— С моей мамой произошел несчастный случай. Она умерла. — Я говорю не как Ли Бакстер, девушка, которая только что потеряла свою мать.
Я говорю как доктор Бакстер, сообщающий кому-то о смерти любимого человека.
Уиллоу обнимает меня и крепко прижимает к себе. Она плачет не только о моей потере, но и о своей собственной.
Когда Уиллоу отстраняется, Иви наклоняется и обнимает меня.
— Мне очень жаль, Ли. Я не знала твою маму, но уверена, что она была замечательной. Ты - живое доказательство этого.
У меня появляются слезы от ее добрых слов.
Уиллоу и Иви собирают мои вещи, а я сижу и наблюдаю за ними. Я слежу за их движениями, но мои мысли чередуются между скорбью о потере матери и попытками отвергнуть то, что я чувствую к Джексону.
Я слежу за стрелкой на часах, которая отбивает секунды. Время странным образом искривляется, когда ты находишься в шоке. В этот момент кажется, что оно тянется, продлевая печаль как можно дольше. Но когда я вспоминаю эту ночь, я не представляю, куда делось время.
Последние двенадцать часов моей жизни можно разделить на пять отрезков.
Мама жива.
Мама мертва.
Я ненавижу Джексона.
Я люблю Джексона.
Я ненавижу Джексона.
Когда раздается стук в дверь, Иви идет посмотреть, кто там.
Она возвращается, и Картер следует за ней.
— Извините за ранний визит. Джекс рассказал нам, что случилось. Я хотел застать Ли до ее отъезда.
Иви грустно улыбается ему и уходит в свою комнату, чтобы мы могли уединиться.
Картер садится рядом со мной и берет мою руку в свою.
— Ты знаешь, во сколько приедет твой отец? — спрашивает он. От меня не ускользнуло, что он не высказывает пустых соболезнований.
— Нет.
— Когда я вернулся домой, Джексон рассказал мне, что произошло. Надеюсь, ты не против, но я договорился с отцом, чтобы он прислал наш частный самолет, так что тебе не придется возвращаться домой на коммерческом самолете.
Я сжимаю его руку, потому что не могу найти в себе достаточно сил, чтобы улыбнуться.
— Можно я подожду с тобой?
Я киваю, так как моя нижняя губа начинает дрожать.
Картер прижимает меня к своей груди и позволяет мне плакать. Я зарываюсь лицом в его грудь, пока он звонит и выясняет, каким рейсом летит папа. Он договаривается с водителем, чтобы тот забрал отца и привез его сюда.
— Спасибо, — шепчу я, когда он заканчивает со звонками.
— Я хочу, чтобы ты взяла мой номер. Если тебе или твоему отцу что-то понадобится, звони мне без колебаний.
— Почему ты такой добрый? — спрашиваю я, отстраняясь, чтобы высморкаться.
— Я просто отплатил за услугу, Ли. Твой отец столько раз спасал жизнь моему отцу. Я у тебя в долгу на всю жизнь.
— Ты нам ничего не должен.
— Мой отец - единственный родитель, который был у меня и моих друзей. Если бы он умер после первого, или второго, или третьего, или даже четвертого инфаркта, нам была бы крышка. Ты никогда не узнаешь, как мы благодарны ему за подаренную жизнь. Я не сомневаюсь, что без твоего отца мой был бы мертв.
Стук в дверь заставляет Картера вскочить. Он открывает отцу, и я слышу их шепот, прежде чем они входят в гостиную.
У меня слабеют ноги, когда я встаю.
Когда я вижу папу, мне кажется, что я разрываюсь на части от напряжения, вызванного попыткой продержаться всю ночь.
Он обнимает меня, и впервые после нашего разговора я чувствую что-то знакомое.
У меня все еще есть часть моего дома.
У меня все еще есть родители.
У меня есть отец, и я знаю, что он позаботится обо мне.
— Милая, — шепчет он, отстраняясь. Его глаза ищут мое лицо.
Он опускает меня на диван и крепко прижимает к своей груди.
— Доктор Бакстер закончила девятнадцатичасовую смену. Она заснула, когда ехала домой.
Все мое тело вздрагивает от рыданий. Вот что мне было нужно. Факты. Никто не понимает меня лучше, чем папа.
— Автомобиль врезался в дерево. Ветка вошла в ветровое стекло и разорвала грудную клетку. Она разорвала аорту.
Отец приподнимает мне лицо и заставляет поднять на него глаза.
— Ты понимаешь, Ли?
— Травматический разрыв аорты - это состояние, при котором аорта разрывается, — повторяю я его слова.
— Все верно, милая. Никто ничего не мог сделать.
Я смотрю на него и вижу момент, когда он осознает свою ошибку.
— Когда она умерла? — спрашиваю я.
Он качает головой, и слезы наполняют его глаза.
— Ли, ничего нельзя было сделать, чтобы спасти ее жизнь.
— Она умерла не от удара, — шепчу я, отстраняясь от отца. — Они пережали аорту?
— Пережали, милая, — шепчет папа, его глаза умоляют меня остановиться. — У нее было кровотечение и тяжелая травма легких.
— Они могли бы использовать аппарат для пересадки, — начинаю возражать я.
— Дорогая...
— Они могли бы…
— Ли! Послушай меня. Я был там. Ты не смогла бы ее спасти. Ее тело получило непоправимые повреждения.
Я отстраняюсь от отца и встаю, говоря, — Ты не знаешь, на что я способна, папа.
Отец встает и кладет руку мне на плечо.
— Ты права. Я понятия не имею, на что способен твой разум, но я знаю, что восстановить повреждения, нанесенные ее телу, было просто невозможно.
Отец крепко обнимает меня, а внутри меня все бунтует. Это просто еще одно слово для неудачи. Невозможно.
— Я не сомневаюсь, что однажды ты докажешь, что я ошибаюсь, — шепчет он.
Он отстраняется и берет меня за руку.
— Поехали домой, милая.
Я обнимаю Иви на прощание и поворачиваюсь к Уиллоу.
— Я прилечу завтра первым рейсом, — обещает она, обнимая меня.
— Спасибо, — шепчу я.
Картер помогает донести мои сумки до машины, и я удивляюсь, когда он едет с нами в аэропорт. Когда мы приезжаем туда, он проверяет, все ли готово для нашего полета домой.
Я прижимаюсь поцелуем к его щеке, искренне благодарная за все, что он для нас сделал.
Он улыбается мне, и, если я не ошибаюсь, на его лице отражается благоговение.
— Если мне когда-нибудь понадобится врач, я буду молиться, чтобы мне досталась ты. Ты будешь делать удивительные вещи, Ли. Я верю, что ты будешь творить чудеса. — Он прижимает поцелуй к моему лбу и шепчет, — Ты небезразлична Джексону.
Глава 6
Джексон
Год назад...
Маркус заходит в мой кабинет и расстегивает пуговицы на пиджаке, прежде чем сесть.
— Где ты был? Я зашел к тебе в офис, чтобы узнать, не хочешь ли ты пообедать на другой стороне дороги.
— У меня была встреча, — рассеянно отвечает он.
— Я так понимаю, встреча прошла не очень хорошо?
Он встает и подходит к окну. Вместо ответа на мой вопрос он смотрит на улицу.
Пару недель назад я подслушал телефонный разговор, в котором он разговаривал с врачом. Маркус не знает, что я знаю. Я надеюсь, что он скажет мне, когда будет готов. Знание того, что мой друг неизлечимо болен, убивает меня. Я начал исследования, надеясь найти что-нибудь, что может ему помочь. Пока мне ничего не удалось, и чувство беспомощности растет с каждым днем. Трудно сохранять притворство рядом с ним.
— Ты когда-нибудь наблюдал за людьми, Джекс?
— Что? — спрашиваю я, пытаясь наверстать упущенное после того, как мои мысли улетучились.
— Интересно, есть ли на свете человек, который не притворяется?
Я не отвечаю ему, потому что сейчас мы оба притворяемся, что все в порядке.
— Я разрываю отношения с Уиллоу, — шепчет он.
— Опять? Разве это не третий раз?
Я отрываюсь от компьютера и смотрю на Маркуса. То, как он повел плечами, говорит о том, что он говорит серьезно.
— Почему ты разрываешь отношения? Я думал, у тебя с ней все хорошо.
Я встаю, подхожу к нему и, положив руку ему на плечо, поворачиваю его так, чтобы он оказался лицом ко мне. Уиллоу делает его счастливым, а сейчас она нужна ему как никогда.
Взгляд его глаз пугает меня до смерти. Они стеклянны, как будто из них выкачали всю жизнь.
Черт! Не смей сдаваться, Маркус.
— Я не могу быть с ней. Я должен отпустить ее, так же как ты отпустил Ли. Было бы глупо с моей стороны допустить, чтобы все зашло еще дальше, чем уже зашло.
— Это из-за твоего отца? — Я надеюсь, что он мне откроется. — Ты разрываешь отношения с Уиллоу, потому что боишься, что превратишься в него? — Я трясу его, надеясь образумить.
Поговори со мной, Маркус! Впусти меня, чтобы я мог помочь тебе нести это бремя.
— Мы уже говорили об этом, Маркус. Мы не наши родители. Ты не станешь своим отцом, а я не стану таким же отморозком, как мои родители. Мы сами решаем, что делать со своей жизнью. Не отталкивай людей, когда они тебе больше всего нужны.
Пожалуйста, читай между строк.
— Я решил, Джекс. Я отпускаю ее.
Я вскидываю руки вверх в универсальном знаке, означающем, что я сдаюсь.
— Я не могу указывать тебе, что делать, — говорю я, выключая компьютер. — Но я могу пойти с тобой за пивом.
Оно мне чертовски нужно, чтобы снять напряжение.
Мы договариваемся встретиться в нашем обычном баре и едем туда на разных машинах. Маркус приезжает туда раньше меня, и я рад, что ему удалось занять для нас столик.
Когда я сажусь и ослабляю галстук, он говорит, — Я заказал пиво.
— Ты уже упоминали о встрече, — говорю я. — Как она прошла?
Я расстегиваю две верхние пуговицы рубашки и закатываю рукава, прежде чем сесть и расслабиться.
— Настолько хорошо, насколько это возможно. Мы болтали о всякой ерунде, но так ни к чему и не пришли.
Официантка ставит на стол две кружки пива. Я знаю их лица, но никогда не могу вспомнить их имена. Она обижается, когда я игнорирую ее, и пригубляет половину пива.
— Кто же окажется счастливицей сегодня? — спрашивает Маркус, осматривая бар в поисках потенциальных девушек.
— Мне все равно. Если только она нагнется, я буду счастлив. Это была чертовски длинная неделя. Я до сих пор не могу поверить в то, что случилось с Мией.