ение «хавало» густую пахучую смесь характерного цвета как универсальный продукт – питательный слабоградусный коктейль. «Зелень» помогала хоть ненадолго отогнать голод и тоску – верных спутников нищих обитателей Муравейника. При катастрофической нехватке воды, сырье для разведения «зеленки» находилось всегда. Помимо вторичной воды из конвертера, урожая конденсаторов и самодельных сборщиков, самогонщики не брезговали фильтровать кактусовый сок и даже мочу. Некоторым удавалось делать мелкий бизнес: самогон и отходы производства обменивали у Дыры на воду и удобрения, «зелень» шла в рабский барак в обмен на вещи умерших, найденный в руинах и спрятанный от надсмотрщиков хабар и разного рода услуги.
В глазах стажера Муравейник предстал как ничем не примечательное место, царство скуки и безнадеги, приют неудачников. Искать здесь союзников для перемен на Базе занятие неблагодарное. Еще до посещения Муравейника в голове уже начинала складываться схема: добыча оружия и продуктов за Периметром, вербовка сторонников среди подневольных жителей Базы, создание общества, живущего по человеческим законам…
Под сетчатыми навесами в пластиковых мешках, стеклянных бутылях, банках, корытах, накрытых стеклом для сбережения воды, пузырилась изумрудная масса. Царящая на Толкучке антисанитария и повальное увлечение «зеленью» вызвали у Хантера ассоциацию с мерзким болотом, которое ни за что не отпустит свою добычу, а будет гноить этих слабых и глупых людей в своих недрах, отравляя воздух зловонием.
Еще стажера поразило полное отсутствие детей. Никто не носился между домиками, не играл в пыли, не вопил в люльках. Обстановка напоминала лагерь беженцев, вот только отсутствие детей… впрочем, это лишь подтверждало негативный прогноз на будущее здешних обитателей.
Охотники задержались в санитарной зоне – ближе пятидесяти метров Караванщики запрещали вонючкам возводить строения и сделали исключение лишь для кактусов Мичурина. Перегар и давящую атмосферу безнадеги сменило благоухание цветов и стрекот насекомых.
Продолжая лекцию, Тагир подробно задержался на личностях двух конкурентов Фюрера, чью территорию они оставили за спиной – Кулаке и Ломе. Еще два цикла назад они вместе с Фашистом рулили своими бригадами в десять – двенадцать стрелков под общим руководством Дядюшки. Каждый занимался своим делом, но Фашист сожрал Дядюшку и прибрал к рукам бункер вместе с водяной скважиной, конвертер, и обе общаги: одна – Мичуринская – впоследствии превратилась в рабский барак. Вторая стала казармой для новой бригады, взявшей на себя полицейские функции на территории нового образования.
Кулак с Ломом нового хозяина Базы не признали и поэтому больше других пострадали от «абреков», хотя и в долгу не остались. После того, как Калита вышвырнул беспредельщиков за ворота, отношения улучшились до вооруженного нейтралитета.
Сейчас эти авторитеты вместе держат северные ворота, противоположный выход и отвечают перед Фашистом и союзниками за «северные рубежи» Периметра. Их зона ответственности укреплена хуже, чем у Фюрера, даром, что вдвое короче. Не хватает трудовых ресурсов, больше озабочены выживанием, да и на гарнизон караванщиков надеются все же. Чтобы особо голову не поднимали, Фюрер обязал их предоставлять какое-то количество строительных материалов. Данники всячески хитрят и жульничают, а Фашист, в свою очередь, затягивает работы по укреплению их части периметра. Зато Жора, как заместитель Босса, ходит проверять посты на «чужую» сторону регулярно. Демонстрирует, кто здесь главный.
У Кулака под ружьем одиннадцать стрелков – едва хватает нести вахту на воротах и вышке. Второе после охраны ворот занятие – Смотрящий. Разруливает споры, утверждает сделки. Не бесплатно, конечно. Еще до возвышения Фашиста его статус официально признали Караванщики. Его бригада исполняла функции службы правопорядка и во время войны с «абреками» понесла самые большие потери. Но сейчас в Муравейнике его слово закон.
На Кулака работает небольшая бригада работяг, именуемых Раздолбаями. Стройматериалы, металлолом, довоенные предметы обихода и прочий хабар, что удается добыть в ближайших руинах – его товар. Ну и ворота.
В его Семье женщина может себе мужика выбирать. Суровый, но справедливый, за то люди к нему и тянутся. Правда пару стрелков у него Фашист переманил, когда в бункер заселился, да и не упускает случая задвинуть, потому как реальный конкурент. В последние два сезона Смотрящий ударными темпами поднимает личное подворье – прикупил пару молочных жуков, высадил фруктовые деревья и ореховые кусты. Полдюжины конденсаторов воды позволяют чувствовать определенную независимость от Фашиста. Разводят его люди и «зеленку», но не для самогоноварения, а в качестве кормовой культуры для молочных жуков. Обеспечил своих семейников жильем. Рабства не практикует. Наркоторговлей брезгует. Шлюх не держит и не крышует. Периодически для работы за Периметром нанимает голытьбу с Толкучки, но костяк своей группировки разбавлять кем попало не хочет. По всем статьям выходит господин Кулак положительным персонажем, хоть сейчас пакуй вещи и под крыло к нему переселяйся. Если бы не Фашист проклятый.
Лом – отморозок, славный своими причудами, но регулярно приходящий в ум. В драке лютый зверь, за то и прозвали Лом, что людей ломает. Банда у него поменьше, но он всех своих женщин организовал в публичный дом. Вот и вышел главным сутенером в масштабах Базы… Поднялся на наркоте. Темное дело, но он с бойцами как-то достал сумку с травой. Из руин работяги выкопали, отобрал у кого или с кочевниками сторговался, но факт остается фактом – дикое количество дури каким-то макаром заимел. Два сезона с перерывами на войнушки вся База смолила, не исключая часовых на вышках. Сколько всяких смешных до слез, иногда до кровавых слез, историй произошло, пока у последнего пакета дно показалось – словами не передать. Зато Лом капитал сколотил, вложил в живой товар и теперь живет – не тужит!
Держится Кулака, вместе у них по бойцам с Фашистом паритет сил практически выходит, если не по качеству, то по количеству точно.
Бойцы у него так себе, но с пушкой да с корешами по бокам, сам знаешь, любая плесень заставит с собой считаться. Помимо сутенерских подвигов, «ломовики» славятся поборами на Толкучке, участвуют в местном алкогольном бизнесе. Еще новичков, пришедших в их дежурство через северные ворота, продают Фашисту в рабство. Сами за ворота ни ногой. Банда голодная и поэтому наглая.
Наставник похвалил стажера, что тот не сплоховал во время недавнего наезда «группы товарищей в красных повязках». Теперь будут уважать. До следующего наезда.
Караван-сарай растянулся гигантским металлическим чудищем вдоль восточной стены Базы – втрое длиннее и вдвое шире рабского барака. Внешняя стена Караван-сарая и продолжала защитный периметр до самой Толкучки, по пути ограничивая владения Ковбоев и Мичурина. По углам циклопического строения поднимались четыре мощные башни из серого бетона, увенчанные металлическими гнездами со спаренными автоматическими пушками. Крышу сооружения полностью покрывали полотнища солнечных батарей. Некоторое сходство с подводной лодкой придавала башенка-рубка по центру ангара, увенчанная мачтой с антеннами, несколькими ветряками и пучком вентиляционных труб.
У огромных грузовых ворот кипела суета. Шестеро оборванцев перегружали на весы с двух тележек различные изделия из цветного металла, которые не пощадили война и мародеры, а так же куски свинцовой оплетки кабелей. На территорию Караван-сарая оборванцев не пускали. Металл снимали с весов, грузили на кар и увозили на склад другие работяги – сытые, чистые и в униформе. Неизвестное, но наверняка большое количество металла торговец оценил в низенькую стопку рационов и две пятилитровки воды. Расчеты вел одноглазый мужик с изрядным брюшком, одетый в рубаху с коротким рукавом, шорты, панаму и пижонского вида кроссовки. Наряд завершал широкий пояс с кобурой на животе, сумочкой на боку и чехлом на заднице. В руках он держал толстый узкий планшет, в который с показной ленцой тыкал стилом. Охотникам он учтиво кивнул, на пару секунд подняв нос от планшета.
Солдат в тяжелом бронежилете, каске с полицейским пистолетом-пулеметом на груди без всяких вопросов пропустил охотников внутрь КПП и вызвал сопровождающего по громкой связи. Наставник взял нож у Хантера и вместе со своим пистолетом и ножом сдал в камеру хранения. Дежурный внимательно осмотрел поклажу, проверил ее и визитеров детектором на наличие взрывчатки, химической и биологической угрозы. Сопровождающий – русый парнишка в синем рабочем комбинезоне – притащил грузовую тележку, но сложить на нее товары не помог. Даже не поздоровался. И вообще сделал рожу кирпичом и держался от напарников подальше, словно опасался подцепить какую-нибудь заразу.
Стоило оказаться внутри, как Хантер осознал, что попал в сказку. Приятный кондиционированный, а главное чистый воздух, одетые в красивую и удобную униформу служащие, пахнущие одеколоном, плакаты с видами живой природы на стенах. На каждом углу в декоративных кадках произрастали диковинные растения. Да одно только искусственное освещение чего стоило! В главном коридоре, по которому их вел сопровождающий, стажер насчитал больше ламп, чем видел на всей Базе…
Пожалуй, больше всего поразила внешность гигантских муравьев, охранявших КПП внутри Караван-сарая. Впервые Хантер увидел этих жителей Нового Дома живьем. На муравьев, чью смутную картинку рисовала отрывочная память о прежней, земной жизни, эти существа походили мало, а вот на насекомоподобных боевых роботов из фантастического фильма – вполне.
Опирались муравьи на две пары нижних конечностей, затянутые в камуфляж городской расцветки и обутые в смешные ботинки с еще одним носком вместо пятки. У обоих охранников верхние конечности покоились в скрещенном виде на груди. Ноги дополнительно защищены наколенниками, руки – налокотниками и перчатками. Отсутствие рукавов позволяло разглядеть чешуеобразную структуру кожного покрова темно-красного цвета.