— Да, но я не знал, что ты замечала меня.
— Я замечаю всех, Адам. Послушай, мне нужно идти. Желаю удачи в вашей игре.
Я уже собираюсь уходить, когда он кладёт руку мне на плечо. Я замираю, моё сердцебиение учащается в груди.
— Что-то не так?
Его лицо становится пустым, а с налитыми кровью глазами он выглядит как демон, поднимающийся из земли.
— Он не заслуживает тебя.
Он улыбается, и я автоматически улыбаюсь в ответ, хотя в моей голове громко ревут красные сигналы тревоги.
Мне нужно выбраться отсюда.
Сейчас.
Пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, я начинаю убирать руку. Он сжимает её один раз, прежде чем отпустить меня.
— Увидимся, Сильвер.
Когда он поворачивается и уходит, я бегу как можно быстрее к своей машине, не разбегаясь.
Что-то подсказывает мне, что я только что открыла ящик Пандоры и больше никогда не смогу его закрыть.
Это чувство не проходит, даже после того, как я выбрасываю ручку в окно, как только выезжаю с парковки.
К счастью, я догоняю Коула. Он выехал на автостраду.
Я чувствую себя сталкером, когда стараюсь держать две машины между его джипом и моей Ауди.
Он что-то скрывает. Я просто знаю это.
Что, если он хочет разрушить семейный имидж? Что, если он собирается встретиться с какой-нибудь девушкой, а потом свяжет её и сделает то, что сделал со мной в прошлый раз?
Я качаю головой и продолжаю своё супертихое, суперпрофессиональное преследование.
Это становится проблемой только тогда, когда он съезжает с автомагистрали и начинает двигаться по второстепенным маршрутам. Я не могу идти в ногу, чтобы меня не заметили, и здесь не так много машин, за которыми я могу спрятаться.
Поэтому я жду, пока он повернёт, прежде чем последовать за ним. Я начинаю чувствовать себя Шерлоком — или, скорее, полицейским-неудачником, за которым следят.
Я замедляю машину настолько, насколько это возможно, пока поворачиваю. Я жму на тормоза и даю задний ход. Коул остановился в каком-то закоулке. Несколько немецких и дорогих автомобилей выстроились вдоль того, что выглядит как задний вход в клуб — или морг.
Здесь даже нет названия или указания на то, что здесь происходит.
Может быть, это какая-то подпольная игорная сеть? Я знаю, что Ксандер дерётся в подпольных местах с бандами и прочим. Я слышала, как он говорил об этом с Ронаном в другой раз, но ни один из них не упомянул Коула.
Кроме того, насилие и азартные игры всегда казались ему ниже его достоинства.
Я паркую машину на соседней улице и остаюсь там на несколько секунд, обдумывая свой следующий шаг. Что, если люди внутри опасны? Должен ли у меня быть запасной план?
Да, конечно, должен.
Я достаю свой телефон и пишу Дереку.
Сильвер: Если я не напишу тебе через полчаса, отследи меня по GPS моего телефона.
Его ответ последовал незамедлительно.
Дерек: Да, мисс.
Сильвер: И, пожалуйста, не говори папе или Фредерику.
Дерек: Да, мисс.
Вот что мне больше всего нравится в Дереке. Он не задаёт вопросов. Он просто делает.
Как чудо.
Сделав глубокий вдох, я выхожу из своей Ауди и проверяю, что она заперта. Я поворачиваюсь, чтобы потянуть за ручку. Мама научила меня всегда проверять, действительно ли машина заперта, и не доверять звуковому сигналу.
Рука обхватывает мой рот сзади, и я кричу, но звук приглушен, когда сильное тело прижимает меня к моей машине.
Глава 24Сильвер
Моё боевое настроение рвётся вперёд, и я собираюсь пнуть его, укусить, наступить ему на ногу и ударить в промежность.
Но потом что-то происходит.
Его тепло.
Его чёртово тепло, смешанное с корицей и лаймом.
— Что я говорил о том, чтобы ты открывала мне спину? — шепчет Коул мне на ухо.
Я глубоко вздыхаю, а затем понимаю, что сделала это против его руки. Я отталкиваю его, поворачиваясь к нему лицом.
В этом положении ещё хуже. Теперь его грудь близко к моей, а мои груди в дюйме от его рубашки.
Он сбросил пиджак, и рукава его рубашки закатаны до локтей, обнажая сильные, жилистые предплечья.
Сосредоточься, Сильвер.
— Ты напугал меня до чёртиков.
Я складываю руки на груди.
Он приподнимает бровь.
— Ты не должна бродить по местам, которые пугают тебя до чёртиков.
— И ты тоже не должен.
— Это место не пугает меня, Бабочка. — Он делает паузу, оглядывая меня с ног до головы, как будто я являюсь примером для подражания. — Итак?
— Итак, что?
— Почему ты следил за мной с тех пор, как я ушёл из школы? Может быть, ты скучаешь по мне?
— Нет.
— Если ты ещё раз произнесёшь это слово, я трахну тебя прямо здесь, прямо сейчас. — Он наклоняется и понижает голос. — У них есть камеры на этих улицах.
Мои глаза расширяются, но не только от перспективы быть пойманной. Это также из-за того факта, что он упомянул, что трахнет меня.
Зачем ему понадобилось рисовать эту картину в моей голове после целой недели лишения меня её? Это что, игра такая?
— Или ты можешь пойти со мной, — предлагает он небрежно. — Ты пришла за мной сюда, так что можешь посмотреть, что я задумал.
— Н… Я замолкаю, увидев тёмный взгляд его зелёных глаз.
— Что это было, Бабочка?
— Ничего. — Я прочищаю горло. — В любом случае, что это за место?
— Пойдём со мной, и ты узнаешь.
Его голос ровный, учтивый, как я представляю, как звучал дьявол, когда он искушал Еву.
Но он прав — не то чтобы я когда-нибудь это признаю. Я уже здесь, так что я могла бы также встретиться с другой стороной Коула.
Я иду впереди него, и когда он не следует за мной, я бросаю взгляд через плечо.
— Ты не идёшь, трус?
Он откидывает голову назад от смеха, и я замираю на месте. Моё сердце сильно колотится в груди при виде его счастливого лица. В случае Коула этот звук смеха так же редок, как проходящий мимо единорог.
Хотела бы я как-нибудь украсть его и спрятать на память.
Момент заканчивается, когда он вскоре присоединяется ко мне, и мы проходим через вход, возле которого он припарковал свою машину.
Кто-то, похожий на вышибалу, поднимает на него подбородок, и тогда я уверена, что мы в каком-то клубе.
— Она со мной.
Коул указывает на меня, и вышибала просто снова кивает. Я киваю в ответ, не совсем уверенная насчёт здешнего протокола.
Если Коул достаточно известен, чтобы его узнали и даже дали бесплатный пропуск, это должно означать, что он в некотором роде завсегдатай.
Миниатюрная женщина в атласном платье и чёрной кошачьей маске улыбается нам.
— Добро пожаловать в La Débauche.
Это что, какая-то костюмированная вечеринка? Если так, то я одета не по такому случаю. На самом деле у меня есть идеальное платье от Шанель для этого. Также…
— Разврат?
Я шепчу-шиплю на Коула.
Он игнорирует меня и указывает головой на девушку, ведя нас в комнату с черными обоями и без мебели, кроме дивана и стеллажа с вешалками, полными чёрной одежды.
— Должна ли я организовать отдельную комнату для мисс?
— Нет, мы в порядке, спасибо.
Коул одаривает её своей доброй улыбкой, которая может растопить лёд.
— Шоу начнётся через десять минут, сэр.
— Организуйте сеанс частного просмотра.
— Да, сэр.
Девушка кланяется и закрывает за собой дверь.
Да, сэр? Что, черт возьми, все это значит?
Я быстро осматриваю чёрные халаты и брюки в пластиковых пакетах. Есть также маски, подобные той, что была на девушке.
Реальность вещей медленно просачивается внутрь. Секретность, название клуба, одежда девушки и её слова. Я поворачиваюсь обратно к Коулу.
— Ты привёл меня в секс-клуб?
— Ты пришла сама по себе. Ты можешь уйти в любое время. — Он расстёгивает рубашку. — Но ты же не трусиха, не так ли?
Черт возьми. Он всегда заводит меня этим аргументом.
— Что ты делаешь? — бормочу я, когда он снимает рубашку, обнажая свои напряжённые мышцы, прежде чем перейти к поясу.
— Для этого места существует дресс-код. — Ухмылка растягивает его губы. — Почему ты стесняешься, когда уже видела меня голой, Бабочка?
— Я… я не стесняюсь.
— Возможно, тебе не терпится, потому что прошло уже некоторое время с тех пор, как ты видела меня голой?
— Мечтай.
Он одним движением стягивает с себя брюки и боксеры, стоя передо мной полностью раздетым. Я заставляю себя смотреть ему в лицо, чтобы не пялиться на его член и на то, как он направлен на меня.
Коул не торопясь достаёт черные брюки и натягивает их на ноги. Я стою там, скрестив руки на груди и притворяясь раздражённой, хотя на самом деле я киплю изнутри.
Я не должна быть в таком месте, как это, и, самое главное, я не должна украдкой подглядывать за его наготой.
— Если ты не собираешься уходить, тебе следует переодеться.
— Я не трусиха, но я не собираюсь заниматься сексом перед кучей незнакомых людей — даже в масках.
— Все будет наоборот.
— Что?
— Я прихожу сюда не для того, чтобы заниматься сексом. Я прихожу сюда, чтобы посмотреть на это.
О.
Я прикусываю нижнюю губу.
— И… эм… ты приводил кого-нибудь ещё в прошлом?
Он приближается ко мне медленными, хищными шагами. Когда он оказывается передо мной, он кладёт два пальца мне под подбородок и приподнимает его.
— Ты моя первая.
— И последняя. — Говорю я, прежде чем даже осознаю это. Теперь это вышло наружу; я не заберу его обратно.
— Последняя?
— Я останусь, если ты пообещаешь, что я единственная, кого ты приведёшь сюда.
— Договорились, но ты должна всё время ходить со мной.
Я сглатываю, кивая. Это решительный шаг, но мысль о том, что он приведёт сюда другую девушку, сводит меня с ума. Я никогда этого не допущу.
— И ты позволишь мне одеть тебя.