Это была причудливый ассортимент работ из картин разных размеров и разделяющих общую тематику: местные пейзажи, которые узнаешь, если знаком с сельскохозяйственными угодьями вокруг Грейт Мидлтона — дома фермеров, поля, леса и, конечно же, река. Качество варьировалось, от любителя-энтузиаста до талантливого профессионала. Более чем дюжина рам, нагроможденных на стене. Хелен и Том рассматривали каждую по очереди.
— Приглядись к этим двум, — наконец, сказала она.
Том перевел свое внимание на два черно-белых карандашных рисунка в середине экспозиции. Оба были вставленными в рамку иллюстрациями реки, текущей у деревни, и были высокого класса. Изобиловали деталями, каждый штрих карандаша художника был великолепно пропорциональным исполнением водной глади, речного берега или сельских окрестностей.
— Они очень неплохие, — сказала Хелен. — Здесь есть дата.
И они придвинулись ближе, чтобы рассмотреть нижний левый угол первого рисунка.
— Август тысяча девятьсот тридцать шестой, — сказал Том. — Такой же на втором, и здесь есть подпись, — он прищурился, а затем улыбнулся, — как мне кажется, тут написано Ш. Доннеллан.
— Может быть, — согласилась Хелен.
***
Йен Брэдшоу только собирался выехать с парковки у полицейского участка, чтобы провести бесполезный поквартирный обход в Грейт Мидлтоне, когда заметил профессора Ричарда Берстоу, выходящего из здания. Нет сомнения, что психолог-криминалист делился своим мнением с суперинтендантом Трелоу. Брэдшоу быстро двинулся через парковку к Берстоу, но был осторожен и осмотрелся вокруг, чтобы убедиться, что никто не увидит, как он преграждает путь профессору.
Брэдшоу добрался до машины профессора как раз к тому моменту, как тот положил свой портфель на заднее сиденье.
— Профессор? — позвал он, и пожилой мужчина поднял взгляд.
Вероятно, он вспомнил участие Брэдшоу в том первом брифинге, которое было более активным, чем участие более скептически настроенных коллег молодого детектива, так как он удостоил Брэдшоу тем, что можно было назвать легкой улыбкой узнавания.
— Детектив, — сказал Берстоу. — Чем я могу помочь вам?
— Я бы хотел перекинуться словом, — ответил Брэдшоу, — если можно.
***
— Откуда ты достал их, Родди? — спросил Том.
Они втроем теперь смотрели на рисунки. Они даже не позволили Родди закрыть входную дверь по его возвращении, чуть ли не потащили его в гостиную, чтобы показать сценки с рекой и подписи.
— Он оставил их, — сказал Родди, слегка хмурясь, пока вспоминал, — не заплатил аренду за комнату. Его домовладелица овдовела в Первую Мировую Войну, так что она брала жильцов, чтобы свести концы с концами. Люди посещали Грейт Мидлтон, потому что он находился в пешей доступности от того места, где бушует река, что именно он и рисовал, — он показал на одну из картин. — Элзи Робинсон поселила его в своем доме, пока однажды он не сбежал ночью, или так, по крайней мере, сказал мне ее сын. Она подумала, что он просто смылся и оставил некоторые свои рисунки. Она хранила их годами.
Родди на мгновение умолк, пока собирался с мыслями.
— Элзи умерла в середине шестидесятых, насколько я помню. Ее сын разместил их на своем стенде на летнем празднике, когда я только начал собирать коллекцию. У меня есть только эти две в рамках, но я уверен, что их должно быть больше, — сказал он рассеянно, будто говорил сам с собой. — Они должны быть где-то, — но он не выглядел абсолютно уверенным.
— Было бы неплохо увидеть их, — сказал Том, хоть он и не питал особой надежды, что Родди сможет найти что-то посреди всего этого хаоса. — Это бы объяснило, почему не было заявлено о пропаже парня. Если он был не отсюда, если он был здесь только проездом, и все, даже его домовладелица, думали, что он сделал ноги, чтобы не платить за аренду.
— Да, — согласился Родди.
— Теперь мы знаем, что Бетти не придумала это все, — сказала Хелен. — У нас есть имя, личность и, спасибо тебе, Родди, у нас есть даже некоторые рисунки мужчины.
Они тщательно осмотрели картины, оценивая тонкость работ, в тоже время молчаливо размышляя о мужчине, который создал их, и как он пришел к жестокой кончине в этой деревне, да так, что никто не знал об этом.
— Ты хорошо поработал, Родди, — сказал Том, — но кое в чем ты не прав. Шон Доннеллан не оставлял эти картины, — поставил он в известность пожилого мужчину, — потому что никогда не уезжал.
***
— Существует две точки зрения относительно этого, — разжевывал профессор, когда сделал большой глоток из пинты пива, которую Брэдшоу купил ему. Если он и был озадачен просьбой поговорить подальше от полицейского участка, он это никак не прокомментировал, вместо этого, проследовав за Брэдшоу в паб, расположенный поблизости, но достаточно далеко от штаба, чтобы избежать столкновения со знакомыми.
— Некоторые считают, что порнографические изображения не имеют абсолютно никакого долгосрочного влияния на зрителя, что они просто безвредная форма сексуального освобождения. Существует ужасно огромное количество легко доступной порнографии, но, к счастью, только лишь небольшой процент мужской популяции превращается в насильников или убийц. Фактически, нет никакого статистического доказательства, связывающего порно и увеличение числа сексуального насилия. Некоторые даже верят, что порно и проституция предотвращает мужчин от совершения преступлений, которые в ином случае были бы совершены, без той отдушины, что они предоставляют.
— Верно, — сказал Брэдшоу, пытаясь скрыть разочарование, что наука не подкрепила его теорию о вероятной вине Дэнни. — Вы сказали, что существует две точки зрения?
— Есть еще одно суждение, — снизошел профессор после еще одного огромного глотка пива, — подкрепленное более недавними исследованиями, которое проводит связь между экстремальным порно и жестоким поведением. Этот вид порнографии может иметь десенсибилизирующий эффект на мужчин, приводя к менее чуткому поведению по отношению к женщинам и даже к толерантности к изнасилованиям или сексуальной жестокости.
Он опустошил свое пиво и посмотрел на пустой стакан.
— Спасибо за напиток, кстати.
Брэдшоу едва прикоснулся к своему.
— Позвольте мне купить вам еще один, профессор, — Брэдшоу быстро привлек внимание бармена к стакану профессора.
— Спасибо вам.
— Что насчет того типа людей, которые тайно хранят неприличные изображения с молодыми девочками или женщинами, притворяющимися молодыми девушками? — спросил он. — Что такая тяга может сказать о мужчине?
— Ну, — профессор задумался, — это скажет нам, что этот мужчина, вероятно, не Жнец.
— Почему?
— Вы забыли, что я сказал вам? Мужчина, похищающий маленьких девочек, не имеет к ним никакого сексуального интереса. Вспомните его комплекс Бога. Он делает это, чтобы иметь власть над жизнью и смертью его жертв. Это приводит его в трепет. Так что кого-бы вы не имели на уме, он не может быть Жнецом, — заключил профессор.
— Что только доказывает мою точку зрения, — подтвердил Брэдшоу.
Он больше не придерживался мнения, что Мишель Саммерс была жертвой Жнеца. Брэдшоу был уверен, что тут был замешан кто-то намного более близкий к дому.
***
Том постучал в дверь, и снова открыла ему экономка, которая произнесла одно лишь слово.
— Доктора.
— Снова?
— У нее артрит, — хмурая женщина напомнила ему.
Он повернулся к Хелен.
— Нам придется подождать.
Экономка проигнорировала намек на то, чтобы впустить их, и закрыла дверь, так что они сели в машину.
— Забавно, — сказала Хелен. — Все стало более реальным, после того как увидели его рисунки. Это делает его реальным человеком, а не просто…
— Кучкой старых костей?
— Да, — сказала она.
Том пристально смотрел на старый дом викария.
— Что? — спросила она его.
— Каждый раз, как я приезжаю сюда, она либо у врачей или на приеме в больнице, если верить словам экономки.
— Вероятно, у нее проблемы со здоровьем, — урезонила его Хелен. — Она уже старая.
— Думая, так и есть, — сказал он, — но она не изменилась ни на йоту, все еще разговаривает со мной так, будто я один из ее учеников, даже сейчас.
— Она учила тебя? Какой она была?
— Строгой, — сказал он, — тебе ничто не сходило с рук. Некоторые из других учителей не имели авторитета. Дети чувствуют такое. Если они почуют слабость, они сядут тебе на шею, но не к ней. Она всегда быстро хваталась за тапок.
— Тапок?
— Она раньше хранила тот старый тапок в своем ящике и пользовалась им, даже тогда, когда ты просто разговаривал, когда не должен был.
— Я не согласна с тем, чтобы бить детей, не важно, что они натворили.
— Мэри Кольер была из другой эпохи, — объяснил он. — Она часто била меня им. Я никогда не забуду один случай: мне было девять, и меня задирал ребенок постарше. Это продолжалось неделями. Он был мелким отвратительным паршивцем. Неважно, сокращаю историю, он ударил меня однажды, и у меня перед глазами все покраснело.
— Каким-то образом я могу себе это представить, — сказала она.
— Да, ну, в любом случае, он ударил меня сильно, так что я взял поднос, на котором мы хранили все наши учебники, и ударил его им.
— О, мой Бог, с ним было все в порядке?
Том пожал плечами, будто судьба задиры не имела значения.
— Со временем, — он выглядел несколько пристыженным. — Разбитый нос, рассеченная губа, была кровь и слезы. Миссис Кольер была первой на месте преступления, и она взбесилась. Я получил тапком так, как никто им не получал. Затем она позвонила моему отцу, и мне пришлось ждать снаружи офиса, пока она рассказывала ему, каким неприемлемым было мое поведение.
— Ты боялся своего отца?
— В том возрасте? До ужаса, — признался он. — Он не сказал ни слова, когда вышел, просто мотнул головой в сторону своей машины. После того как мы выехали из школьных ворот, он спросил меня: «Ребенок был больше тебя?», и я сказал: «Да, пап». Последовала пауза, затем он спросил: «И он ударил тебя перв