Эта градация (человек-творец и человек-паразит), естественно, не умещается в общепринятые научные рамки, не претендует на академичность и место в политико-социальной классификации. Она сугубо частный плод авторской позиции и его жизненного опыта, которые получили поддержку от древних шумеров и современных научных исследований парапсихологии.
Эволюционная теория Дарвина, применительно к человеку, имеет свой логический смысл где-то на временном отрезке в шесть миллионов лет. Позже она теряет его.
Ученые всего мира сошлись на том, что отделение примата (с объемом мозга в 700 куб. см) от обезьяны произошло шесть миллионов лет назад, неспешно конструируя серию приматовид-ных экземпляров: Anamensis, Ramidus, Robustus, Africanus, Australopitehecus и, наконец, Homo habilis.
Ноmо егесtus с объемом мозга в 900 куб. см сформировался около 200 тысяч лет назад.
Эти сроки подтверждают теорию Дарвина и укладываются в нее: мул эволюции тащится по ухабам бытия весьма и весьма не торопко.
Человекообразный примат как биологический вид эволюционировал за эти миллионы лет в полном соответствии и гармонии с остальными биовидами: выживал в конкурентной борьбе, добывал пищу, размножался, т.е. был полностью подчинен диктату собственной плоти, инстинктам и законам природной биосферы.
Но вот, судя по письменной констатации из библиотеки Ашшурбанипала, которая подтверждается современными археологами, где-то 35-40 тысяч лет назад – то есть в один планетарный миг, Ноmо егесtus с объемом мозга в 900 куб. см будто анаболиками накачал свой мозг до 1450 куб. см и вмиг обрел комплексные навыки искусного строителя, укротителя и дрессировщика животных, астронома, социолога, торговца, глазного хирурга (древние шумеры удаляли катаракту!), морехода, земледельца, сталевара, воина, кулинара, писца, мифотворца и т.д.
Более того, его плоть, незыблемо, в течение миллионов лет заботившаяся лишь о своем животном воспроизводстве, вдруг стала вместилищем Духа и абсолютно несвойственных этому биологическому виду энергий, атавизмы которых (как копчик обезьяньего хвоста) сохранились в современном человеке и загоняют в тупик упертых эволюционистов.
Самым простым из необъяснимого в человеке стало ясновидение и телепатия, проявления которых зафиксированы в тысячах случаев.
Фома Аквинский (1226-1274) без труда читал мысли окружающих людей.
Французский невропатолог П. Жанэ безошибочно управлял действиями детектора-пациента на расстоянии, в другом городе.
Российский корифей гипноза, экстрасенс Вольф Мессинг умел читать чужие мысли, обезболивал свое тело, когда в грудь ему забивался гвоздь. Однажды он выполнил мысленный приказ Зигмунда Фрейда, велевшего вырвать из усов Альберта Энштейна три седых волоска, вогнав в транс двух мэтров.
Житель Москвы В.В. Лямбе помогает своей матери, живущей в Люберцах, в периоды гипертонических кризов, чувствуя и снимая их.
Подобных примеров накоплено человечеством тьма-тьмущая. И это – из простейшего.
Более интересен человеческий феномен, позволяющий считывать информацию с любого предмета.
Эти случаи фиксировались достаточно жесткой и принципиальной публикой – сугубыми материалистами, учеными, норовящими вывести любого испытуемого (как потенциального шарлатана) на чистую воду. Тем более ценными оказывались их выводы об уникальных человеческих способностях, официально зарегистрированных мировой наукой и попавших в ее каталоги.
Вот некоторый перечень.
Экстрасенс Паскаль Фортуни в начале тридцатых годов смог нарисовать по вееру в его руках облик владелицы веера Элизы и подробно описать ее смерть. Элиза умерла от асфиксии во время легочного кровотечения.
Дочь мексиканского губернатора Мария Рейес описала по бутылке, найденной в море, трагедию торпедированного судна «Луизитания», в точности повторив содержание записки, до этого извлеченной из бутылки. Та же Рейес по куску кожи от фуражки мексиканского генерала Дамингеса дала подробнейший пересказ ночи, когда был убит президент Карранса: генерал находился в этой фуражке около дворца президента.
Еще более интересны выбросы внутренней психокенической энергии и воздействие ее на сугубо материальные вещи.
Служащая адвокатского бюро Аннемария Шабель могла заставить трезвонить любой телефонный аппарат, гасить и зажигать лампы и осветительные трубки в присутствии ревизоров электросетей, выводить из строя амперметр, останавливать счетчик электроэнергии.
Сорокалетний рабочий Сериоз, глядя в объектив «Полароида» и рисуя в памяти образ знакомого здания или пейзаж, переносил видение на фотопленку, которое затем с абсолютной точностью проявлялось на ней.
Следующие четыре примера особенно важны в понимании шумерской легенды «Атрахасис» о том, как четырнадцать богинь-акушерок создали «черноголовых» – LU LU – технических помощников богов в строительных делах: туземным аборигенам были имплантированы гены богов и их божественные возможности поднимать предметы на воздух усилием воли, переносить камни на дальние расстояния, укладывать их в стены, тысячекратно усиливая энергию мозга рогатыми шлемами.
Инженер Марсель Фогель усилием воли разрезал на две части железный прут, изгибал и скручивал на расстоянии ложки.
Карен Гетел умел сгибать трехметровый лазерный луч. Искривление луча по команде фиксировалось четырежды различными приборами, в том числе пятью самописцами.
Российский суперэкстрасенс Юрий Геллер может читать мысли, изменять на расстоянии форму металлических колец, останавливать и вновь запускать часы, считывать решение математических задач с затылка математика-реципиента.
Н. Кулагина и А. Виноградова психокеническим усилием могут производить ионизацию воздуха в запаянной колбе, перемещать предметы по гладкой поверхности и подвешивать их в воздухе, влиять на стрелку компаса.
Всего вышеперечисленного вполне достаточно для вывода: тридцать-сорок тысяч лет назад в наш генофонд была искусственно внесена экспериментальная корректировка более высокоразвитой, пришлой цивилизацией. Отголоски и рецидивы этой корректировки не заглохли в человечестве до сих пор, они – в атавистических выбросах несвойственных нам, как биовиду, энергий и проявлений Духа, в полной мере присущих когда-то нашим залетным прародителям.
Эти Божественные качества передаются по наследству и избранных особях из поколения в поколение, записываясь на хромосомах и фибрах Души, которая бессмертна и лишь меняет плотские оболочки.
Именно в Российском этносе, рельефнее и красочнее, чем в других, звучит языческая полифония наших древних божеств: Перуна и Хорса, Дожьбога и Стрибога, Мокоши и Велеса, подпитывая нас пассионарной живучестью этих прямых потомков Энки и Нинхурсаг.
Мы – иафетиты, индоевропейцы: шумеры («сумеры»), филистимляне, ханаяне, хатгы, хетты, готы, венеды, финикийцы.
Мы – первые сыны Хора и Ра, основавшие почти все королевские династии Европы.
Мы вошли в историю как великое племя руссов-вандалов, нанесшее свой брезгливый и сокрушающий удар сгнившему в похоти и обжорстве Риму.
Мы – иафетиты от сына Ноя Иафета, старшие братья симитов, потомков Сима.
Данный роман – это попытка автора художественно осмыслить и проследить, как развивались отношения меж нами на протяжении веков, нередко накаляясь до состояния «заклятый друг», за которым всегда стоял, сторожил, распалял и науськивал БЕЗЫМЯННЫЙ ЗВЕРЬ.
Именно эта копытная особь, экстракт из лукавого яда и тьмы, наслала на нас козло-субъекта в начале века, разжигая братоубийственную войну, сея разруху и хаос, расщепляя на атомы и трухлявля нашу пассионарность.
Ценою неимоверных жертв нация все же выстояла, построив могучую цивилизацию небывало нового типа. Она вздыбилась на прахе лучших сынов России тяжелой индустрией, мускулисто-целомудренной культурой, сторожевой, бдительностью оборонных церберов, готовых в любой миг, задрав огненные хвосты, «отмстить неразумным СШАзарам».
Ныне тлен и пепел от всего былого, рваные зубья развалин, на коих только что пировала, жрала, гадила, цыкая либеральным клыком, все та же меченая Его плетью стая «красных собак» с Шер-ханом и шакалом Табаки, слаженно скаля зубы на славянских Маугли, Багиру, Као, Балу.
Цел лишь фундамент развалин – спекшийся монолит из костей и крови проторусов, надстроенный тем же скорбным материалом из Homo soveticus.
На нем и возводить новое и единое былое, дай то Бог, уже не разделенное на два яростных, бело-красных цвета.
В повествовании романа – несколько параллельно текущих сюжетов, разновременных групп персонажей, имеющих своих легендарных вожаков типа Столыпина, роль которого в XX веке еще не оценена и не осмыслена, как того заслуживает этот великан Духа.
Остается с глубочайшей признательностью назвать имена исследователей истории, мудрецов, философов, ученых, чья неукротимая Мысль и позиция помогали в создании авторской концепции романа: Закарий Ситчина, Ю. Мизун, Р. Заяц, В. Демин, Иосиф Флавий, Алан Ф. Элфорд, Ю.Д. Петухов, Майк Дэш, Лев Гумилев, А. Дугин, В. Залепукин, Тодор Дичев, Шахид Мотаххари, игумен Марк, митрополит Иоанн Санкт-Петербургский и Ладожский, Л.Н. Кей, Зигмунд Фрейд, Владимир Бегун и многие другие.
С Богом, читатель, и прости, если чтиво будет нелегким: оно выломится из категории досугового времяпрепровождения. Его задача – разбудить в нас национальное чувство самосохранения и уяснить непреложность скоротечного земного бытия: каждому воздастся за дела и безделие его.
ГЛАВА 1
Шел к концу второй акт «Сказки о царе Салтане» и приглашенный из Санкт-Петербурга специально к торжествам в Киеве тенор Фигнер истекал сладенькой кантиленой в арии.
Столыпин, сидевший в первом ряду партера рядом с Курловым, прервал на минуту тяжкую сверлящую думу и вернулся в зал. Отметил с мимолетной брезгливостью: врет. Тенор явно не дотягивал до унисона с флейтой и, выпевая грассирующе арию, купаясь в собственных фиоретурах, как воробей в пыли, напрочь не чувствовал образа. Полянская была хороша, как всегда, хоть и беременна. Премьер оторвался от зала, от потной мерцающей позолотой, парчой массы в партере, вновь вернулся к «Протоколам…». Они терзали его мозг вот уже несколько дней. Только что в Свято-Троицкой Сергие