ную будку возле навеса, переоборудованную в запираемый на замок сейф.
Покончив с финансовым результатом стычки, наставник продолжил «разбор полетов».
– Ты все сделал правильно: первым вывел из строя ближнего стрелка, затем сел за дерево и перезарядился. Высунулся с другой стороны, откуда они не ждали, а пока второй тебя выцеливал, то подставился под мой выстрел. В живот оно, конечно, тоже неплохо, но при возможности Клещей бей в грудину, в голову или сзади в горб – больше толку. Ладно? Я допустил ошибку, не подскажешь какую?
– Нет. За роль живца я не в обиде. – Не покривил душой Хантер. – Хотя мог бы и предупредить. Взял бы картечницу…
– Полис предупреждает тех, кто способен услышать его голоса. Нам надо было как можно тише бабаев уконтрапупить. Совсем без шума не получилось, но остальное стадо не подтянулось и ладно. Так вот, ты первого добивал с расстояния, а я к своему подошел вплотную. Сэкономил пулю, а мог потерять жизнь. Не делай так. Пусть я знал, что попал в позвоночник и наверняка убил паразита на спине – один хрен, если есть возможность добить с безопасного расстояния, то делай «контроль» так.
– Не вопрос.
– Сегодня тебе зачет. Завтра, если останется время после работы на Кулачину, поищем остатки стаи, лежку. Там может, будет хабар богаче. Заодно проверим, кто сегодня «шашлыка» поел и не хочет ли он собой мох покормить.
Однако искоренение стаи «бабаек» охотникам пришлось на некоторое время отложить. Кулак, у которого наконец-то «срослось по деньгам», смог нанять охотников на один день для охраны своих рабочих. Хантеру вновь пришлось участвовать в кровавой и опасной мясорубке. Весь световой день саранча монотонно и равнодушно подтягивалась из руин Мегаполиса, бросалась на охотников и гибла. Едва работяги успевали собрать трупы, как появлялась новая стая. Тагир давал сигнал Кулаковым работникам отходить, а сам вместе с Хантером и двумя помощниками выдвигался навстречу и уничтожал тварей по мере их приближения. Для экономии боеприпасов Хантер и Илья – один из бойцов Кулака – пользовались арбалетами.
К концу дня удалось оттащить к Периметру в общей сложности три десятка бездыханных тушек, для обработки которых у Кулака не хватило рабочих рук и пришлось привлечь весь сброд с Толкучки. Отдельные тушки приходилось отбивать у стай насекомых и многочисленных выводков молодых тигрокрыс, спешивших откормиться на падали. Конвертер опять целые сутки напролет жрал, вонял и радовал крестьян Базы обильным выходом удобрений, а мегабосса надоями топлива. Немного выбил из колеи эпизод с «дружественным огнем». В конце дня Хантер чуть не словил очередь от одного из Кулаковских стрелков. Несмотря на усталость, парень вовремя почуял угрозу и рухнул на землю. Стрелок испугался больше Хантера – никакого злого умысла, банальное отсутствие опыта и дисциплины.
Заключительные дни «стажерской декады» охотники выходили за ворота с Толяном. Тагир оставлял Хантера с мальчиком собирать по ловушкам трилобитов или приходовать отбившуюся от прайда саранчу, а сам трусцой удалялся в сторону ближайших развалин: выполнять повышенный план по новичкам. Руины разрушенного войной Мегаполиса тянулись на многие десятки километров и служили ареной для сотен противоборствующих сторон – общин, банд людей и нелюдей, аборигенов и прибылых, организованных и одиночек, не говоря уже о великом множестве хищников. «Бродить в одного» Тагир мог не хуже, чем в команде, ибо помимо богатого опыта, прекрасной физической подготовки и добротного снаряжения, он обладал сверхчеловеческим чутьем и парой мистических талантов: умел отводить разумному врагу глаза и внушить, что он опаснее, чем есть. Каждый день охотник приводил новичка, а вместе с ним и еще один рюкзак, полный ценных вещей и продуктов. Ближе к концу Мёртвого сезона, как и обещал Тагир, «пришельцев» в окрестностях Базы становилось все больше и больше. Некоторые погибали сразу, другим же удавалось переночевать в убежищах или выйти к Базе самостоятельно. На поиски Тагир много времени не тратил, зная расположение всех пригодных для стоянки мест и удобные проходы в лабиринте руин.
Пока Толян со своей матерью «обезжиривали» четыре-пять дюжин трилобитов, Хантер успевал принести вязанку топлива и накопать рюкзак-другой моркошки. Излишки добычи он менял у Мичурина на фрукты, овощи, орехи и жирных личинок саранчи. Из этих продуктов Тая готовила еду на всех четверых. Иногда за дело брался и Хантер. Каждый, кто любит хорошо пожрать, просто обязан уметь хорошо готовить – говорил он, поглаживая подтянутый живот и помешивая аппетитное варево. На запах подходили голодные обитатели Базы, которым в тот день повезло меньше, в надежде выпросить что-то из съестного, пусть даже горсточку объедков. Молодой охотник уже привык к вони, предварявшей появление этих жалких попрошаек, к виду их пропыленного и рваного тряпья, в которое они кутали свои болезненные тела и в холод и жару. Самым сложным испытанием за все время, проведенное Хантером на Базе, оказалось прогонять голодранцев вон, ибо готовить и принимать пищу под их умоляющими взглядами было попросту невозможно. Постепенно местные волчьи законы выколачивали из глаз стажера розовые линзы.
– Это просто трусы, неудачники и халявщики. – Жестко прокомментировал Тагир. – Один раз накормишь, сядут на шею… Нет, ну какой смысл их спасать, приводить сюда? Они просто не хотят жить по-людски!
Да тут же Клондайк возможностей! Не можешь охотиться, лови трилобитов. Боишься выйти за ворота? Нет оружия? Копье, дротики, дубинку изготовить под силу даже идиоту! Сбейтесь в кучу, вооружитесь. Мы ведь, когда чистим, никого не гоним, пожалуйста, подбирай остатки! И много ты видел смельчаков дойти за нами дальше полукилометра от ворот? Можно собирать дрова, металл, и моркошку почти у периметра. Разбогатеть на этом, конечно, нереально, но голодным не останешься и на черный день запас можно сделать. Наймись работником хоть к кому. Грузчиком, разнорабочим к Мичурину, Ковбоям или к Кулаку. Штопай, стирай, убирай, таскай, строй. Свободной земли внутри Периметра пока еще хватает – при желании можно разбить огород, как у Мичурина. Пару сезонов погорбатишься, зато потом сможешь нанять батраков за еду. Сам всегда сыт будешь и других работой и едой обеспечишь. Возможностей заработать в этом мире хоть отбавляй, но немало жителей Базы почему-то предпочитает раздвигать ноги, попрошайничать, поглощать вонючую «зелень», но не рисковать своей шкурой в мёртвом городе или честно трудится. Предел мечтаний многих – выбиться в охранники: сидеть на вышках, жрать три раза в день, три раза в декаду ходить в баню и два раза иметь бабу. Не жизнь, а сказка!
Хантер соглашался с товарищем, ведь охотники рискуют собой ежедневно, спасая и защищая других.
Ведь у любого жителя Базы перед глазами примеры семейства Мичурина, бригады Кулака, Ковбоев – люди не опустили руки, барахтаются. Пусть особых богатств не нажили, но почему бы и другим не следовать их примеру? Однако всегда, когда Тая в отсутствие Тагира совала в грязную руку очередного оборванца кусок, добытый охотниками, Хантер старательно притворялся слепым. Может и зря.
С точки зрения Тагира все было просто: от неминуемой смерти новичка спасли, а из барака сам выбирайся, пока руки-ноги-голова целы. Не грех и поработать на общество, тем более, что новички приходят уже на «все готовое»: стена, что дает безопасность, не сама по себе появилась…
Охотник не оправдывал рабовладения, но полагал власть Фашиста куда меньшим злом по сравнению с возможной анархией. Нелогичные действия попаданцев, продолжавших жить фантазиями навсегда ушедшего прошлого, приводили Тагира в бешенство. Поставленные на грань выживания, люди кричали в хохочущие рожи бандитов о каких-то правах, умоляли власть в лице Каравана о помощи, влезали в пирамиду, надеясь на лучшую долю в Вавилоне и отчаявшись, топили свои неудачи в вонючей «зеленке». Принимали новые правила всерьез немногие. А жили по ним, сохраняя честь и достоинство и вовсе – единицы.
10 день 8 декады Мёртвого Сезона.
День, когда Тагир привел для Фашиста двоих новичков – последних из положенной по договору пятерки – женщину по имени Кларисса и парня, пожелавшего остаться неизвестным, Хантер запомнил надолго. Впервые добыча стажера оказалась гораздо ценнее, чем добыча наставника. Время близилось к концу дня, когда Хантер совершал рейс за дровами. Идти пришлось довольно далеко – близлежащие заросли кактусов уже ободрали догола, а ценный в плане дров палочник, или как его здесь называли саксаул, извели весь подчистую в радиусе километра от базы. Охотник дал верную наводку и Хантер в лабиринте руин отыскал многообещающий оазис из полудюжины кактусов, окаймленных побегами толстянки, кривороста и кустами вожделенного палочника. На хвосте охотник притащил еще пятерых – подметив добычливость Хантера, Замок, ненавидевший ночные холода, взял за правило отправлять за ним пару-тройку рабов с двумя вооруженными охранниками. С такими силами нападения изрядно поредевших стаек саранчи можно было не опасаться. И как заверил Тагир, визиты мотокочевников и роевых по каким-то неведомым причинам пока откладывались. В этот раз за тремя носильщиками приглядывали новоиспеченный надзиратель по кличке Бычок с пистолетом-пулеметом, ножом и дубинкой, а так же опытный человек из команды Замка – Сурок. Этот держался настороже, по крайней мере, ствол его «Коротыша» – глядел по сторонам. Этому дробовику не посчастливилось пройти через золотые руки Деда, поэтому так и остался короткоствольным угребищем с посредственными характеристиками. На правом плече куртки Сурка выпирала неряшливо сделанная штукенция вроде подушечки для смягчения отдачи.
Парень опытный, но недалекий – оценил старшего группы «добровольных помощников» Хантер. – Раз до сих пор с ширпотребом ходит. Оружие свое не любит и на внешний вид ему наплевать: проще куртку испортить, чем сделать толковую разгрузку и доработать приклад. Не говоря уже о том, чтобы какую-нить дельную приспособу для ружья измыслить. Вроде мини-патронташа для ускорения заряжания как у самого Хантера на прикладе. Добыть или заработать более крутой ствол парню явно не по плечу…