Однако то, что делала Сойер… чертовски впечатляло. Идеальное давление. Потрясающая равномерная скорость. Я дал твердую десятку из десяти за технику. Не говоря уже о захватывающем виде на ее пухлую попку и идеальную киску, который мне открывался. Хороший бонус.
Мои яйца предупреждающе запульсировали.
– Черт. Куда я могу кончить?
– Куда хочешь.
Господи. Жгучее удовольствие пронеслось по моему позвоночнику, когда она начала двигаться быстрее, сильнее сжимая мой член. Застонав, я обхватил ее ягодицы и раздвинул их. Она вздрогнула от неожиданности, но было уже слишком поздно. Моя сперма брызнула густыми горячими струями на ее задницу и киску.
Не раздумывая, я взял немного на палец и ввел в нее. На ее лице застыла смесь шока и возбуждения.
– Ты только что…
– Да. – Не было смысла отрицать. Я сделал то, что сделал. – Это произошло.
Справедливости ради, никогда нельзя говорить парню, что он может кончить куда хочет, если это не серьезно.
Я приготовился к тому, что она начнет кричать, но этого не произошло. То, что она сказала дальше, было намного хуже.
– Я пью противозачаточные. Все должно быть нормально, да?
Черт. Теперь я занервничал. Сойер – моя версия святой и всего, что правильно в этом мире, но я не пытался устроить тут еще одно непорочное зачатие. Тот факт, что мы находились в положении, когда должны были полагаться на мои обширные знания, чертовски пугал.
Внезапно я ощутил, что мои легкие работают уже не так хорошо, как минуту назад.
– Ты же принимаешь их как положено, правда?
Кивнув, она встала.
– Да. Я никогда не пропускала ни одной таблетки.
Моя красивая, умная, сексуальная, ответственная Святоша.
В мире снова все было в порядке. Приятно было чувствовать себя в состоянии сделать глоток воздуха.
– Мы в порядке.
Сойер потянулась за своим халатом.
– Я пойду, приведу себя в порядок. Скоро вернусь.
Наверное, мне нужно было вызвать такси и уехать, но я не хотел этого делать, не попрощавшись. На меня накатила волна усталости, и я зевнул. Сняв обувь, я свернулся у нее на кровати.
Я просто немного вздремну, пока она не вернется.
Глава шестьдесят вторая
Сойер
Солнечный луч, проникавший в комнату через щель в занавеске, пробудил меня ото сна. Первое, что я увидела, когда проснулась – прекрасное спящее лицо Коула.
Когда я вернулась в комнату, он уже глубоко спал, поэтому я решила его не беспокоить. Учитывая игру и все остальное… Он, должно быть, ужасно устал.
Словно почувствовав, что я на него смотрю, он открыл глаза.
– Доброе утро.
Я прижалась к его груди.
– Доброе утро.
– Доброе утро, – протянул голос, чертовски похожий на моего отца.
Мы оба подскочили в кровати.
– Папочка, что…
– Никаких «папочка», юная леди. – Злой взгляд остановился на Коуле. – Что, черт возьми, ты делаешь в постели моей дочери?
– Сплю, – ответил Коул по факту.
Папу это не развеселило.
– Джолин! – крикнул он. – Принеси мое ружье.
После этих слов глаза Коула широко распахнулись и теперь выглядели огромными, как блюдца.
– Джолин, не надо! – Я стукнула его по руке. – В смысле, миссис Черч. – Я стукнула его еще сильнее, надеясь, что он заткнется.
Мама вошла в мою комнату в халате и огромных бигудях.
– Что за черт… – Она побледнела, когда заметила Коула. – О, Боже! – Вцепившись в свой халат, она уставилась на меня. – Сойер Грейс, что это такое?
Я открыла рот, но папа не дал мне заговорить.
– Это парень, который тебе так понравился. – Он показывал на Коула, лицо отца было красным от гнева. – В постели моей дочери.
Мама вздохнула.
– Это я вижу, Дэн. Я не слепая.
– Я говорил тебе, что так будет! – закричал папа. – Я предупреждал, что она связалась с плохой компанией. – Он снова ткнул пальцем в Коула. – Теперь эта плохая компания спит в ее постели.
– Я понимаю, как это выглядит, – сказал Коул. – Но я могу уверить вас, у нас не было секса прошлой ночью.
Ужас на лицах моих родителей подсказал, что они даже не думали об этом, пока Коул не открыл свой болтливый рот.
– Я определенно точно надеюсь, что так и есть, – сказала мама. – Я не знаю, с какими девушками ты водился до этого, юноша, но наша Сойер была воспитана настоящей леди.
– Не волнуйся, – сказал папа, делая огромный шаг вперед. – Этот мальчишка больше вообще ни с кем водиться не будет, как только я с ним закончу.
О, Господи.
– Папочка, прекрати. – Я потерла виски, пытаясь избавиться от зарождающейся головной боли. – Все вы, прекратите.
Сбросив простыню, я встала с кровати. И вдруг почувствовала благодарность к себе за то, что у меня хватило ума надеть пижаму.
– Коул зашел ко мне вчера вечером. Ему нужна была помощь с проектом для школы.
Я ненавидела врать родителям, но у меня не было другого выбора. Они с ума сойдут, если я скажу им, что Коул прокрался ко мне в комнату через окно и подарил их правильной дочери лучший оргазм в ее жизни.
– Какой проект? – спросила мама.
– Математический… – начал говорить Коул, но потом замолчал, когда я бросила на него суровый взгляд.
Когда в последний раз учитель давал проект по математике?
– Который был очень важной частью проекта по естествознанию, над которым мы работали, – добавила я.
Он должен был позволить мне врать.
Мама и папа на это не повелись.
– Давайте посмотрим на этот математический проект по естествознанию, – объявил папа.
– Нельзя. – Коул посмотрел на окно, как на спасательный круг. – Он совершенно секретный. Если мы покажем его кому-нибудь раньше времени, это может повлиять на клинические результаты.
– Юноша, я выгляжу так, будто вчера родился?
– Нет, – сказал Коул. – Вы точно не выглядите так, будто вчера родились.
Мама потерла лоб.
– Сойер Грейс, ты знаешь правила. Никаких мальчиков в комнате.
– Я знаю, но ему нужна была помощь. – Я уперла руки в бока. – Не говоря уже о том, что мне восемнадцать.
По тому, как они со мной обращались, можно было подумать, будто я десятилетний ребенок, связавшийся с бандитами. Я так устала от того, что они постоянно меня контролировали. Я не могла свободно дышать и принимать собственные решения.
Учитывая, что Кэтрин они любили гораздо больше, они должны были поехать в Браун и доставать ее.
– Мне все равно, что тебе восемнадцать, юная леди! – зашелся криком отец. – Моя крыша, мои правила! – В его глазах мелькнуло разочарование. – Ты под домашним арестом на два месяца. – Отец обратился к Коулу. – А у тебя есть примерно две секунды, чтобы убраться из моего дома, пока я не переломал тебе ноги.
Мой пульс участился от злости.
– Ты не можешь посадить меня под домашний арест, я взрослая.
К тому же, меня никогда в жизни так не наказывали.
Отец ткнул пальцем себе в грудь.
– Я абсолютно точно могу, девушка. Я родитель. Так что я создаю правила.
– Ты не единственный родитель. – Я глянула на маму. Я никогда раньше не настраивала их друг против друга, но отчаянные времена требовали отчаянных мер. – Он ведет себя неразумно.
В ее глазах проявилось сочувствие.
– Дэн, она права. Сойер никогда раньше не делала ничего подобного. На самом деле, я не припоминаю, чтобы она вообще когда-либо попадала в неприятности. – Мама вздохнула. – У нее наконец-то появилась социальная жизнь, она завела друзей. Неправильно будет отнимать это у нее.
– Я совершенно согласен, – поддакнул Коул, натягивая обувь. – Могу вас заверить, ваша дочь – очень хорошая девочка.
Этой двусмысленной репликой, сказанной перед моим отцом, Коул будто говорил: «Прикончите меня прямо сейчас».
– Не мог бы ты уже убраться?! – завопил папа.
Коул наклонился, чтобы меня поцеловать, но папа громко откашлялся.
– Я позвоню тебе позже, – сказал Коул, направившись к окну.
– Нет, не позвонишь, – возразил папа. – С сегодняшнего дня у Сойер нет телефона.
Да он не в себе.
– Я плачу за свой телефон. Ты не можешь забрать его.
– Мой дом, – прорычал папа. – Мой телефон!
Это совсем не так работало.
Я повернулась к маме.
– Мама, сделай что-нибудь. Твой муж ведет себя, как псих. Совсем скоро он запретит мне ходить в школу и на работу.
Отец указал на окно, из которого наконец-то вылез Коул.
– Что ж, если ты собираешься и дальше встречаться с этим парнем, можешь попрощаться и с этим тоже.
Я была уверена, что в моего отца вселился демон.
– Ты вообще себя слышишь?
– Ты не заберешь у нее телефон, Дэн! – крикнула мама. – И ты не запретишь ей ходить в школу или на работу. Что, черт возьми, на тебя нашло?
– Этот мальчишка… – начал было кричать папа, но мое терпение лопнуло.
Я не припоминала ему то, что он сказал Коулу тогда, ведь это было слишком больно.
– По крайней мере, этот мальчишка не стоял на лужайке перед домом и не называл твою дочь толстой за ее спиной, как это сделал ты.
У мамы отвисла челюсть. Папино лицо пронзила боль.
– Я не…
– Я слышала, что ты ему говорил. Я слышала каждое слово. – На глаза навернулись слезы. – Я ожидала этого от мамы… но ты? Господи, папа. Ты сделал мне очень больно.
Теперь он выглядел виноватым.
– Сойер, ты же знаешь… Я считаю тебя прекрасной.
Ложь. Это все ложь.
– Ага, прекрасной для толстухи.
– Я не это имел в виду.
– Тогда что ты имел в виду? Поскольку то, что я слышала, звучало так, словно ты не думаешь, что такой парень, как Коул, может быть заинтересован в такой толстой девчонке, как я.
– Я просто пытался защитить тебя, милая.
– От чего? От кого-то, кто поставил тебя на место, когда ты был не прав? От кого-то, кому действительно