? я не знаю, о ком это все, вот и все, что я знаю, нет, должно быть, я знаю что-то еще, наверное, они научили меня чему-нибудь, это о том, другом, кто ничего не знает, ничего не хочет, ничего не может, если возможно ничего не мочь, когда ничего не хочешь, кто не слышит, не разговаривает, кто есть я, кто не может быть мной, о ком я не могу говорить, о ком я говорить должен, это все гипотезы, я ничего не сказал, кто-то ничего не сказал, дело не в гипотезах, дело в том, чтобы продолжать, продолжение следует, в гипотезах нет ничего особенного, они помогают продержаться, как будто для этого нужна помощь, прекрасно, в безличной форме, как будто нужно помогать держаться тому, что не может прекратиться, и все же оно прекратится, слышите? голос говорит, что прекратится, когда-нибудь, он говорит, что прекратится, и он же говорит, что не прекратится никогда, к счастью, у меня нет мнения, да и где бы ему быть? во рту, что ли, если он мой, я не чувствую рта, это ничего не значит, о, хоть бы я мог почувствовать рот, хоть бы я мог почувствовать что-то, попытаюсь, если сумею, я знаю, что это не я, это все, что я знаю, я говорю «я», зная, что это не я, я далеко-далеко, а что значит далеко? зачем быть далеко, возможно, он здесь, у меня в руках, не чувствую рук, если бы я мог что-нибудь почувствовать, для начала, начало, ах, если бы я мог смеяться, я знаю, что это такое, наверное, они говорили мне, что это такое, но я не умею этого, они не показали мне как, возможно, этому не научишься. Молчание, одно слово о молчании, в молчании, самое худшее — говорить о молчании, потом заприте меня, кого-то, что надо сказать? спокойно, спокойно, я спокоен, я заперт, я в чем-то, нет, не я, это все, что я знаю, довольно об этом, создадим себе место, мирок, он будет круглым, на этот раз круглым, не обязательно, с низким потолком, толстыми стенами, почему низким? почему толстыми? не знаю, не обязательно, посмотрим, я еще ничего не решил, мирок, как бы узнать, какой он, как бы догадаться, поместить в него кого-нибудь, поискать в нем кого-нибудь, выяснить, какой он, как он держится, это буду не я, неважно, может быть, и я, может быть, это мой мир, вполне вероятно совпадение, окон не будет, с окнами мы покончили, море меня отвергло, небо не видело, меня там не было, и воздух летнего вечера, лежащий на моих веках, веки должны быть, должны быть глазные яблоки, так лучше, они, наверное, объяснили мне, кто-то, наверное, объяснил мне, что такое глаз, у окна, море, земля, небо, у окна, и воздух, окно открывается, закрывается, и цвета, серый, черный, серый, черный, я, должно быть, понял, должно быть, я этого хотел, хотел глаз, себе, наверное, я испробовал все, о чем они мне говорили, все, что я испробовал, по-прежнему полезно, когда подумаешь обо всем, что я испробовал, и это тоже, приходится думать дальше, старые мысли, они называют это думать, видения, обрывки старых видений, это все, что можно увидеть, несколько старых картинок, окно, зачем им понадобилось показывать мне окно, говоря, нет, не помню, забыл, окно, говоря: Есть много другого, еще красивее, — и прочее, стены, небо, человек, похожий на Махуда, немного природы, слишком долго перечислять, слишком забыто, совсем не забыто, было ли это необходимо? но так ли все произошло? кто мог здесь появиться? наверное, черт, никто другой не приходит в голову, неужели это он показал мне, здесь, во мраке, как говорить и что говорить, немного природы, несколько имен, как выглядят люди, те, по образу моему, на кого я, возможно, похож, их образ жизни, в комнатах, в сараях, в пещерах, в лесах, их приходы и уходы, я все забыл, и кто ушел и оставил меня, зная, что меня искушают, зная, что я пропал, уступил ли я тогда или нет, поддался искушению или нет, не знаю, это не я, это все, что я знаю, с того дня это больше не я, с того дня никого больше нет, я, должно быть, поддался. Это все гипотезы, помогающие двигаться вперед, я верю в прогресс, я верю в молчание, о да, несколько слов о молчании, потом мирок, и хватит на оставшуюся вечность, можно подумать, что это я, говорю, слушаю, составляю планы, на текущий час, на остаток вечности, а я далеко, или где-то в собственных объятиях, или где-нибудь упрятан, за стены, несколько слов о молчании, после чего еще одно пространство, и кто-то внутри, возможно, до самого конца, я верю в это, уже вечер, я называю это вечером, как мне хотелось бы, чтобы вы его увидели, я верю в этот вечер, это произнесено, и я в это верю, сначала произносишь, потом отказываешься, так и есть, это помогает двигаться, приближает конец, те вечера, когда есть конец, я говорю о вечере, кто-то говорит о вечере, возможно, еще утро, возможно, еще ночь, лично у меня нет мнения на этот счет. Они любят друг друга, женятся, чтобы любить друг друга еще больше, так удобнее, он отправляется на войну, он погибает на войне, она оплакивает его, с душевным волнением, свою любовь к нему, свою утрату, да, она снова выходит замуж, чтобы снова любить, опять, так удобнее, они любят друг друга, вы любите столько раз, сколько нужно, чтобы быть счастливым, а тот возвращается, тот, другой, возвращается с войны, оказывается, он не погиб, она идет на станцию, чтобы встретить его, он умирает в поезде, от душевного волнения, при мысли, что снова ее увидит, снова ее обретет, она плачет, снова плачет, снова с душевным волнением, о том, что опять его потеряла, да, она возвращается домой, он мертв, этот, другой, мертв, свекровь вынимает его из петли, он повесился, от душевного волнения, при мысли, что теряет ее, она плачет, плачет еще громче, оплакивает свою любовь к нему, свою утрату, вот и получилась история, которая должна научить меня природе душевного волнения, так называемого душевного волнения, тому, что может совершить душевное волнение, при благоприятных условиях, тому, что может совершить любовь, прекрасно, прекрасно, итак, душевное волнение, любовь, поезда, природа поездов, зачем сидеть спиной к паровозу, проводники, станции, платформы, война, любовь, душераздирающие крики, это мать, ее крики раздирают душу, когда она вынимает своего сына из петли, или зятя, не знаю, должно быть, сына, поскольку она плачет, а дверь, входная дверь заперта на засов, когда она вернулась со станции, входная дверь, оказалась запертой, кто запер ее? он, чтобы ему не помешали повеситься, или свекровь, чтобы не мешали его снимать или чтобы помешать невестке вернуться домой, вот и история, это, наверное, невестка, это не зять и дочь, а невестка и сын, как я рассуждаю нынешним вечером, ну и ну, все, чтобы научить меня рассуждать, чтобы склонить меня тронуться с места, придти туда, где можно встретить конец, наверное, до поры до времени я был способным учеником, но дальше не пошло, понимаю их раздражение, нынешним вечером я начинаю понимать, нет, опасности никакой, это не я, это был не я, дверь, меня интересует дверь, деревянная дверь, кто же запер дверь и зачем, я никогда не узнаю, вот и получилась история, а я думал, что они кончились, возможно, это новая история, неужели меня возвращают к историям? нет, просто напоминают, чтобы я пожалел об утраченном, чтобы стремился в то место, откуда меня изгнали, к сожалению, она ни о чем мне не напоминает. Молчание, поговорим о молчании, прежде чем погружаться в него, был ли я уже в нем? не знаю, я там каждое мгновение, слушаю себя, как я говорю о молчании, я знал, что оно наступит, я появляюсь из него, чтобы поговорить о нем, я остаюсь в нем, чтобы поговорить о нем, если это говорю я, но это не я, а веду себя так, словно это я, иногда я веду себя так, словно это я, но недолго, а долго ли я там пребывал? долгое пребывание, я ничего не понимаю в длительности, не умею говорить об этом, о, я знаю, что говорю об этом, я не говорю никогда и говорю всегда, говорю о четырех временах года, о различных частях дня и ночи, у ночи нет частей, потому что по ночам спят, времена года, должно быть, очень похожи, вероятно, сейчас весна, они научили меня словам, не объяснив их значений, так я и научился рассуждать, я пользуюсь всеми словами, которые они мне показали, целые процессии слов, какое сияние, были целые списки слов, напротив каждого — картинка, я, наверное, забыл их, наверное, все перепутал, помню только картинки без слов и слова без картинок, эти окна следовало бы, вероятно, назвать дверьми, по крайней мере, каким-нибудь другим словом, слово «человек», возможно, не совсем подходит для того, что я вижу, когда слышу его, что же касается мгновения, часа и так далее, то, что можно обозначить «жизнь», как это может стать мне ясным, здесь, во мраке, я называю это мраком, а возможно, это небесная лазурь, пустые слова, но я пользуюсь ими, они постоянно возвращаются, те, которые мне показали, которые я помню, они нужны все, чтобы можно было продолжать, ложь, хватило бы и дюжины, опробованных и надежных, незабываемых, приятно разнообразных, получилась бы неплохая палитра. Я бы их смешал, видоизменил, они охватили бы достаточный диапазон, чего бы я не сделал, если бы только мог, если бы желал, если бы мог пожелать, незачем желать, так все и кончится, душераздирающими криками, нечленораздельным бормотанием, придумаю по мере продвижения, сочиню под свои стоны, я засмеюсь, так все и кончится, захихикаю, хи-хи-хи, ой, аи, поупражняюсь, ням, фу, плюх, пес, сплошные эмоции, трах, бах, это удары, ух, бух, что еще, о-о-о, а-а-а, это любовь, хватит, надоело, хи-хи, а это идиот, нет, тот, другой, в конце, это конец, кончающийся конец, молчание, какое-то бульканье в тишине, полная тишина, не та, в которую я был погружен лишь частично, тишина, покрывающая меня целиком, она раскрывает меня, дышит вместе со мной, как кошка вместе с мышкой, я утонул, и не впервые, это был не я, я задыхался, горел, меня били по голове палками и железом, это был не я, не было головы, не было палок, не было железа, я ничего с собой не делал, я ничего ни с кем не делал, никто ничего со мной не делал, да и нет никого, я смотрел, никого, кроме меня, нет, меня тоже нет, я смотрел везде, должен же кто-то быть, голос должен кому-то принадлежать, у меня нет возражений, чего хочет голос, и я хочу, я это он, я уже говорил, голос так говорит, время от времени он говорит так, потом он говорит иначе, у меня нет возражений, я хочу, чтобы голос умолк, голос хочет умолкнуть, но не может, умолкает на мгновение, затем снова раздается, это не настоящее молчание, он говорит, что это молчание не настоящее, что можно сказать о настоящем молчании? я не знаю, что я не знаю? что это такое, что такого нет, что, возможно, оно есть, да, возможно, есть, где-то, я никогда не узнаю. Но когда он запинается и прекращается, а запинается он каждое мгновение, и каждое мгновение прекращается, да, но когда он прекращается на несколько мгновений, на много мгновений, что такое много мгновений? что дальше? шепот, дальше, должно быть, шепот, прислушивание, кто-то слушает, ухо для этого не требуется, слушает голос, пока говорит, слушает собственное молчание, что и порождает шепот, что и порождает голос, тихий голос, тот же голос, только тихий, он застревает в горле, опять горло, опять рот, наполняет ухо, опять ухо, потом меня тошнит, кого-то тошнит, кого-то снова начинает тошнить, так, должно быть, все и происходит, объяснений предложить я не могу, их некому потребовать, запятая появится в том месте, где я утону навсегда, после чего наступит молчание, нынешним вечером я верю в это, все еще вечер, как долго он тянется, я не возражаю, возможно, сейчас весна, фиалки, нет, осень, всему свое время, и тому, что проходит, и тому, что кончается, они так и не сумели внушить мне это, все движется, исчезает, возвращается, меняет о