щиками, всякие помои и зола из печи. Опять же трупы двух многоножек. Никакой брезгливости по отношению к содержимому бака Хантер не испытывал. Таскать дерьмо из общественных уборных в Конвертер здесь считалось вполне неплохой работенкой. Поставки биосырья давали охотникам и соседке с сыном достаточно воды для личной гигиены и хозяйственных нужд и поэтому этой возможностью не пренебрегали.
Прихватив бутылку самогона и пару разогретых на огне змеиных шашлыков, напарники отправились к оператору биоконвертера.
На вид бак казался тяжелее, чем когда мужчины подхватили его за ручки и понесли. «А ведь я полдня по жаре тяжести таскал, дрова рубил… и впрямь становлюсь сильнее» – отметил про себя Хантер.
– Ты в прошлой жизни взятки давал? – Вкрадчиво поинтересовался Тагир.
– Случалось.
– Тут все, как и там – не подмажешь, не проживешь.
– А Дыра, судя по роже, не дурак заложить за воротник. – Догадался Хантер.
– Мы коварно воспользуемся этим обстоятельством. При нашей профессии мыться регулярно просто необходимо.
– Ежу понятно. А что, много воды нальет?
– Не совсем. Будет приписывать нам чуток лишнего каждый раз при сдаче ресурса. В конце декады с Фашиста получим больше положенного, причем не вторичку из конвертера, а свежайшую из скважины. Он все равно курс в свою пользу устанавливает, так что обмануть эту свинью не грех.
– А разве никто не контролирует поступление воды?
– У Фашиста же свой личный источник. Вторичной водой он брезгует. Поскольку башня Дыры таки окутана океаном вонизмы – чуешь, ага? – ни Фашист, ни Жора здесь не появляются. Хотя конспирацию еще никто не отменял.
Охотники добрались до конвертерной, но остановились чуть поодаль, чтобы договорить. Умные дракончики лениво поднимались с раздутыми от обильной пищи животами и, просчитав траекторию движения людей, уходили с дороги.
– Если нам больше, то за счет кого-то? Ведь сам говорил за кражу воды – смерть!
– Смекаешь. Когда от многого берешь немножко, это не кража, а дележка.
Хантер согласился:
– Сколько у Фашиста не своруй, а своего не вернешь…
– Во-первых, конвертер – квазиживая штуковина. – Продолжил восполнять пробелы в голове напарника Тагир. – У него корни достигают водоносного слоя, так что в плане воды от нас он вполне независим. Ни рабов, ни Жнецов, что его дерьмом и мхом набивают из последних сил, мы не обворуем. Вонючка не только пердит на всю базу, но стравливает излишки воды, когда ему вздумается, причем каждый раз объем колеблется. Думаешь, с каких барышей Дыра с напарником все время на изрядной кочерге? Он десять ведер Мичурину официально сдает, а вдвое больше за пузырь и закусь. А еще удобрения… Мичурин сам не пьет – однако построил себе самогонный аппарат и его работницы все время доят тлю и ставят бражку. Ну и Кулак с той же целью все крыши бутылками с «зеленкой» уставил. Дыра пусть и конченый чертила, но место занимает козырное. Силой, угрозами тут ничего не сделаешь. Ибо кроме Дыры вряд ли кто с Конвертером общий язык найдет. По ощущениям старшего охотника пришла пора подмазать одаренного бухарика, а то в последних расписках жадничать стал. Намекает, понимаешь.
Грушевидный толстячок в немыслимо грязной фуфайчонке и драных-предраных штанах пришел в восторг от бухла и шашлыков. Тем более, что змеиный шашлык получился сочным и нежным, а «мясорубка» у Дыры выглядела как мечта стоматолога или кошмар дантиста. В зависимости от того, с какой стороны рассматривать объект: финансовой или эстетической. Не утруждая себя наполнением посуды, он продегустировал продукт «Мичуринского ЛВЗ» прямо из горла, закатывая от наслаждения мутные глаза.
– Фсе, буть спок, любезный! Фсе как раньше пойтет, даше исчо луйче! – Заверил охотников грязнуля, вытирая свою отвратную смрадную пасть замызганным рукавом.
Пользуясь случаем, охотники наполнили опорожненный бак удобрениями прямо из свежевысранной конвертером горки – женщины во главе с Таей недавно затеяли грядки для съедобной зелени на крыше дома. По заведенному порядку Мичурин, Кулак и Ковбои записывались в очередь за удобрениями. Просто удивительно, что успела накопиться целая гора «этого добра». Оператор с помощником, всецело увлеченные процессом опорожнения бутылки, не возражали – им же меньше возни, а после выпивки сгребать пахучие гранулы в мешки и вовсе не хотелось…
Выполнив дневной план по саранчатине, за вечерней трапезой Тагир подвел итог начальному периоду стажировки: тебе, Хантер, конечно, еще учиться и учиться, но уже многое получается как надо практически с первого раза. Я рад, что у меня теперь есть такой напарник как ты.
– Завтра пора навестить твою заначку, пока это не сделал за нас кто-то другой. Сегодня из рейда, точнее из поездки в Орехов вернулись Зверобой с Робинбэдом. Добыча у них так себе – двое новичков живьем, да несколько рюкзаков у жмуров подобрали. По старинному обычаю уроды пробухают сутки-двое, тут еще время подошло для их поганого пиршества. Жора уже сгонял за дровами больше рабов, чем обычно. Так что два дня у нас есть. Место ближней заначки еще не забыл?
– Обижаешь. Все здесь.– Хантер прикоснулся указательным пальцем ко лбу.
На второй день пребывания на Базе Тагир отвел стажера в подвал Дома – в банно-прачечный узел. Уникальное учреждение действовало и приносило доход Дому, точнее бригаде Маэстро. Заведовал баней невысокий мужичок, именуемый всеми Федорин, а прачками трудились несколько женщин, в том числе и Тая. Раз в три дня колонна рабов приносила бочки с водой из артезианской скважины в бункере Фашиста. Братва мылась яростно, ибо грязнуль и нерях чморили свои же, перебрасываясь неизменными шуточками на тему упавшего мыла, точнее флакона санитарного геля, заменявшего здесь мыло, стиральный порошок и наружное средство от вшей и кожных болезней. Еще одним поводом для шуток служила постоянная борьба за остродефицитные шайки, точнее ведерки, пластиковые корытца и обрезки бочек. Использованная вода самотеком проходила сквозь простейший фильтр из ткани, мха и чистого мелкого песка, чтобы пригодится женской части населения для стирки одежды, мытья полов и полива домашних растений. Повторные помои доставались кактусам или конвертеру в зависимости от содержания бытовой химии в них.
Бригада Маэстро по сложившейся традиции мылась первой. После них банились остальные люди Фашиста по утвержденному графику. В свободные от помывки бандитов часы любой желающий мог посетить баню и сдать свои вещи в стирку за соответствующую плату. Воду и гигиеническое средство кто-то приносил с собой, кто побогаче – покупал у смотрителя.
Однако отдельные личности из числа бандитского контингента пренебрегали регулярными водными процедурами. Баня вступила в строй два сезона назад и привычка к соблюдению телесной чистоты у некоторых старожилов пока не сформировалась. Авторитеты следили за гигиеной своих гвардейцев по распоряжению Фашиста, но часть вооруженных жителей Базы была предоставлена сама себе. Этакий кадровый резерв, живущий на подачки Босса и вечно «ждущий вакансий» в одной из бригад.
Таких обострившееся обоняние Хантера определяло издалека. «Вшивую гвардию», как он про себя прозвал эту категорию фашистских бойцов, отличал свой особенный запах, игравший роль системы распознавания «свой-чужой».
Прачки работали под крышей Маэстро и бесплатно обстирывали только его людей. Экономные «гвардейцы» выкручивались, принуждая рабов стирать свое грязное белье и обмениваясь верхней одеждой с пополнением рабского барака. Благодаря таким полумерам вши на Базе никого не удивляли, множились кожные заболевания, и тяжкий запах застарелого пота и прелого белья, пожалуй, являлся самым безопасным из всего букета последствий.
Неведомые строители выложили бетонные пол и стены подвала добротной керамической плиткой – когда-то здесь размещалась лаборатория или что-то подобное. Ниже подвала располагался технический этаж, что позволило смонтировать водогрейный котел на фьюзе, немудреное оборудование по очистке стока и емкости под использованную воду. Баня хорошо подходила для гигиенических процедур, а вот традиция использовать ее для сексуальных утех, не смотря на старания плеяды разнокалиберных пупов земли, не прижилась.
Поскольку охотники жили в доме, всегда приходили со своей водой и сангелем, то имели право пользоваться баней без ограничений. Мылись напарники ежедневно по вечерам. Перед глубоким рейдом у Тагира была традиция посещать баню и переодеваться в чистое, непосредственно перед выходом за ворота. Тагир не преувеличивал, заявляя, что с их профессией пренебрегать личной гигиеной смертельно опасно.
В этот раз Хантер остался в бане дольше наставника – попарить усталые ноги в горячей воде. Охотник молча сидел в углу, укутанный полумраком и погруженный в свои размышления о жизни. Услышав шаги, парень подобрался и скопировал любимый трюк Тагира – «Невидимку». Ничего удивительного, что две прачки из числа бандитских сожительниц не заметили его. Женщины чувствовали в полутемном подвале себя некомфортно, а работа им предстояла монотонная и тяжелая, поэтому они слишком оживленно и громко переговаривались. Ручная стирка – бррр. Воли и терпения у молодого охотника хватало лишь на белье и носки. Одежду и постельное стирала Тая. Тагиру – проще, все-таки с Таей они почти семья…
Под чавканье замачиваемого тряпья, прачки обсуждали пополнение в бандитском гареме – приведенную Тагиром вчера Клариссу. Точнее женщины изливали друг дружке зависть – в тот вечер ни один из авторитетов «не обласкал новенькую своим вниманием». Словно все о ней на время забыли – ни Фашисту, ни Жоре, ни их подручным вдруг сделалось не до нее. Конечно, вся шайка-лейка готовилась к предстоящему пиршеству, заполучив на халяву змеиного мяса. Даже после еды и возлияний, никто из бандитов не посягнул… Обычно новоприбывшим женщинам выпадало пережить пару-тройку особенно ужасных дней и ночей, пока вся банда по нескольку раз близко знакомилась с прелестями несчастных. Вот тетеньки и недоумевали, почему же в этот раз бандиты изменили своему правилу? Когда одна из них упомянула в этом контексте имя Дании, Хантер встрепенулся и морок спал. Прачки вскрикнули, синхронно хватаясь мокрыми руками за грудь.