плана у меня по-прежнему нет. Я просто колочу в дверь, отбивая руки.
Наконец доктор Шилдс появляется на пороге. Она не удивлена, будто ждала меня.
– Что вы с ними сделали?! – кричу я.
– Прошу прощения?
Одета она, как всегда, безупречно: серо-сизый топ, черные брюки по фигуре. Мне хочется схватить ее за плечи и встряхнуть.
– Вы что-то сделали с ними, я знаю! Я не могу дозвониться до родителей!
Она отступает на шаг.
– Джессика, сделайте глубокий вдох и успокойтесь. Иначе разговора у нас с вами не получится.
В ее тоне слышится упрек, словно она отчитывает неразумного ребенка.
Криком я от нее ничего не добьюсь. Если она и соизволит ответить мне, то только на своих условиях, будучи уверенной, что хозяйка положения – она.
Я пытаюсь обуздать свой гнев и страх.
– Можно войти? – спрашиваю я. – Мне нужно с вами поговорить.
Она открывает дверь шире, и я следую за ней в дом.
Играет классическая музыка, в комнатах, как обычно, безукоризненный порядок. На полированном деревянном столике у входа, под панелью системы сигнализации, стоит горшочек с цветущей петунией.