али источником паники охотников, многие просто боялись признаться, что банально струсили. Другие упирали на общеизвестный факт, что некоторые твари Дикого поля могут внушать людям страх не только своим видом. А один даже клялся, что видел среди руин монстра, способного внушать ужас и брать под психический контроль людей. Называлась такая тварь Хлыстом, ибо имела дополнительно верхнюю пару конечностей в виде длинных плетей. Эту новость Тагир комментировал, всем своим видом и тоном изображая крайнее презрение. В окрестностях Базы Хлысты появлялись, только мигрируя в Сезон Охоты. А случись какому неопытному монстру объявиться окрест, гарнизон Муров тут же поднимут по тревоге. Да и на Базе ветераны вроде Деда и Замка возьмутся за оружие сразу – уничтожение подобных тварей сулило увлекательные приключения, спонсируемые главным торговцем Караван-сарая господином Калитой.
Матерый Хлыст – фигура заметная. Всегда ходит со свитой в два-три обращенных новичка. С саранчой они в контрах, никогда не взаимодействуют, если они не принадлежат одному и тому же Рою. Насчет возможности контроля Тагир пояснил, что для этого Хлысту надо ударить своей плетью человека, рассечь кожу, чтобы отравить наркотиком. Только тогда монстр может сломать психику человека и завладеть его сознанием. С новичками, чьи мозги покалечены переходом, Хлысту справиться проще, но и желающих «новичкового тела» очередь длинная и Хлысты здесь не на первых местах.
Пролистав свой блокнот еще раз, Хантер отметил, что большинство монстров будто собраны из одинакового набора деталей – строение глаз, челюстей, конечностей, ядовитых хвостов-плетей, защитных покровов у разных монстров совпадало. Тагир не смог прояснить догадки стажера, заявив, что факт этот общеизвестный, но никем не объясненный.
У конкурентов Фашиста дела шли тоже не лучшим образом. Собственная охрана вместе с патрулем Муров едва уберегли клан Раздолбаев и Побирушек от аналогичного разгрома. Стрельба на их делянках стояла все утро – Хантер и сам прекрасно слышал. Патроны на Базе выросли в цене на треть.
События сыграли охотникам на руку: Кулак заявился на поклон к Фашисту с просьбой «сдать в аренду» хоть на пару дней феноменальных укротителей саранчи и, что самое странное, получил согласие. Не иначе Босс игрался в большую политику – демонстрируя лидерам Муравейника «кнут» в виде укрепления границы и «пряник» в виде двух наемников, милостиво отпущенных на вольные хлеба. Причем и в первом и во втором случае стоимость решения незначительна: монтаж караулки и укреплений проведен бесплатной рабсилой из подручных средств, а за работу напарников рассчитываться предстоит Кулаку – Босс лишь дал санкцию на найм. По укоренившейся традиции охотники получили право на весь дневной заработок. И добычу, буде таковая случится.
– Поэтому завтра «чистим поляну» для Фашиста, потом пару дней для Кулака, – подытожил новости Тагир. – А для тех, у кого сопли в башке булькают, поясняю – отличная возможность легализовать твой чудо-карабин!
Хантер высморкался и улыбнулся стенке. Похоже, скоро у него появится возможность отплатить Тагиру за его доброту.
6 день 8 декады Мёртвого Сезона.
Работа на группировку Фашиста прошла в обычном режиме. Под руководством Замка сводный отряд вратарей и «привратных бездельников» извел ведро патронов и изничтожив под корень две крупных стаи кузнечиков-переростков. Вынести всю добычу не хватило рук и ради такого случая Фашист разрешил задействовать машину – старый армейский вездеход. Оставлять дикое количество падали у стен, значит свести всю работу к нулю. Да еще несколько суток наслаждаться дивным букетом запахов. Но двумя рейсами все равно не справились, полусотню рабов в обратный путь тоже нагрузили серьезно. В этот день охотники действовали в отрыве от основных сил у самых руин – с меньшими затратами и большим эффектом отгоняя потянувшиеся на звуки стрельбы и запахи смерти соседние стаи саранчи. Пара охотников легко заменяла десяток стрелков средней руки – не по плотности огня, а по эффективности. Толян и двое вольных, прихваченных в качестве рабочих рук и транспорта, занимались разделкой и упаковкой добычи в тылу. В этот раз для своих нужд брали только нежное филе – ляжки достались обитателям барака.
Как солнышко начало припекать, Замок протрубил общий отход на Базу. Как минимум на двое-трое суток в рабском бараке забудут про голод. Ковбойские «коровы» дадут небывалые надои, а конвертер больше удобрений на радость Мичурину и топлива на прокорм банды Фашиста. Всегда бы такая идиллия!
Оставив разделку мяса Толяну с матерью и двум помощникам, охотники отправились прибарахлиться у торгашей на территорию Караван-сарая. Для продажи взяли две ведерных емкости с топленым жиром трилобитов и килограммов десять вяленой саранчатины – добычу последних дней. Путь охотников лежал через хаотичное нагромождение кунгов, вагончиков, приспособленных для житья контейнеров, времянок, навесов, «домиков Ниф-Нифа», построенных членами клана Побирушек из подручных материалов. Словно в насмешку жители фашисткой части Базы называли это место Муравейником. Толкучка, бордель Лома, склады Раздолбаев – вот и все местные достопримечательности. Здесь жили, как придется, и торговали, чем придется не меньше сотни обитателей Базы. Местное население представляли чумазые заморенные работяги, мелкие жуликоватые торговцы, проходимцы, попрошайки и проститутки. Не все из них входили в так называемый клан Побирушек, но почти поголовно участвовали в местной финансовой пирамиде. Неизвестный гений в стародавние времена запустил механизм аферы под кодовым названием «Билет в Вавилон». Суть ее состояла в создании своего рода кассы взаимопомощи – все участники отстегивали в общак половину своих доходов. С той целью, что когда подойдет очередь, каждый мог уехать с ближайшим Караваном в столицу свободным и относительно обеспеченным человеком.
Власть над телами и душами жителей Толкучки в настоящий момент принадлежала Кассиру, должность которого занимал Седой Цыган – хитрый и жестокий тип. Его жена – Властелина заведовала списком отъезжающих, начислением очков за ударный труд, распределением жилья и пайков среди членов клана Побирушек. Вместе с полудюжиной вооруженных головорезов они составляли элиту Толкучки.
Эта группа мошенников, пользуясь схемой безымянного гения, добилась абсолютной власти над полусотней людей и вполне приемлемого по меркам Базы личного благосостояния. Система работала без сбоев благодаря постоянному притоку новых глупцов и просто отчаявшихся людей, а так же отсроченному результату. За возможность отъезда в столицу новый пайщик пирамиды брал на себя обязательство ударно отпахать сезон – сто рабочих дней! Клан пополнялся как новичками, собранными во время работ за Периметром, так и редкими перебежчиками, точнее изгоями из других группировок. В последнее время Побирушки стали практиковать выкуп рабов у Фашиста и прочих. Бедолагам промывали мозги все той же старой песней на новый лад – скорым отъездом в Вавилон, город больших возможностей. Само собой бывшим рабам предстояло отработать затраты на выкуп. Естественным образом низы вкалывали как проклятые на строительстве Периметра и разборе завалов. Верхи же, распределяя нажитое, еще больше богатели.
Цыган и Властелина отлично владели ораторским искусством, разбирались в психологии и менеджменте. Лентяев и неугодных за любую провинность штрафовали лишними трудоднями. Совсем отмороженных – опускали на пару позиций в рейтинге. Кто-то отчаивался, кто-то надрывался или калечился на работах, немногим отличавшихся от каторжных. При такой системе Муравейник накопил немало человеческого мусора.
Естественно, сама верхушка ни в какой Вавилон не торопилась. Пользуясь дармовой рабсилой, отстроили себе особняк и получили бессрочный подряд от Фашиста на строительство Периметра. В перспективе Побирушкам светил долгосрочный контракт на ремонт дороги от Караванщиков. Весь добытый на развалинах полиса хабар продавался централизованно, так что подручные Цыгана неплохо подрабатывали поставками вторсырья.
Под навесами дымили небольшие печурки – люди готовили немудреную похлебку – как-никак обеденное время. Не занятые кухонными заботами местные жители дремали в теньке на гамаках и подобии кроватей. Немногочисленные торгаши кемарили под самодельными навесами у кучек своих товаров. Какой-то рукодельник мастерил нечто из жести, звонкими ударами молотка не давая здешнему сонному царству полностью оккупировать Толкучку. Почему его не прибили любители полуденного сна – загадка.
Долетавший из-за высокой стены ленивый жаркий ветер перемешивал густой купаж испарений, атакующий чуткие ноздри охотников. Насморк исчез и обонянием Хантера легко угадывались вездесущие запахи немытых человеческих тел, нечистот, дыма, разогретого солнцем ржавого железа, инсектицидной химии. Периодически добавляли свои весомые нотки близкий Конвертер и цветущие кактусы из Мичуринской аллеи. Мощную струю в разноголосицу запахов вносили кухни: похлебки из ореховой крупы и овощей, консервов, грибов, тушеная, жареная и печеная на углях саранчатина, свежие ореховые лепешки – «лаваши»… Ноздри Хантера уловили даже аромат кофейного напитка из рациона новичков. Запахи Толкучки не слишком отличались от остальной Базы. Во всем, кроме одного – то из одной, то из другой хибары на улицу выплескивались волны сурового испытания для обоняния Хантера. Острая на жаре смесь многодневного перегара с канализационным стоком перехватывала дыхание.
– Че за пердеж похмельный? Глаза режет!
– Угадал. «Зелень» варят, черти помойные. – Тагир изобразил максимальную степень презрения на лице. Вкратце, стараясь реже вдыхать, он рассказал нехитрую технологию приготовления этой вонючей отравы. В прозрачной посуде, наполненной водой, поселяли высокопродуктивную культуру водорослей и выставляли на солнце. Когда «зеленка» вызревала, насыщаясь сахарами, ее варили, остужали и сбраживали, получая «зелень». У кого хватало терпения, гнали из нее слабенький самогон, приспособив для выпаривания спирта солнечные дистилляторы. Но зачастую местное насел