С каких это пор у меня появилось мамино мышление? Мой телефон вибрирует от сообщения.
Саммер: Замечен в восточном крыле пятнадцать минут назад.
Это не помогает. Там примерно пятнадцать комнат.
Я печатаю быстрее, чем когда-либо.
Сильвер: Один?
Саммер: С Дженнифер из команды по лёгкой атлетике.
Мои пальцы зависают над клавиатурой, и слезы наполняют мои глаза.
Нет.
Я не позволю себе плакать из-за этого.
В тот момент, когда я поднимаю голову, мой взгляд сталкивается с Адамом. Он сидит в небольшой гостиной с остальными членами команды по регби. Эти парни тоже популярны. Не так сильно, как футбольная команда, но у них есть своя доля девушек и славы. В то время как члены его команды шутят, смеются и пьют, он — нет.
Бутылка пива уютно устроилась между его пальцами, когда он пристально смотрит на меня. Не мигая. Неподвижно. Как будто он наблюдал за мной таким образом с тех пор, как я вошла.
Мои лопатки сводятся вместе, и я сглатываю, быстро прерывая зрительный контакт. Лучше притвориться, что я его не видела
Мне нужно убраться подальше от него. Сейчас.
Я замечаю, как Ксандер наливает сок в свою бутылку водки. Прежде чем кто-нибудь из девушек набросится на него, я бросаюсь в его сторону, вне поля зрения Адама, и хватаю его за руку.
Он улыбается мне сверху вниз, показывая ямочки на щеках.
— Королева сук, я думал, что эта сцена ниже твоего достоинства со всей этой глупостью вокруг? Ну, знаешь, алкоголь и секс. Подожди, это все еще запретное слово? Я имею в виду секс.
— Заткнись.
Ксандер смеётся, и это очаровательно. Он очарователен. Почему, черт возьми, я не зациклилась на нём? Почему это должен был быть тот придурок?
— Ты все еще не хочешь показать мне свои сиськи?
— Нет.
— Знаешь что, я дам тебе сотню, чтобы ты заставила Ронана поверить, что показала их мне.
— Ронан пробовал эту тактику до тебя, и ответ по-прежнему отрицательный.
Ублюдок.
Он выглядит искренне обиженным.
— Тебе нужно усилить свою игру, Ксан.
— Я знаю… — Он замолкает, когда Ким появляется у входа с застенчивой улыбкой на лице.
Она переводит взгляд с меня на Ксандера, её подбородок слегка дрожит, что было её привычкой до того, как она заплакала, когда мы были детьми, затем она разворачивается и уходит.
Я прикусываю нижнюю губу, мои ноги зудят от желания подойти к ней и облегчить эту неловкость от одиночества на вечеринке. Но я не могу. Она не может подобраться ближе, иначе бы прочитала меня. Никому не позволено читать меня.
— Почему бы тебе не пойти за ней?
Спрашиваю я Ксандера, который все еще смотрит на то место, где она стояла, его пальцы сжимают бутылку.
— Зачем ты этого не делаешь?
— Я… не могу.
- Может быть, я тоже не могу.
— Ты был её лучшим другом, Ксан. Она нуждается в тебе больше, чем когда-либо нуждалась во мне.
— Так теперь тебе не всё равно? Ты не сделала этого, когда вела себя с ней как сука.
— Ты тоже не святой. Она всегда хвасталась, что ты обещал никогда её не бросать и что ты её рыцарь.
Он сглатывает, его кадык двигается в такт движению.
— Да, неважно.
— Что случилось тогда, Ксан?
— Ничего. Или, может быть, все. — Он пренебрежительно махнул рукой и залпом выпил всю водку с соком. — Что ты вообще здесь делаешь?
Причина, по которой я пришла, всплывает у меня в голове.
— Ищу Коула. Хелен нуждается в нем и не может до него дозвониться.
Ложь, ложь и еще одна грёбаная ложь.
— Оу. — Он медленно моргает. — Ты уверена, что хочешь прервать его?
— Да.
— Это будет не очень красиво.
— Позволь мне побеспокоиться об этом.
— Неважно. Он в западном крыле, предпоследняя комната.
Я целую его в щеку.
— Ты лучший.
— Еще бы.
Он подмигивает.
Единственная причина, по которой я не бегу, это то, что я не должна этого делать.
Никогда не знаешь, где прячутся репортёры, Сильвер. Всегда веди себя на людях наилучшим образом, Куколка.
Мамины слова отпечатались в моей голове, как мантра.
Как только я поднимаюсь по лестнице и оказываюсь вне поля зрения окружающих, я бегу по коридору, не обращая внимания ни на боль в пятках, ни на боль в груди.
Образы той связанной девушки, которую я видела на телефоне Коула, пронеслись у меня в голове, как в фильме ужасов.
Остановившись перед дверью, я понимаю, что у меня болит сердце. Так сильно, что я чувствую, что брошу всё это, если меня тронут каким-нибудь неправильным образом.
Действительно ли я хочу увидеть, что внутри? Хочу ли я увидеть это своими глазами?
Может быть, мне стоит вернуться, достать свой дневник и проклясть его в нём. И что потом? Плакать, пока не усну, как жалкая дура?
Я не буду этого делать. Я не трусиха. Коул Нэш никогда не сломит меня.
Сделав глубокий вдох, я хватаюсь за ручку и толкаю. Она заперта.
Дерьмо. Конечно, она заперта. Почему я думала, что Коул об этом не подумает?
Но я все равно не ухожу. Я стучу.
Вот что ты делаешь, когда решаешь напасть — ты не можешь отступить. Ты должна смириться с этим. Закончить это. Покорить его.
Если ты проиграешь, так тому и быть. По крайней мере, ты попыталась.
Я поднимаю руку, чтобы постучать во второй раз, но дверь открывается, и мой кулак едва не ударяет Коула в грудь. Меня так и подмывает это сделать, но тень, выглядывающая изнутри, останавливает меня.
Он все еще одет в футболку и джинсы, которые были на нём раньше. Его лицо нейтрально, за исключением небольшого подёргивания в уголках губ.
— Зачем, Сильвер, что ты здесь делаешь?
Я отталкиваю его в сторону и врываюсь внутрь. Девушка, Дженнифер, сидит на кровати в одном кружевном лифчике и нижнем белье. Она даже не пытается скрыть свою наготу.
Моя кровь закипает при виде её. Она похожа на меня, или, скорее, на фальшивую меня с фальшивыми светлыми волосами, которые наполнены наращёнными волосами, фальшивыми голубыми глазами и фальшивым всем.
— Сильвер? — Она переводит взгляд с меня на Коула, который всё ещё стоит в дверях. — Я думала, мы собирались поиграть. Что здесь делает твоя сестра?
Сестра.
Чёртова сестра?
— Надираю тебе задницу. — Я поднимаю с пола её дурацкую юбку и футболку и протягиваю ей. — Убирайся.
— О, мне очень жаль. — У неё раздражающий голос, от которого мне хочется нажать кнопку отключения звука. — Что делает тебя моим боссом?
Я хватаю её за руку, мои ногти впиваются в её плоть. Она скулит.
— Останови её, Коул.
Он не делает этого.
Он просто стоит у входа с тем пустым выражением лица, которое, я уверена, скрывает дьявола и его приспешников.
Игнорируя его, я выволакиваю Дженнифер за дверь и бросаю её одежду позади неё.
Она поднимает их, качая головой.
— Никто ничего не говорил о сумасшедшей сестре.
— Я не его грёбаная сестра!
Я захлопываю дверь, чтобы заглушить её голос.
Моё дыхание поверхностное и хриплое, когда я стою лицом к двери.
Тут. Еще одного убрали с дороги.
Мама права. Женщины могут побеждать.
— Не моя грёбаная сестра, да?
Зловещий голос шепчет у меня за спиной.
Именно тогда я понимаю, что я сделала, и что я совсем одна с Коулом.
Теперь, когда я остановила то, что он планировал, я могу идти. Я кладу свою руку на ручку двери, когда он говорит.
— Уходи, и я позвоню Дженнифер, чтобы закончить то, что мы начали.
Я разворачиваюсь и складываю руки на груди.
— Какого черта, по-твоему, ты делаешь?
— Доказываю, что ты хочешь меня, даже если тебе не нравится это признавать.
— Мы оба знаем, что это неправда.
Он убирает прядь волос мне за ухо, бормоча.
— Мы оба знаем, что ты лгунья.
Моё дыхание сбивается с ритма, когда его рука остаётся у моего лица.
— Ты нарядилась для меня, накрасила губы красной помадой, надела туфли на каблуках — трахни меня — и набрызгала свои любимые духи «Шанель». — Он обнюхивает меня, и я борюсь с желанием наклониться и тоже понюхать его. — Но я предпочитаю, чтобы твои волосы были распущены.
Он дёргает за шпильку, удерживающую мои светлые пряди, позволяя им каскадом падать мне на спину.
— Ты не должна ревновать к Дженнифер.
— Перестань так говорить. Я не ревную.
— Так вот почему ты её выгнала?
— Я выгнала её, потому что она фальшивая. Она не я, ясно?
— Меня это устраивает.
— Ч-что?
— Мне все равно, пока есть сходство. — Он проводит пальцами по моим волосам. — Что это будет, Бабочка? Займи её место или мне перезвонить ей?
— Если ты это сделаешь, я пойду трахну Эйдена.
Он смеётся, но за этим смехом нет никакого юмора, когда он дёргает меня за волосы.
— Мы оба знаем, что ты этого не сделаешь.
— Ты хочешь видео на этот раз?
Он оттаскивает меня от двери и бросает на кровать. Мой вздох наполняет воздух, когда моя спина ударяется о мягкий матрас. Я сглатываю, когда попадаю в его потемневшие глаза.
Это та сторона Коула, которую он никому не позволяет видеть. Та сторона, где он готов закончить жизнь, пока он улыбается.
Он лезет в ящик у кровати и достаёт несколько верёвок. Мои глаза расширяются. Позволяет ли Ронан ему держать такие вещи в своём доме?
— Она или ты?
Я вздёргиваю подбородок.
— Она, должно быть, уже ушла.
— Она вернётся с простым сообщением. Что это будет, Сильвер?
— Ты трахаешь их после того, как связываешь?
В конце мой голос дрожит, и я ненавижу себя за это. Я ненавижу себя за то, что задаю вопрос, который мучил меня с того самого дня, как я увидела ту фотографию в его телефоне.
Он приподнимает бровь.
— Ты сможешь узнать это после того, как я свяжу тебя.
— Нет.
— Нет?
— Ты не можешь трахнуть меня. Ты можешь просто смотреть на меня и желать, чтобы я была у тебя, но ты не можешь трахнуть меня.