Мужчина тяжело вздохнул. Будто сдался.
– Я практически уверен, что уже знаю ответ, но почему ты в итоге приехал? Конечно, Сойер расстроилась, что тебя не было. Но она была не настолько разбита, что не простила бы тебя… когда-нибудь.
– В том и дело. Я не хотел совершать очередную ошибку, за которую ей пришлось бы меня прощать.
Потому что я люблю ее.
И я так устал постоянно все портить.
Мистер Черч сделал еще один большой глоток.
– Черт, парень. Совершать ошибки – огромная часть любви.
– Не понимаю.
– Ты думаешь, любовь идеальна? Как в сказке? – Он покачал головой. – Черт, нет. Любовь – это тяжело, сложно. Постоянно разбираться с чужим дерьмом день за днем, но не сдаваться, потому что твое сердце не позволит этого сделать. Иметь миллион причин уйти, но всегда находить одну хорошую причину, чтобы остаться.
Наверное, я никогда об этом не думал в таком ключе. Я в принципе никогда об этом не думал.
– Как мне все исправить?
– Молодой человек, неужто я похож на терапевта, у которого есть все ответы? Понятия не имею. – Он допил свой напиток. – Но думаю, что, возможно, тебе стоит начать с того, чтобы поговорить с ней, а не со мной.
Мужик дело говорит.
– Хорошая идея.
Еще один вздох.
– Ты правда ублюдок, Ковингтон.
А так все хорошо начиналось.
– Бывает, да.
Мистер Черч заказал еще один напиток.
– Она в одном номере с другой подружкой невесты. Номер 227.
Я собрался уходить, но тут он схватил меня за руку.
– Помоги мне Бог, если я снова найду тебя в ее постели. В этот раз я точно прострелю твою задницу.
Не прострелит.
Но даже если и так, Сойер того стоит.
Глава восьмидесятая
Сойер
– Как я выгляжу?
Я повернула голову, чтобы посмотреть на Клементину – да, это было ее настоящее имя – выходящую из ванной.
На ней было сексуальное красное нижнее белье с поясом и чулками в сетку. Черт. У меня под платьем был только приличный бюстгальтер и надежная пара удобных трусиков.
Я знала эту девушку с тех пор, как мне было пять, учитывая, что она лучшая подруга Кэтрин и все такое, но мне все равно было неловко от того, что она стояла передо мной в одном белье. Однако нельзя было отрицать – она выглядела прекрасно, поэтому я сказала ей правду.
– Ты выглядишь потрясающе, но это немного… эм, слишком… для сна. Тебе так не кажется?
Откинув свои длинные светлые волосы за спину, она рассмеялась.
– Ты такая милая. – Она прикрыла рот ладошкой, словно хотела сказать нечто важное и кто-то мог подслушать нас, несмотря на то, что в комнате больше никого не было. – Я познакомилась с одним парнем на свадьбе.
Повезло.
– Это замечательно.
Она начала скидывать разные вещи в сумку. Хм.
– Рискну предположить, что сегодня ты ночуешь не здесь?
Положив сумку на кровать, она надела маленькое черное платье.
– Нет, он в городе всего на одну ночь. Похоже, у кого-то из его друзей небольшие проблемы с подружкой, так что он предложил привезти его сюда, чтобы друг мог все исправить. – Клементина положила руку на сердце. – Боже, я просто обожаю сострадательных мужчин. – Она подошла к моей кровати. – Застегнешь?
– Конечно.
Подвинувшись, я застегнула ее платье.
– Одна ночь? Отстой.
– Знаю. – Она надела красные туфли на каблуке. – Обычно я бы не стала делать ничего подобного, но он совсем не похож ни на кого их тех, кого я встречала раньше. Он очень открытый и общительный, но в то же время глубокий. Практически по-философски. – Клем поиграла бровями. – А еще он кажется очень безрассудным, если ты понимаешь, о чем я.
Я все понимала.
– Это прекрасно. Я рада за тебя.
У нее была такая ослепительная улыбка, практически затмевавшая солнце.
– Я тоже. Мне и в самом деле кажется, он мог бы быть тем самым.
Я не хотела показаться занудой, так что просто промолчала. Кроме того, кто знает? Может так и было.
– Что ж, если тебе что-нибудь понадобится, просто позвони.
Она чмокнула меня в щеку.
– Кстати, я хотела сказать раньше. Ты так хорошо выглядишь, девочка. Не удивительно, что парни дрались за тебя на свадьбе.
Не совсем то, о чем я хотела бы думать прямо сейчас. Все было настолько плохо, что Кэтрин публично отчитала меня за то, что я вообще пригласила Коула.
Она настолько выжила из ума, что мама вступилась за меня, сказала ей успокоиться и поесть свадебного торта. И это сработало, ведь как только в организме Кэтрин появились углеводы, она извинилась за то, что вела себя, как избалованный ребенок.
Чувствуя себя неловко, я опустила глаза на ковер.
– Ага.
Клементина уже практически понеслась к двери, но я ее остановила.
– Ты можешь описать его? Вдруг что-то случится.
Я смотрела достаточно криминальных шоу, чтобы знать – мне следовало выяснить что-то об этом парне, прежде чем она проведет с ним ночь.
Она моргнула.
– Оу. Ну, он, конечно, красавчик. Немного похож на сёрфера. Высокий, светлые волосы, загадочные голубые глаза. – Клем снова прикрыла ладонью рот. – Пахнет травкой.
Погодите. Ну нет, не может быть.
– Как его зовут?
Она задумалась, постукивая пальцем по подбородку.
– Я не помню точно. У него немного странное имя.
Сказала девушка, которую зовут Клементина.
– Думаю, что-то связанное с деревом.
Черт.
– Оукли! – почти взвизгнула я.
– Да, точно. – Она послала мне воздушный поцелуй, открывая дверь. – Спокойной ночи, милая. Вернусь утром.
– Под…
Дверь захлопнулась, прежде чем я успела ее остановить. Черт возьми.
Спустя мгновение я услышала стук. Наверное, она забыла ключи. А значит я все еще могла остановить ее, пока она не забралась на Оукли.
Я повернула ручку.
– Не занимайся сексом с Оукли…
Я ощутила, как у меня перехватывает дыхание, когда увидела за дверью Коула. Галстук был развязан, пиджак исчез, под глазами обосновались синяки, а темные волосы растрепались. Но он все равно был настолько невероятно красив, что я практически забыла, что злилась на него.
Его брови поползли вверх.
– Я не собирался, но спасибо за предупреждение.
– Что ты здесь делаешь?
Взгляд Коула прожег меня насквозь.
– Я не хочу, чтобы ты выходила замуж за Эбботта Карни и рожала ему детей.
Что, простите?
– Чт…
Он сделал шаг вперед.
– Я хочу, чтобы ты вышла замуж за меня и родила детей мне. – Его кадык дернулся. – Не потому, что я тебя заслуживаю, а потому, что я так сильно тебя люблю, что никогда не перестану бороться за тебя. За нас.
Моя челюсть, должно быть, сейчас валялась где-то на полу. Эмоции встали комом в горле.
– Коул…
– Прости, что испортил свадьбу. Прости, что отталкиваю тебя, когда ты подходишь слишком близко. Прости, что продолжаю все портить. Я бы и хотел сказать, что больше не буду, но, по правде говоря, возможно, я еще миллион раз облажаюсь… Однако есть одна вещь, которую я никогда не перестану делать, и это – любить тебя. Никогда. – Он дотронулся до места, где под кожей билось его сердце. – Ты не должна была сюда забраться, но сделала это. – Коул обхватил мое лицо руками. – И теперь ты там засела.
Мое сердце колотилось так, словно готово было взорваться.
– Хорошо. Потому что это именно то место, где я бы хотела оказаться.
– Я люблю тебя, – прошептал он мне в губы. – Так чертовски сильно.
Его поцелуй был похож на глоток воздуха, когда ты задыхаешься.
На прекрасную радугу после ливня.
На первый кусочек шоколада после изнурительной диеты.
Его поцелуй – это все.
Обхватив меня за спину рукой, он захлопнул за собой дверь. И в тот же момент наш поцелуй из нежного и милого превратился в страстный и всепоглощающий.
Из капли дождя в ливень.
– Я люблю тебя, – повторил он, усеивая поцелуями мою шею.
– Я тоже люблю тебя.
Я так сильно его любила, что даже одна мысль о том, чтобы остаться без него, заставляла мир вокруг меня останавливаться. Но теперь этого не произойдет. Ведь он здесь. И не важно, как сильно мы можем все испортить – мы всегда найдем путь, чтобы вернуться друг к другу.
Потому что между нами все по-настоящему.
– Не могу поверить, что ты приехал сюда, – сказала я, вспоминая, что мне сказала Клементина. – Ты мог бы просто полететь на самолете.
– Господи, и ты туда же. – Коул приподнял мой подбородок, заставляя взглянуть на него. – Как бы то ни было, мне жаль, что я не полетел на одном самолете с тобой.
Искренность в его глазах, и тот факт, что он ехал за рулем тридцать восемь чертовых часов, чтобы оказаться здесь, доказывал – он не врал.
– Я знаю.
Его губы снова припали к моей шее.
– Пообещай, что никогда не откажешься от меня.
Не откажусь. Никогда.
– Обещаю.
Мы рухнули на кровать в водовороте страстных поцелуев и нежных «я люблю тебя». Окутанные смесью неконтролируемых прикосновений и прерывистых вдохов. Два потрепанных, сломленных человека, слившихся воедино, чтобы снова стать целыми.
Я расстегнула пуговицы на его рубашке и стянула ее с плеч, осыпая поцелуями его ключицы.
Раньше я думала, будто знаю, что такое секс – гормоны и похоть. Удовлетворение физических потребностей и высвобождение некоего сдерживаемого импульса. И хотя это все тоже было правдой, секс мог быть чем-то большим.
Любовь к кому-то могла быть настолько сильной, что захотелось бы отдать себя полностью, все обнаженные, покореженные части себя, поскольку не хватало слов, чтобы выразить все те невероятные чувства, что таились внутри. Существовала неоспоримая нужда в том, чтобы ослабить свою защиту и стать намного уязвимее.
Это было нечто чистое и подлинное.
– Я хочу тебя внутри, – выдохнула я, когда Коул зарылся лицом в мой вырез.