Ошибку мы осознали, когда впереди ползущего, как строй муравьёв-добытчиков, отряда раздалось какое-то подозрительное шебуршание. Я подполз ближе и увидел прекрасную картину: Тариг и Борборыч придавили к земле бандита, зажимая ему рот и нос, отчего бедняга начал задыхаться, дёргаться, но ничего поделать не мог с двумя навалившимися на него тушами.
— М-м-м-м-м! Ы-ы-ы-ы-ы! — бандит пытался вырваться и сердито пучил глаза.
— Чего смотришь? — прошипел Борборыч. — Выруби его!
— Пока я могу вырубить только вас, — заметил я шёпотом. — Я за вами его башку не вижу! Но если вы продолжите в том же духе — он задохнётся, и мне мороки будет меньше!
К счастью, подползли близнецы и помогли спеленать бандита понадёжнее, а я что есть дури треснул ему булавой по затылку. Система радостно сообщила, что я, подлец такой, присоединяюсь к бою против ни в чём неповинного игрока — а также, что я нанёс ему критический удар и оглушил несчастного аж часа на три.
Бандита крепко-накрепко связали и оттащили обратным маршрутом подальше в лес. Потом мы ещё долго заметали свои следы, инсценируя банальное дезертирство. В которое, само собой, никто не поверит — и я был в этом прямо-таки уверен. Итого спокойной жизни у нас оставалось часа два, не больше… Понимал ли кто-нибудь сей прискорбный факт или нет, но останавливаться мы уже не стали. Когда столько усилий затратил на подготовку, как-то жаль бросать… Авось всё ещё сложится!
Через линию дозорных мы всё-таки пробрались, почти не засветившись. Дело было вовсе не в том, что мы такие ловкие и умелые диверсанты — вот не надо себя и других обманывать! Дело было в том, что из альянсовцев были из рук вон плохие сторожа. Настолько плохие, что всё наше предприятие мог с гораздо большим успехом спалить рядовой бандит, отправившийся по делам в кустики, чем те, кто был поставлен на пост дозорного.
Да, кстати, тому бандиту, что решил помочить кусты, в которых я прятался с группой из пяти добровольцев, не повезло трижды. Сначала он наступил на те самые шипы, что мы только начали раскидывать, потом получил по тыковке булавой, да, к тому же, ещё и помер с одного удара. Больше всего я боялся, что система расценит подобное безобразие как нападение на лагерь — и оперативно оповестит всех заинтересованных. Однако, в отличие от зрителей и игроков, система у нас была очень умная — она твёрдо знала, когда и что показывать.
Шипы добровольцы разбрасывали старательно — закидывались все удобные подходы к отхожему месту и вероятные места справления большой и малой нужды. Сразу видно — успели люди рабами побывать и теперь понимают, что и как надо делать, чтобы потом смотреть и радоваться. У меня даже и десятой доли их ненависти к Альянсу ещё не было…
— Готово, Филя! — доложился мне парень, назначенный старшим в этой группе.
— Отлично, — кивнул я. — А теперь тихо-тихо сваливайте тем же путём и возвращайтесь в посёлок!
Добровольцы забрали пустые ёмкости и удалились почти неслышным шагом. А я принялся обходить по лесу лагерь Альянса в поисках самой большой и «толстой» кучи оружия. Вот так вот, насмотрелся на добровольцев — и теперь просто мечтал себя в деле показать да бандитам подгадить.
Чем именно в тот момент занимались остальные, я — вот честно, понятия не имел. Зато какую кучу оружия я себе присмотрел! Загляденье! Удобную такую — прямо рядом с вязанкой дров… Я ещё подумал, как хорошо будет и дрова, и оружие сразу запалить. К тому времени, как я заскучал в ожидании первого пожара — прошло уже часа три. Удивительно, но пока никто ещё не поднял тревогу по поводу пропавшего дозорного. Мне даже удалось стянуть головёшку из затухающего костра, спрятав её в специальный горшочек, чтобы не отсвечивала.
И только со стороны отхожих мест иногда раздавались сдавленные ругательства. Ничего критичного в этом не было, конечно… Наткнувшись пару раз на что-то острое, пошедший до ветру бандит разворачивался и облегчался где придётся. Но в этом и было всё коварство нашего замысла!.. Ведь где придётся — это там, где завтра люди будут ходить. Очень скоро от всех «где придётся» поднимется нешуточная вонь, которая накроет весь лагерь Альянса. И ведь это совсем не то, что способствует хорошему настроению и твёрдой вере в победу!
Был ещё один момент, который мы так и не обсудили с Борборычем и близнецами. Что как бы намекает на печальный уровень наших диверсионных навыков… А именно — кому и как выбирать поджигаемую кучу оружия или дров. Куч было много, так что предполагалось, что нам на всех желающих хватит. Но когда вдали раздались крики и вспыхнул первый костёр, а к выбранной мной куче неожиданно направился Кадет, прятавшийся совсем недалеко, мне оставалось только скрипеть зубами от досады.
И да — я затупил. А кто бы не затупил? Брось я в тот момент всю эту историю с диверсиями (да и не только я!) — и, возможно, наше мероприятие стало бы самым гладким из всех, что мы проводили за всё время жизни на острове. Но вместо этого я посмотрел на горшок со смесью, которую приготовил Ручки, и рванул назад по своим следам — туда, где видел предыдущую, презрительно отвергнутую, кучу оружия. Кадет же благополучно облил смесью оружие и дрова, ткнул в них угольком — и устроил весёлый костерок.
Всего в тот вечер в лагере бандитов вспыхнуло девять пожаров. Но об этом я узнал потом. Пока что девять счастливчиков сваливали от врагов, ещё пятеро искали себе новые цели, а один — искал источник огня. Логично предположить, что первым делом бандиты кинулись тушить пожары и обшаривать кусты, где могли бы спрятаться неизвестные ночные тати. И ещё логичнее предположить, что те тати, что уже на всех порах удалялись от лагеря Альянса — под раздачу не попали. Под раздачу попали те, кто всё ещё прятался по кустам.
— Вон этот чнырь! Вон, рядом с каперкой десятого! В кустах!
— Ща окрутим падлу!
— Держи суку!
Чнырь и падла — это был я. К стыду своему (или к счастью!) я не знал, что такое каперка десятого, и что нахожусь я как раз рядом с ней. Я с какой-то детской наивностью верил, что надёжно скрыл в густых папоротниках свою заново растущую мускулатуру. И только когда мне прилетело с ноги по двум самым выступающим мышцам — только тогда я понял, что раскрыт…
Бандиты тоже не поняли, кто к ним в гости пожаловал. Иначе бы тот, что мне отвесил пинка, десять раз бы подумал, а стоит ли стоять и лыбиться как дебил, пока я поднимался после его могучего удара — или уже пора валить? Но на необременённом интеллектом и мыслительной деятельностью лице проскочило лишь удивление, и то только тогда, когда по нему прилетело каменным шариком на длинном крепком древке.
Вы нанесли Игроку —??? 2200 урона
Жизнь Игрока??? 0/2200
Игрок??? убит!
Ваша группа диверсантов обнаружена и вступает в бой против группы игроков. Не стесняйтесь!
Попытайся сбежать до наступления рассвета или отбиться! В случае неудачи — наказание будет строгим. Да-да!
И ведь я уже видел такую надпись! Когда мы в первый раз обороняли селение… Эй!.. Стой!.. Система!.. Какое наказание?! Я не готов! А награда?.. Хотя, понятно, в такой ситуации система и вовсе не стала мне отвечать. В прошлый раз, видимо, бандиты тоже увидели нечто подобное, напав на наш посёлок. И за победу жители Мыса отхватили себе награды, а вот бандиты — только штрафы. В этот раз ситуация поменялась, и теперь уже под штрафами мог оказаться я и мои «гвардейцы».
Я немедленно забыл про поиск достойных целей для поджига и рванул прочь, сбивая попадающихся на моём пути врагов не хуже медноголового Жорика. Вот только момент, когда бандиты были сонными и не хотели играть со мной в догонялки, а дозорные лениво приглядывали за окрестностями — давно прошёл. Иногда мне по мелочи прилетало от тех, кто кидался наперерез, а позади уже слышалось нездоровое оживление:
— Лови дристуна!
— Отваливает, падло батистовое!
— Заходи по краю!
— По ходулям ему бей!
Вот предложение про ходули мне очень сильно не понравилось, и как раз в этот момент по этим самым ходулям мне палкой — наперерез — и попали. Запнувшись, я полетел вперёд, даже не успев выставить руки. Упал я плохо, мешком, пропахав носом землю и чуть не потеряв булаву. В себя прийти мне не дали — сверху навалились самые быстрые из преследователей. И вроде бы не так уж и тяжело (с моими-то параметрами!) и можно даже ещё побегать¸ не обращая внимания на сыплющиеся от балласта удары, но ведь уже не так быстро…
Я сумел подняться на ноги и стряхнул одного из бандитов, решившего со мной пообниматься спереди, решительно заехав ему лбом в нос. Но ещё двое, повисшие на плечах со спины, были временно недоступны для ударов. Так что я рванул вперёд, не мешая им держаться — авось сами свалятся, когда дозреют.
Авось… Скольких людей этот «авось» вывез и скольких подвёл? Ошибка выжившего, как я помнил, называется этот феномен… То есть, «авось» поминается в ситуациях безвыходных, часто угрожающих жизни и здоровью. И вот в таких ситуациях нет тех, кто рассказал бы про неудачные исходы. Зато выжившие вовсю рассказывают, что им повезло — «авось» помог! Ни хрена, я вам скажу, он не помогает — совсем как те дельфины, «спасающие людей» в море. И вообще, не спасают они людей, а играются. И в процессе могут как к берегу доставить, так и на глубину запинать. Это уж как повезёт… Но истории рассказывают те, кому повезло. А те, кому не очень повезло, и в процессе дельфиньей игры игрушка сломалась — вот они уже никому ничего не расскажут, потому как давно рыбок кормят.
Бандиты с меня так и не свалились. То ли зашибиться испугались (всё-таки до деревьев я с ними добежал), то ли боялись меня куда меньше, чем Медоеда, то ли просто были тупые, но упрямые, уроды… Так или иначе, они продолжали висеть на мне, сжигая запасы энергии и увеличивая расход усталости. И самые быстроногие преследователи сумели меня обогнать и зайти с флангов, активно ставя подножки. В темноте они промахивались, а кому-то я даже ногу отдавил, а одному так и вообще сломал, наступив. Тоскливые подвывания неудачника стали музыкальным аккомпанементом моего бегства, но совсем ненадолго. Ровно до первой — уже моей! — неудачи.