Интересно, сделал ли он то же самое.
Жаль, я никогда не узнаю.
Подойдя к гардеробу, первое, что я заметила, это отсутствие пыли. Кто-то приходил сюда убираться. В этом было нечто ужасно трагичное. Будто они пытались сохранить память о Лиаме. Надеялись, что однажды он придет домой.
Мой взгляд зацепился за фотографию в рамке.
Я взяла ее дрожащими руками. Ковингтоны. Все вместе. Должно быть, в лучшие времена.
Я знала, что мать Коула была танцовщицей в Болливуде и, как следствие, красавицей, но меня все равно поразило то, насколько потрясающе она выглядела. И насколько Бьянка была на нее похожа.
Затем мой взгляд сдвинулся на их отца. Он был высокий, выше шести футов. Вот от кого Коул и Джейс получили свой рост. Он тоже был очень хорош собой. Едва ли не слишком хорош.
В то время, как Джейс унаследовал черты обоих родителей, а Бьянка в точности напоминала мать, Коул был вылитой копией своего отца с его цепляющими зелеными глазами и светлой кожей.
Я не могла не заметить, как они все расположились на фото: Бьянка, совсем ребенок, на руках у матери, мальчики втроем на полу. Лиам и Коул, одинаково одетые, – я честно не могла понять, кто из них кто, – сидели с двух сторон от Джейса. Оба хмуро глядели друг на друга.
Словно они даже рядом не могли находиться.
Я собралась поставить фотографию на место, когда заметила Библию на комоде. Коул не верующий, Джейс с Бьянкой тоже никогда не упоминали религию, поэтому я была удивлена. Не говоря уже о том, что это не та вещь, которую обычно можно найти в комнате тринадцатилетнего мальчика.
Внутри лежала закладка.
Держа в одной руке рамку, я открыла книгу.
Сердце замерло, когда я поняла, что вместо закладки там покоилась фотография двух чудесных одинаковых малышей в колыбели, держащихся за руки во сне.
Такой красивый момент.
Я собралась закрыть Библию, но тут подметила обведенное писание.
«Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец. Ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего».
– 1 Иоанн 4:20–21
Фраза «брата своего ненавидит» была подчеркнута.
Мои глаза наполнились слезами. Некогда прекрасная фотография теперь как-то потускнела.
Само по себе писание – это напоминание, что мы все должны любить друг друга. Но если учесть фотографию, подчеркнутую фразу и отношения, которые у него были с братом-близнецом… Я видела, что кое-кто воспринял все очень буквально.
Особенно если он скорбел и искал ответы.
Жуткое чувство пронзило меня изнутри. Я знала, что у Коула были свои причины не верить – и это нормально, его выбор – я просто не могла отделаться от чувства, что это могло быть как-то связано.
– Какого черта ты здесь делаешь?
Ледяной голос Коула испугал меня, и рамка выпала из моей руки.
– Прости. – Не задумываясь, я бросилась на пол, подбирать осколки. – Черт, – пробормотала я, порезавшись, а затем вспомнив, что все еще держу Библию.
Коул наклонился. Его глаза казались темными, даже угрожающими, пока он рассматривал мой палец.
– Я предупреждал, что ты порежешься о мои сраные осколки, Святоша. – Он осклабился, а после указал на гардеробную.
– Вот где он это сделал. Хочешь посмотреть? Еще больше удовлетворить свое любопытство?
Я открыла рот, чтобы снова извиниться, но он не позволил мне этого сделать.
– Выход найдешь сама, когда закончишь вынюхивать.
После этого он вылетел из комнаты. А спустя несколько секунд входная дверь громко захлопнулась.
Глава шестьдесят девятая
Коул
В моей крови пульсировала ярость, когда я выбежал через парадную дверь. Я попытался найти свои ключи, но потом вспомнил, что у меня нет чертовой машины.
Развернувшись, я кинулся к гостевому дому.
Оукли открыл дверь после второго стука. Мой взгляд, когда я потребовал одолжить мне машину, должно быть, сказал ему, что я не просто так зашел, поскольку ключи он мне отдал.
– Что прои…
Я ушел, прежде чем он успел закончить предложение.
Сойер не должна была туда входить. Ей, черт возьми, незачем было рыться в вещах Лиама. Меня пронзила вспышка страха. Теперь она станет задавать мне вопросы о нем. Такие вопросы, как: «Почему он покончил с собой?» или «Какое это имеет отношение к отрывку из Библии?».
Я мог недоговаривать правду Джейсу ради семьи, но я не мог врать ей. Она видит меня насквозь.
Я так сильно нажал на газ, что шины задымились, когда машина полетела по улице.
Я потеряю ее.
Стиснув зубы, я резко повернул налево. Мне нужно было избить что-нибудь – кого-нибудь – до полусмерти, пока я не лишился чертового рассудка.
Лишился ее.
К сожалению для Стоуна, его старший брат уже не здесь и не сможет принять на себя удар.
У меня вырвался маниакальный смешок, когда я подъехал к черному входу кафе, где работала Сойер, и выключил двигатель. Моего старшего брата здесь тоже нет.
Я планировал подождать до конца его смены, но в этом не было необходимости, поскольку я увидел, как он выносит мусор. И Бьянку, гнавшуюся за ним и вопившую во все горло.
Понятия не имел, что это значило, но я уже был на взводе, поэтому просто выскочил из машины.
– Эй, ДаСильва!
Это было единственное предупреждение, которое он получил, прежде чем мой кулак встретился с его лицом.
Глава семидесятая
Сойер
– Я не знаю, что делать! – кричала Бьянка. – Джейс не берет трубку, а номера Дилан у меня нет.
Господи. Я никогда не слышала, чтобы ее голос звучал так испугано.
– Хорошо, успокойся. Что происходит? – Я схватила сумочку и спустилась по лестнице. – Лучше просто скажи мне, где ты. Я приеду и заберу тебя.
Она немного колебалась, прежде чем ответить.
– Я в «Кукареку».
– Почему…
– Неважно. Важно то, что Коул в данный момент избивает Стоуна. Все плохо, Сойер. Просто охренеть как плохо.
Мое сердце подскочило к горлу, когда она закричала:
– Отвали от него, Коул! Ты его убьешь!
Я ринулась к своему фургону.
– Уже еду.
Я не должна была заходить в комнату Лиама. Я честно не знала, что это настолько сильно выведет Коула из себя. Я просто хотела узнать хоть что-нибудь.
Ведь он ничего мне не рассказывает.
– Коул, пожалуйста! – завопила Бьянка. – Сойер, я не зна…
– Ударь его, – сказала я. – Ударь его чем-нибудь. Сейчас же. Это заставит его остановиться.
Деньги не всегда гарантировали, что ты сможешь отделаться от обвинения в убийстве, а я не могла потерять Коула.
Послышался громкий удар.
– Я кинула кирпич ему в голову.
Я чуть не слетела с дороги.
– Господи, Бьянка…
– Не волнуйся, я промазала. Он попал в мусорку. Но драка закончилась и… Вот дерьмо. Куда ты собрался, психопат?
– Что случилось?
– Коул уезжает.
– Уезжает? Как? У него нет машины.
– Он на машине Оукли.
Вот блин. Я думала, он вызвал такси.
– Окей, просто… вызови Стоуну скорую.
– Ты шутишь…
– Просто сделай это, Бьянка. Он может быть серьезно ранен.
Я сбросила звонок, пока она не начала протестовать, и набрала номер Оукли.
– Прив…
– В твоей машине есть какой-нибудь GPS-трекер или что-то вроде того?
Черт, если бы я знала, как это называется – мой фургон старый, как дерьмо мамонта, в нем и подавно не было таких штук.
– Я подумал, вы с Коулом поругались, но я не…
– Коул ругается со Стоуном, Оукли. По крайней мере, ругался, пока не уехал. У тебя есть эта штука или нет? OnStar[5]? Что-нибудь такое?
– Ага.
Я втянула воздух.
– Хорошо…
– Но я попросил Джейса отключить его. Не хотел, чтобы отец следил за мной.
Ну конечно он, блин, отключен. Господи, помоги.
– Окажи мне услугу и позвони Джейсу. Посмотрим, возьмет ли он трубку.
– Если возьмет, ты хочешь, чтобы я сказал ему, что Коул снова избил Стоуна…
– Нет. Я хочу, чтобы ты спросил, не знает ли он, куда мог поехать Коул, если ему очень грустн… – До меня так резко дошло осознание, словно это я только что получила по голове кирпичом. – Хотя, если подумать, я поняла. Мне пора. – Еще одна мысль пришла мне в голову. – Позвони отцу. Бьянка сказала, что Коул очень сильно избил Стоуна…
– Почему Бьянка была там?
– Понятия не имею. И, если честно, прямо сейчас мне насрать. Все, что меня заботит – найти Коула.
И существовало лишь одно место, где он мог быть.
Глава семьдесят первая
Коул
– Эй, Лиам! Теперь ты счастлив, мать твою? – завопил я в ночное небо. – Ты этого хотел?
Боль была такая сильная, словно тысяча ножей вонзалась в меня одновременно. Так больно – каждый вдох ощущался, как последний.
Карма.
Я забрал его жизнь… Так что будет честно, если он разрушит мою.
Выпотроши меня и покажи, какой я на самом деле безжалостный ублюдок.
– Коул, – окликнула меня Сойер, прежде чем показаться. – Что происходит? Поговори со мной.
Я поднял на нее глаза. То, как падал на нее лунный свет, делало ее похожей на ангела, потерявшего крылья. Ведь я уничтожил их.
Я уничтожаю все.
– Как ты…
– Это твое любимое место.
Я терпеть не мог то, что она так хорошо меня знала.
Прежде чем я успел ее остановить, она легла рядом со мной на траву.
– Прости…
– Не извиняйся. – Мышцы груди напряглись. – Это должно было всплыть, рано или поздно.
Я просто надеялся, что это случится позже. Намного позже.
– Что должно было всплыть?
Ужасная правда.
Неважно, как усердно я старался забыть, – это никогда не исправит того кошмара, за который я нес ответственность.