– Жесть!
– Бедняжка!
– Какой ужас! – хором произнесли мои друзья.
– Но самое странное случилось позже. С этого же дня микроволновка в офисе каждый будний день стала пахнуть корицей. Было реально жутко. Ее мыли несколько раз, но запах никуда не исчезал! Как будто дух Эмилии витал по офису и не давал покоя тем, кто довел ее до суицида.
– Ну нет, в привидения я не верю, – покачала головой Белка. – И тебя-то за что ей было преследовать?
– За пару дней до этого мы с Эмилией случайно столкнулись на обеденном перерыве в одной из кафешек в нашем бизнес-центре, – продолжила Настя. – Мы сели за один столик и разговорились. Я тактично промолчала, что в курсе смены пола, и она тоже эту тему не затрагивала. Только под конец призналась мне, что у нее нехорошее предчувствие. «Я обречена» – были ее слова. И я вот думаю, может, всё было бы по-другому, если бы в тот день я поддержала ее, сказала бы: «Да не обращай внимания на этих тупых мужланов!» А я просто сделала вид, что ничего не знаю.
– Ничего не изменилось бы, даже не думай об этом! – воскликнул Тимур. – Не надо винить себя.
– «Я обречена»… Так говорила героиня рассказа Стивена Кинга из сборника «Четыре сезона», – вспомнила я.
После чашки кофе у меня, наконец, появилось желание разговаривать.
– Точно! Кажется, он называется «Метод дыхания». Жуткая и в то же время прекрасная история о том, как безграничная любовь матери может творить чудеса, – кивнула Белка.
– Про что там? – поинтересовалась Алекс.
– Я читал его еще в школе, – ответил Никита. – Там во время аварии беременная девушка лишилась головы, но ее тело продолжало дышать, пока не родился ребенок. Мне было очень интересно, возможно ли такое в жизни. Под впечатлением я гуглил всю ночь и нашел информацию о подобном случае, когда тело без головы совершало действия.
– Ты про петуха Майка, что ли? – спросил Тимур.
– Какого еще петуха?
– А, я видела про него пост в каком-то паблике Вконтакте с кучей фото, – вспомнила Белка. – Ему отрубили голову, а он продолжал жить без нее несколько месяцев.
– Да ладно!
– Если быть точнее, восемнадцать месяцев, – подтвердила Алекс, оперативно проверив информацию в интернете. – А ты, Ник, какой случай имел в виду?
– Он произошел в четырнадцатом веке. Сейчас гляну, чтобы быть точнее.
Никита тоже достал телефон, за считанные мгновения нашел статью, указав в поисковике несколько ключевых слов, и принялся читать:
– В 1336 году король Людвиг Баварский приговорил к смертной казни дворянина Дица фон Шаунбурга и четырех его единомышленников за то, что они восстали против его величества и тем самым «нарушили спокойствие страны». Смутьянам должны были отрубить головы. Перед казнью, согласно традиции, Людвиг Баварский спросил у Дица фон Шаунбурга, каково будет его последнее желание. Диц попросил короля помиловать своих приговоренных друзей в случае, если он, обезглавленный, сумеет пробежать мимо них. При этом приговоренные должны были стоять в ряду на расстоянии восьми шагов друг от друга. Помилованию же подлежали лишь те, мимо кого он, лишившись головы, смог бы пробежать.
Монарх расхохотался, выслушав этот бред, и пообещал исполнить желание обреченного. Диц расставил своих друзей вряд, тщательно отмерив шагами оговоренное расстояние между ними и опустился на колени перед плахой. Свистнул меч палача. Белокурая голова фон Шаунбурга скатилась с плеч, а тело… вскочило на ноги и на глазах у обезумевших от ужаса короля и придворных, орошая землю потоками хлещущей из обрубка шеи крови, стремительно промчалось мимо приговоренных. Миновав последнего из них, то есть сделав более тридцати двух шагов, оно остановилось и рухнуло на землю. Король сдержал слово и помиловал мятежников.
Пока Никита читал, официант принес остальные заказы.
– Больше похоже на байку, – воскликнула Алекс, листая ссылки о Дице фон Шаунбурге. – Хотя в Интернете действительно много пишут об этой истории как о реально случившейся.
– В мире много чего необъяснимого происходит, – заметила я, с удовольствием сделав еще один глоток кофе.
– Но в большинстве случаев с предчувствиями всё же можно найти объяснение, – сказала Белка, принимаясь за омлет с брокколи. – Я не отрицаю того, что случаются невероятные истории, которые можно назвать чудесами, но они происходят крайне редко. Недавно как раз на эту тему прочитала у Агаты Кристи в сборнике рассказов «Пес смерти» очень интересное высказывание.
– Какое?
– Там герой рассказывает о том, как однажды в Месопотамии у него возникло предчувствие опасности, как только он вошел в свою палатку. Тогда он обошел лагерь, принял меры предосторожности против нападения врагов и в итоге решил ночевать на улице, закутавшись в одеяло. А на следующее утро, когда герой вошел в палатку, он обнаружил нож, воткнутый в его койку. Это было дело рук одного из служивших у них арабов. Вот вы думаете, это предчувствие его спасло?
– Еще как! – кивнула Настя.
– Конечно, предчувствие, – согласилась с ней Алекс.
– А вот его собеседник предположил, что это сработало его подсознание. Враждебно настроенный араб, притворявшийся паинькой, мог выдать себя мимолетным взглядом или выражением лица. Сознание этого не отметило или не запомнило, но подсознание зафиксировало этот момент. Поэтому герой рассказа мог подсознательно чувствовать, что этот араб питал к нему ненависть, и в палатке ему будет небезопасно.
– Я думаю, что бывают разные случаи. Иногда нам подсказывает подсознание, а иногда – предчувствия, – с жаром воскликнула Алекс.
– В словах Эмилии о том, что она обречена, не было никакой мистики, – сказала я. – Вот если бы с ней произошел несчастный случай, как в книге Кинга, – это было бы предчувствием, а когда она сказала эти слова, думая о суициде – это другое.
– Но я еще недорассказала! Мистика в этой истории связана не с ее словами, а с тем, что стало происходить в офисе потом. Появился не только запах каши с корицей. Наших сотрудников начала преследовать песня Шуры «Ты не верь слезам, всё вернется», которую напевала Эмилия. То по радио зазвучит, то у клиента на звонке телефона, то под окном в подъехавшем такси. Как будто Эмилия давала о себе знать с того света. Весь офис был в шоке.
– А кому достался ее крупный контракт? – поинтересовался Тимур. – Степану?
– Да. А что?
– Ему было на руку исчезновение Эмилии. Вспомни! Это же он начал настраивать коллектив против нее, когда она была на больничном.
– Ну не знаю. Так-то он неплохой вроде, только руки после туалета никогда не мыл.
– И ее фотку до смены пола наверняка он слил в мужской чат. Степан же понимал, что ей после такого не будет жизни в коллективе. Наверняка он думал, что она уволится, но не рассчитал.
– А я не удивлюсь, если он эти фотки с бородой в фотошопе сделал, – воскликнула Алекс.
– Ну теоретически такое возможно, но они были такие реальные! – возразила Настя. – Хотя в наше время каких только возможностей нет со всеми этими приложениями.
– Ну и не было бы, наверное, такой реакции у Эмилии, если бы история со сменой пола была выдумкой, – заметила я. – Вот ты, Алекс, если бы узнала, что у вас в редакции кто-то распространяет твои фотки в виде бородатого мужика, пошла бы топиться?
– Ха! Да я бы сначала поржала над этими придурками, а потом бы бошки им поотрывала, чтобы им не повадно было очернять мое честное имя.
– Вот! О чем я и говорю. Там было что-то другое. Может, ее самоубийство вообще не было связано с работой.
– Да! Вдруг ее бойфренд бросил, например? – предположила Алекс. – Точно! Узнал, что она в прошлом была парнем, и бросил. А она подумала, что она обречена, и покончила с собой.
– Но, если причина в бойфренде, тогда почему именно в офисе появился запах каши с корицей и стала играть песня Шуры? – спросила Настя и тут же округлила глаза. – Да ладно! То есть парень Эмилии работал с нами?!
– Видимо, да!
– Теперь я не успокоюсь, пока не выясню кто это! Я же вскоре после этой истории уволилась, когда появилась возможность утроиться в отель, и не знаю, что там происходило дальше. Пойду позвоню Олегу и разузнаю у него что еще интересного случилось у них после моего ухода. Он как раз пару недель назад звал меня в кино.
Она взяла телефон и убежала на веранду под лучи теплого сентябрьского солнца, рисовавшего узоры на белых скатертях уличных столиков.
– У кого какие версии? – поинтересовалась Белка, окинув нас взглядом.
– Дух Эмилии приходит к виновнику ее смерти, – воскликнула Алекс. – Она нарочно пугает своего бывшего, чтобы он пожалел о содеянном и мучился до конца жизни.
– Ну так-то в чем он виноват, если разобраться? – спросил Тимур. – А ему каково было узнать, что он встречался не с девушкой, а с парнем? Да большинство на его месте расстались бы после такой новости.
– У него ведь тоже был стресс после такого, – поддержал его Никита.
– То есть если бы ты узнал, что любовь всей твоей жизни, я про Аделину, раньше была парнем, ты бы тоже бросил ее? – насмешливо спросила я.
В воздухе зависла тишина, мои друзья резко замолчали, обменявшись странными взглядами, и до меня дошло, что я сболтнула лишнее. Не стоило мне шутить о мертвой девушке Никиты. Как я поняла из слов Белки, она погибла пару лет назад, а он всё еще не хотел с этим мириться.
– Прости, меня занесло, – вздохнула я.
– А я думаю, это бывший запугивает офис, – выдвинула свою версию Белка. – После смерти Эмилии он осознал, что в случившемся виноваты его коллеги, которые травили ее, и хоть сам он тоже смалодушничал, отказавшись от любимой, решил мстить за нее таким образом.
– А она реально красотка была! – Алекс нашла ее страничку Вконтакте.
– С чего ты решила, что это она? – поинтересовался Никита, заглядывая в ее IPhone. – Здесь несколько страниц Эмилий Ласточкиных.
– По описанию подходит. И в последний раз она заходила на свою страницу как раз год назад, когда Настя еще работала в этой компании. Вот смотри! – она сунула телефон ему в лицо.