Эти десять секунд разговора повлияли на меня больше, чем что-либо другое за последние годы. Десятилетия. Они выжжены у меня в мозгу. В моих ушах. В моём сердце.
Я не думал, что у меня всё ещё есть сердце, но оно есть. То пустое пространство в моей груди, которое у меня было так долго, заполнено диким биением.
Из-за неё.
— Я прослежу за другими зацепками. Перезвоню тебе, как только у меня что-нибудь будет.
— Ты сделаешь это. А Кейдж?
— Да, босс?
— Я рассчитываю на тебя. Я рассчитываю на тебя.
— Знаю. Знаю.
Представляя лицо Натали, я закрываю глаза.
Если кто-нибудь когда-нибудь узнает, что я не выполнил работу, на которую меня послали, мы оба покойники.
10
Нат
Я не могу уснуть в ту ночь. Беспокойно ворочаюсь, преследуемая мрачными мыслями о том, что могло быть в банковской ячейке Дэвида, почему он не сказал мне, что у него она есть, и почему он пошёл на странные меры, отправив мне ключ по почте, вместо того, чтобы просто отдать его мне.
Самое странное, почему не было приложено никакой записки с объяснениями.
Типа, что, я просто должна вот так просто взять и понять? Если бы Крис не просветил меня, я не знаю, как бы я это определила.
Всё это тревожно и таинственно. У меня было предостаточно загадок, чтобы хватило на всю жизнь, большое спасибо.
Также внутри моего черепа скребутся, как голодные маленькие крысы, мысли о Кейдже.
Коллекционер долгов? Что именно это вообще значит?
Я не уверена, что хочу это знать. Часть меня хочет знать, но другая часть меня – более здравомыслящая часть – говорит мне медленно отступать.
Теперь Кейдж уехал, так что это всё равно не имеет значения.
Я слышала, как его большой внедорожник с рёвом умчался в ночь, наблюдала за его красными задними фарами из кухонного окна, пока он не свернул за угол и машина не скрылась из виду. Именно тогда я поняла, что не знаю, откуда он приехал и куда направляется, и почему меня это должно волновать в первую очередь.
Я имею в виду, мне всё равно.
Я думаю.
Ведение занятий в понедельник – сущий ад. Я смотрю на часы, как хищная птица, отсчитывая каждую секунду, пока не смогу уйти и пойти в банк.
В городе есть только один филиал Wells Fargo, так что мне не придётся ездить по всему штату в поисках подходящего. Это не проблема.
Реальная проблема заключается в получении доступа к сейфу.
Мы с Дэвидом не были официально женаты, когда он исчез. У нас было разрешение на брак, но чтобы брак был зарегистрирован официально, церемонию должно провести уполномоченное на то лицо.
Будучи его невестой, а не женой, мне не позволят получить доступ к ячейке, если моего имени не будет указано в бумагах. Что совершенно естественно, учитывая, что мне пришлось бы быть там с ним и предоставить удостоверение личности на этапе подписания договора аренды банковской ячейки.
По крайней мере, так написано в Google.
Также ситуацию осложняет отсутствие свидетельства о смерти.
Хотя Дэвид считается мёртвым по законам штата, потому что он пропал без вести и не найден в течение пяти лет, свидетельства о смерти нет. Я также не могу обратиться в суд с ходатайством о его получении. Это может сделать только супруг, родитель или ребёнок, а я никто из вышеперечисленных.
Если бы у меня было свидетельство о смерти, я могла бы убедить сочувствующего банковского работника разрешить мне доступ, особенно если бы я также предъявила наше свидетельство о браке.
Тем более, если человек жил в городе пять лет назад. В течение нескольких месяцев никто не говорил ни о чём другом.
Я бы наверняка получила бонусные баллы за грустную мину на морде лица.
Кроме того, у Дэвида не было завещания, так что я тоже не являюсь душеприказчиком его имущества... Не то чтобы там было какое-то имущество, о котором можно было бы говорить. Когда он пропал, на его расчётном счёте было меньше двух тысяч долларов. У Дэвида не было никакой собственности. Скромные инвестиции, которые мы делали, были сделаны на брокерском счёте исключительно на моё имя. План состоял в том, чтобы добавить его в качестве получателя на все мои счета, как только мы вернёмся из нашего медового месяца, но этого так и не произошло по очевидным причинам.
Так что я не его жена, я не его семья, и я не его душеприказчик. Я в значительной степени не что иное, как дерьмо, которому не повезло.
Но попытаться стоит.
В десять минут пятого я паркуюсь на стоянке банка, глушу двигатель и смотрю на двойные стеклянные двери входа, подбадривая себя. Я не обслуживаюсь в Wells Fargo, поэтому у меня нет связи ни с кем, ни с дружелюбным менеджером по работе с клиентами, ни со знакомым кассиром, с которым я могла бы попытать счастья. Я иду совершенно вслепую.
Колеблюсь у дверей, оглядываясь по сторонам, чтобы посмотреть, узнаю ли я кого-нибудь из кассиров. Их трое, но это не те, с кем я мало-мальски знакома. Кассир, к которому я решаю подойти, – молодая рыжеволосая девушка с дружелюбной улыбкой.
Я знаю, что попаду в ад за то, что надеялась, что у неё может быть трагическое романтическое прошлое и она сжалится надо мной, когда мне придётся поведать ей свою печальную историю.
— Добрый день! Чем я могу вам помочь?
— Мне нужен доступ к ячейке, пожалуйста.
— Конечно. Позвольте мне проверить карточку с подписью. На чьё имя счёт?
Приятно улыбаясь, я говорю:
— Дэвид Смит.
— Подождите минутку, пожалуйста. — Она весело стучит по клавиатуре компьютера. — Вот оно. Дэвид Смит и Натали Петерсон. — Она смотрит на меня. — Это вы, я полагаю?
Моё сердце бешено колотится. Моё имя указано в счёте. Как оно может быть там. Может быть, Google ошибся.
— Да, это я.
— Мне просто нужно взглянуть на ваше удостоверение личности, пожалуйста.
Я роюсь в сумочке, достаю бумажник и протягиваю ей водительские права, надеясь, что кассир не заметит, как сильно у меня дрожат руки.
Если она и видит это, то не упоминает об этом. Её жизнерадостная улыбка будто пришпилена на цемент.
Девушка подносит моё удостоверение к экрану своего компьютера, затем кивает.
— Да, это вы, всё в порядке! Боже, как бы я хотела, чтобы у меня были такие же волосы как у вас. Они хорошо смотрятся даже на водительских правах. На моей фотографии с водительскими правами я выгляжу как труп.
В банке есть копия моих водительских прав.
Дэвид достал мои права из бумажника и открыл банковскую ячейку, не сказав мне ни слова.
Что, черт возьми, происходит на самом деле?
Когда она возвращает мне удостоверение личности, я небрежно спрашиваю:
— Моя кузина тоже хочет арендовать ячейку. Что ей нужно, чтобы открыть её?
— Ей просто нужно принести две формы удостоверения личности, подписать договор аренды и внести залог за ключ и арендную плату за первый год. Ячейки поменьше стоят от пятидесяти пяти долларов в год.
— Она также хочет, чтобы её мама участвовала в аренде ячейки. Ей нужно прийти лично, или моя кузина может просто вписать имя своей мамы в договор аренды?
Кассирша качает головой.
— Все, кто хочет арендовать ячейку, должны присутствовать во время оформления договора, поставить свою подпись и представить две утверждённых формы удостоверения личности.
Значит, Google все-таки был прав. Интрига закручивается.
— Отлично, я дам ей знать.
Сияя, она говорит:
— Вот моя визитка. Просто скажите ей, чтобы она спросила меня, когда придёт, и я прослежу, чтобы обо всех формальностях позаботились. Подойдите сюда, и я впущу вас в хранилище.
Я засовываю визитку в сумочку и следую за кассиршей на противоположную сторону стойки, пока она направляется в сторону вестибюля. Девушка нажимает кнопку на своей стороне стойки. Дверь открывается с мягким механическим щелчком.
Благодарная за то, что этим утром я нанесла антиперспирант усиленной защиты, я следую за ней по небольшому коридору, вдоль которого расположены кабинеты сотрудников, затем мы сворачиваем в другой коридор.
— Вот мы и на месте.
Она открывает дверь. Мы входим в отделанную деревянными панелями прихожую. Из держателя с зажимом, прикреплённого к петле на поясе, она достаёт связку ключей, затем отпирает другую дверь, и мы оказываемся внутри хранилища.
Это длинная прямоугольная комната, с трёх сторон, от пола до потолка, уставленная металлическими ящиками различных размеров. У голой стены на другой стороне комнаты стоят пустой деревянный стол и офисное кресло на колёсиках.
В комнате ледяной холод, но не от этого мои зубы в буквальном смысле стучат.
— Номер ячейки, пожалуйста?
Я роюсь в сумочке, нахожу ключ и считываю цифры сверху. Кассир идёт в противоположную сторону зала. Она останавливается перед одной из ячеек, вставляет другой ключ из своего набора и достаёт изнутри длинную деревянную коробку.
— Занимайтесь с ней столько, сколько нужно, — говорит она, ставя деревянную коробку на стол. — Когда закончите, просто нажмите на эту кнопку, и я вернусь, чтобы запереть хранилище.
Кассирша кивает на маленькую красную кнопку, установленную на металлической пластине рядом с главной дверью. Затем девушка уходит, забирая с собой остатки моего самообладания.
Я падаю на стул, роняю сумочку на пол и смотрю на закрытую деревянную коробку на столе передо мной. Я закрываю глаза и делаю несколько глубоких вдохов.
Наличные? Золото? Бриллианты? Что люди хранят в этих секретных ящиках?
Что здесь хранил Дэвид?
— Есть только один способ узнать, — шепчу я.
Я вставляю свой серебряный ключ в замок.
Мне требуется три попытки, чтобы открыть крышку, потому что мои руки так сильно дрожат. Когда мне, наконец, это удаётся, всё дыхание, которое я задерживала до этого момента, вырывается одним огромным, громким порывом.
Внутри коробки всё было просто. Облицована металлом. Невзрачная, как и сам ключ. Я не знаю точно, чего я ожидала, но то, что я нахожу, – это явно не то.